Евреи глазами именитых друзей и недругов

*****

Я – поляк, потому что мне нравится быть поляком!… Я – поляк, потому что в Польше я родился, вырос, учился, потому что в Польше узнал счастье и горе, потому что из изгнания я хочу во что бы то ни стало вернуться в Польшу, даже если мне будет в другом месте уготована райская жизнь… Я – поляк, потому что по-польски я исповедовался в тревогах первой любви, по-польски лепетал о счастье и бурях, которые она приносит. Я – поляк еще потому, что береза и ветла мне ближе, чем пальма или кипарис, а Мицкевич и Шопен дороже, нежели Шекспир и Бетховен, дороже по причинам, которых я опять-таки не могу объяснить никакими доводами разума… Я слышу голоса: «Хорошо. Но если вы – поляк, почему вы пишете «мы – евреи»? Отвечу: «Из-за крови». – «Стало быть, расизм?» – «Нет, отнюдь не расизм. Наоборот. Бывает двоякая кровь: та, что течет в жилах, и та, что течет из жил. Первая – это сок тела, ее исследование – дело физиолога. Тот, кто приписывает этой крови какие-либо свойства, помимо физиологических, тот, как мы это видим, превращает города в развалины, убивает миллионы людей и, в конце концов, как мы это увидим, обрекает на гибель свой собственный народ. Другая кровь – это та, которую главарь международного фашизма выкачивает из человечества, чтобы доказать пре-вос-ходство своей крови над моей, над кровью замученных миллионов людей… Кровь евреев (не «еврейская кровь») течет глубокими, широкими ручьями; почерневшие потоки сливаются в бурную, вспененную реку, и в этом новом Иордане я принимаю… кровавое, горячее, мученическое братство с евреями… ( И.Эренбург ”Люди, годы, жизнь” – А.З.)

*****

Мы – польские евреи… Мы вечно живые – это значит те, кто погиб в гетто и в лагерях, и мы, призраки, то есть те, которые из-за морей и океанов вернемся в страну и будем пугать среди руин целостью сохраненных тел и призрачностью как будто бы сохраненных душ.
Мы – правда гробов и призрак существования, мы – миллионы трупов и несколько тысяч, может быть, десятков тысяч как будто бы не трупов, мы – братская могила, конец которой теряется где-то за горизонтом, и мы – кровавый обрубок, какого еще не видела и не увидит история.
Мы – душенные в газовых камерах, перетопленные на мыло, которым не смоешь следов грехов всего мира, содеянных против нас.
Мы – мозги которых разбрызгивались по стенам наших убогих жилищ и по каменным заборам, рядом с которыми нас расстреливали только за то, что мы евреи.
Мы – Голгофа, на которой может поместиться необозримый лес крестов.
Мы – те, кто два тысячелетия тому назад дали человечеству одного, Римской Империей безвинно казненного, Сына Человеческого, смерти которого хватило, чтобы ему стать Богом. Какая же религия должна вырасти из миллионов смертей, пыток, унижений и разведённых в последнем отчаянии рук?
Мы – Шлемы, Срули, Моськи, пархатые, бейлисы, гудлаи, имена которых превзойдут имена Ахиллов и Ричардов с львиными сердцами. (Из статьи ”Мы, польские евреи”, Нью-Йорк.1944 – А.З.)

Кручу головой, удивляюсь, ужасаюсь, радуюсь, негодую, восхищаюсь. Постоянно щиплет в носу – это фирменное еврейское жизнеощущение – кисло-сладкое. Здесь жить страшно трудно: слишком густ этот навар. Плотен воздух, накалены страсти, слишком много пафоса и крика. Но оторваться тоже невозможно: маленькое провинциальное государство, еврейская деревня, самодельное государство и поныне остаётся моделью мира. На избранном народе Господь всё ещё тренирует свои возможности, играет… Я полностью отказалась от оценок: не справляюсь. Лично мне никогда не справиться даже с моим личным еврейством: оно мне надоело хуже горькой редьки. Оно навязчиво и авторитарно, проклятый горб и прекрасный дар, оно диктует логику и образ мыслей, сковывает и пеленает. Оно неотменимо, как пол. Я так хочу быть свободной, – еврейство не даёт мне свободы. Я хочу выйти за его пределы, и выхожу, и иду куда угодно, по другим дорогам, иду десять, двадцать, тридцать лет, и обнаруживаю в какой-то момент, что никуда не ушла. Сижу за пасхальным столом, в кругу семьи, и совершенно всё равно, кулич жуют или мацу, лепёшку преломляют или едят зерна прасада, – слышу одно и то же: благословенны дети, сидящие за этим столом…Это, конечно, говорит во мне тот самый еврейский пафос, от которого никуда не деться. Видимо, он генетический.

*****

Вы знаете, это (почему евреев не любят – А.З.) огромная мифология по поводу вообще еврея как такового… Это на самом деле тема философская. Это тема другого, чужого, не совсем понятного. Дело в том, что еврей был гораздо менее понятен в 19 веке, когда было гетто, и когда евреи сохраняли свою национальную идентичность тем, что они сохраняли свой язык весьма героически в течение многих веков. Я как раз тот еврей, который совершено потерял свою идентичность, единственный мой любимый и драгоценный язык – русский. Я думаю, что здесь очень мощная мифология, мифология непонимания другого человека…Поэтому, я думаю, что это разновидность ксенофобии, которая, наверное, имеет абсолютно биологическую основу…На самом деле, честно признаюсь, это не очень интересная для меня тема. Она мне когда-то была интересна, когда я была девочкой, когда моих родителей в годы, когда было “дело врачей”, маму с работы уволили, папа не работал тогда, я эту тему прожила в юности. Сейчас она внутренне для меня разрешена, она не очень важна. И сегодня мне представляется, что еврейский вопрос – это вопрос на самом деле не евреев, а русских, людей, которые испытывают по этому поводу напряжение. Потому что, честно скажу, что у меня напряжения нет, она меня довольно давно уже оставила. И в моей жизни, в практической, ежедневной – это совершенно почти отсутствующее измерение.

*****

Года два назад меня пригласили в один институт, где занимаются еврейскими проблемами Европы, он в Стокгольме. И там я впервые в жизни соприкоснулась с тем, как евреи учатся. Вы знаете, для меня это было очень большое открытие. Оказалось, что почти три тысячи лет еврейских мальчиков в четырех-пятилетнем возрасте отдавали учить грамоте и грамоте их учили по той книге, которую мы с вами называем Библия. И когда детей в течение десяти лет, начиная с пятилетнего возраста, учат и учат, причем их учат думать, каждая фраза обговаривается со всех сторон 15 раз, а если так, а если так, меня это поразило. И отчасти я поняла вот эту самую загадку: а почему так много там ученых евреев, почему много евреев на высотах? Дело в том, что три тысячи лет образования, и это очень серьезно, по-видимому.

*****

Произошедшее во время Второй мировой войны, что называется Холокостом – это на самом деле свидетельство глубочайшего кризиса христианской цивилизации. Две тысячи лет христианства – все-таки это две тысяч лет, оказалось, что это цивилизованное христианское общество оказалось совершенно на уровне развития орды, чудовищной орды. Толпа живет по определенным законам, вне зависимости от того, где она находится. Самое ужасное, что я знаю про Холокост, самое ужасное – это даже не цифра 6 миллионов, 18 миллионов, 20 миллионов, нет, самая ужасная цифра – 200 человек евреев, которых убили в Польше поляки в 46-м году. Вот когда все уже было кончено, когда евреев почти не осталось, в небольшом польском городе был еврейский погром, и там было убито 200 человек. Вот эта цифра меня совершенно поразила, потому что уроков не бывает. Вся Европа была покрыта костями, пеплом, мы до сих пор этим воздухом дышим, тем не менее, кому-то показалось мало, еще 200 человек вдогонку отправили в 46-м, когда война уже была закончена.

******

У нас даже само слово ”еврей” звучит неприлично. Начальница отдела кадров в институте, где я работала в давние времена, славная баба, евреев называла ”евреечка” и ”еврейчик”, смягчая таким образом неприличие слова и подчёркивая своё хорошее отношение. Самое забавное, что она и в самом деле была приличным человеком и лично от себя евреев не травила, только по служебной необходимости. Я не выбирала ни национальности, ни места, где родиться…Да, да, еврейка. Папа, мама, кругом и беспросветно. Но писатель я русский. Русский язык – моя родина. Когда меня называют писателем еврейским, я не смею возражать. Наверное, то же самое приходилось слышать Пастернаку, Мандельштаму, Бабелю и Бродскому. В сущности, это большая и интересная тема: писатели-евреи в разных культурах. Возможно, есть какой-то нерастворимый национальный компонент. Пусть специалисты исследуют.

*****

Это самый гнусный вопрос истории нашей цивилизации. Он должен быть отменен как фиктивный, как несуществующий. Почему все гуманитарные, культурные и философские проблемы – не говоря о чисто религиозных, постоянно танцуют около евреев? Бог надсмеялся над своим Избранным Народом гораздо больше, чем над всеми прочими! (Из книги «Даниэль Штайн, переводчик» – А.З.)

*****

Там ( в Израиле – А.З.) сложилась в сущности несимметричная ситуация. Об этом все постоянно забывают. Когда смотришь на ближневосточную карту, видишь, что она вся красная-красная. Это арабский мир. И среди этого мира белый ноготочек. Одна тысячная по объему. Это Израиль. И главная задача Израиля — выживание. Сохранение себя как государства. А в арабском мире существует противоположная точка зрения — Израиля не должно быть. И это несимметрично — когда одни говорят: “Нам нужно выжить”, а другие: “Вас не должно быть”. Из этого происходит чудовищное напряжение жизни в Израиле. Эти люди все время живут под угрозой уничтожения своей страны…  После произошедшего в Европе в годы Второй мировой войны уничтожения большей части еврейского населения я считаю, что эта страна имеет право на клочок земли. В каких границах она будет располагаться — это обсуждаемые вещи. С другой стороны, я полна сочувствия к арабам. В особенности к арабам-христианам, чье положении вообще ужасно. Вот уж кто оказался между молотом и наковальней. Понимаете, есть масса разнообразных сторон этой проблемы. И есть такие вопросы, которые вообще не имеют мгновенного решения. Их может решить только время либо безумное терпение и очень большое старание…  Сейчас в разных странах Европы идет рост популярности правых, националистических партий. Раньше считалось, что корни национализма — в социальной неустроенности общества. Но сегодня среди борцов за национальную чистоту государств много благополучных, образованных людей…  Сегодня совершенно ясно, что в каких-то условиях дается звонок “сверху” и раздражение против дискомфорта и неудобства канализируется определенным образом. В 1949 году это было антисемитское дело космополитов, недавно острие вдруг оказалось повернуто против грузин. Это явления одного порядка. Все зависит от того, насколько настойчиво руководители подобных процессов будут выстраивать эту линию. Если антигрузинская линия была бы последовательной, то через некоторое время все забыли бы об антисемитизме. И главным врагом человечества оказался бы кто-нибудь другой. ( Из интервью для журнала «Город». См. Magazine.russ.ru – А.З.)

*****

– Как вы воспринимаете свое еврейство? Не хотите ли переехать на Землю обетованную на постоянное жительство? Что вы любите и что не принимаете в Израиле?

– Отвечу по-еврейски – вопросом на вопрос: а как вы воспринимаете свою группу крови? В детстве еврейство было очень обременительно, с годами смирилась, в конце концов даже стала ценить. Дело в том, что я полжизни настаивала на том, что есть у людей качества и свойства более важные, чем кровь. А под конец жизни оглянулась и обнаружила, что почему-то большая часть друзей все-таки евреи. Ну, не считая русского мужа… Израиль я очень люблю. Больше двадцати лет почти каждый год сюда приезжаю, облазила, кажется, все уголки. Ноги мои знают, что Земля Святая: я по ней много ходила. Но очень уж для жизни некомфортная страна. Я не про быт – хуже, чем в России, надо еще и поискать. Я про другое – чудовищный и неразрешимый, на очень глубоком уровне конфликт. И с годами он делается все глубже. Иногда думаю что мы, евреи, не народ, а модель народа. На нас Высшие Силы постоянно ставят эксперименты. Наверное, это и значит быть избранным народом. (Из интервью в интернет-газете “Мы здесь”  20.01.2016 – А.З.)

*****

 

Я жила при Сталине, Хрущеве, Брежневе, Ельцине, теперь живу при Путине. Ничего не могу с собой поделать – тошнило от всех. Это похоже на смену времен года: зимой – холод, летом – жара, осенью – дожди, а весна мелькает так быстро, что и заметить не успеваешь. Но сущность жизни не меняется, она прекрасна и увлекательна. Мне очень интересно наблюдать, эти качели и есть жизнь… Кому, на мой взгляд, стоит ехать и для кого это противопоказано? Это вопрос личного выбора. Здесь нет и не может быть никаких общих решений. Я знаю довольно много евреев, репатриировавшихся в Израиль, а потом уехавших: кто обратно в Россию, кто – в Америку, кто – в Австралию. Эмиграция – очень трудный путь. И хотя я никогда не эмигрировала, я это вижу по своим друзьям и знакомым. Одно дело – бежать евреям из Германии в Америку или Палестину в 30-е годы, другое – в Германию из России в 70-е, третье – неожиданная эмиграция из Франции в Израиль в последние годы. У людей разная мотивация, и каждый человек самостоятельно решает этот вопрос для себя и своей семьи… Про детей – отдельный вопрос. Мы находимся сейчас на таком цивилизационном рубеже, что воспитание, как мне представляется, заключается в одном – хорошее образование. Это лучшее, что мы можем дать своим детям. А уж что они с ним сделают – за это они будут отвечать сами. Впрочем, ответ на этот чисто еврейский вопрос – еврейские родители во все времена расшибались в лепешку, чтобы дать детям образование. Кому – хедер, кому – университет… Все мы так или иначе дети галута. Наши предки где только не жили – в Испании, во Франции, в Германии, в Польше, в России. Приживались, входили в чужую культуру, порой оказывались в ней исключительно плодотворны, вносили свой вклад, ассимилировались, а потом убегали, оставляя могилы предков. Из моих пяти внуков трое живут в Англии, двое – в России. Я живу в России, хотя и провожу много времени в Европе. Дома я себя ощущаю в Москве, на «Аэропорте». Я никогда не покидала Москвы более чем на три месяца. Начинаю скучать по месту, по друзьям, главным образом. Но постепенно дело идет к тому, что я ощущаю себя дома там, где стоит мой компьютер… Откуда вы знаете, каково мое отношение к сионизму и к Израилю? Я по этому поводу никогда не высказывалась. Несколько лет тому назад в Израиле высадился десант русских писателей, и он имел неожиданные для меня последствия. Дмитрий Быков, человек невероятных способностей, может, гениальный, сказал, что, по его мнению, «Израиль – неудачный проект». Это интересное заявление. Стоило бы его порасспросить, что именно он имеет в виду. Еще одна какая-то полуписательская дама, не помню фамилии, тоже заявила что-то в этом духе. Меня ваши почтенные журналисты туда же подверстали, хотя меня там и близко «не стояло», и с тех пор я постоянно слышу о своем «сложном» отношении к Израилю. Книга моя «Даниэль Штайн, переводчик» тоже была расценена рядом критиков как антиизраильская, некоторые даже написали – «проарабская». Идиотизм – болезнь неизлечимая. Вступать в дискуссии по этому поводу я не собираюсь. С 1993-го я каждый год посещаю Израиль, вот уже 23 года. Иногда – несколько раз в году. Я знаю Израиль так, как его мало кто из израильтян знает, я облазила все его закоулки. Нет, не все – потому что каждый раз, приезжая, я совершаю новые открытия. Сионизм с момента создания Государства Израиль принадлежит истории. Задачи сионизма были выполнены. Имена создателей этого движения мы читаем в названиях улиц. Говорить о моем мировоззрении здесь неуместно, потому что страна и сама не имеет цельного мировоззрения. Да и как может иметь цельное мировоззрение страна, постоянно воюющая и отстаивающая свое несомненное право на существование. Вот уж где сегодня происходят процессы противоположно направленные, вот уж где можно наблюдать полнейший раздрай во мнениях! Среди моих друзей есть и левые, и правые, есть и «верные» иудеи, и «неверные» иудео-христиане, и лояльные атеисты. Они между собой свирепо спорят и ссорятся, но и те, и другие беззаветно любят свою страну. И я люблю Израиль. Таким, каков он есть: талантливый, кричащий, скандальный, милосердный, жестоковыйный, маленький и огромный. Я вижу в нем множество достоинств. И вижу недостатки. И еще – вещь мистическая! – я ведь там отчасти похоронена. Моя грудь, ампутированная при операции по поводу рака, лежит в могильнике на кладбище Гиват-Шауль в Иерусалиме вместе с частями тел граждан Израиля, которые лечились в той же больнице «Хадасса». Только они лечились бесплатно, за счет государства, а я по коммерческой линии как иностранец. И этот опыт пребывания в государственной больнице был драгоценным. Израильская медицина, отношения между людьми – поразительны. Между прочим, это было место, где растворялась одна из самых тяжелых проблем – арабо-израильские отношения: здесь были больные и врачи, арабы и евреи, и они делали общее дело…

С книгой беда. Книге приходит конец. Ее жизнь – от Гутенберга до интернета – заканчивается. Невероятными усилиями мы пытаемся привить своим детям и внукам вкус к книге. Моя последняя уловка: дарю внуку- подростку редкие и дорогие антикварные книги, и он понимает, что книга – драгоценность. Но что я могу еще дать этим детям, если я и сама, когда мне что-то нужно проверить, лезу не в Еврейскую энциклопедию Перферковича, и не в Новую израильскую, тоже на русском языке, хотя обе стоят на полке, а открываю интернет. То, что вы называете «виртуальной» жизнью, не кажется мне чем-то принципиально иным, глубоко отличным от книжного существования. Вот Светлана Алексиевич получила Нобелевскую премию пока что все-таки за книгу, хотя эта информация вполне могла бы существовать на другом носителе. Евреи – люди Книги. Большой и маленькой, талантливой и вполне бездарной. Евреи вошли в письменную культуру на многих языках мира – не только на идише или иврите. Мы знаем англо- , франко-, немецко-, польско- и других иноязычных еврейских писателей, даже не владевших еврейским языком. И все эти писатели с еврейскими корнями будут писать, как и писали. Да и какая разница, в конце концов – на глиняных табличках, на папирусе, на китайской бумаге или на американском компьютере? Главное – люди пишут слова, создают текст. (Из интервью на сайте Jewish.ru 12.08.2016 – А.З.)
               Комментарий: В феврале 2007 года в Иерусалиме проходила 23-я Международная книжная ярмарка. В рамках этого мероприятия был организован международный фестиваль русской книги, на который были приглашены известные писатели из России. Среди них оказалось, как отметила израильская печать, «очень немало этнических евреев». Фестиваль, которому по всем данным должен был обеспечен успех, обернулся, однако, большим скандалом. Все дело в том, что российские писатели вместо того, чтобы восторгаться «нашей молодой страной», позволили откровенно высказаться об «Израиле». Так, Людмила Улицкая, считающаяся некоторыми критиками чуть ли не лучшим русским прозаиком современности, как написано на одном из русскоязычных сайтов, «со свойственной ей прямотой заявила восторженно внимавшей публике, что «хотя она и еврейка, но по вере – православная христианка», что «ей морально тяжело в Израиле», и это связано с тем, что /по ее убеждению/ «на родине Иисуса Христа, представителям христианских конфессий очень тяжело живется, а особенно трудно христианам-арабам, так как «с одной стороны, их давят евреи, а с другой – арабы-мусульмане». Публика разошлась весьма удивленная и обескураженная агрессивными пассажами их любимой писательницы.

******************************************************

 

Реплика по поводу некоторых высказываний Людмилы
Улицкой в недавно опубликованном ее интервью в газете «Панорама»

Наверное, это правда: люди не поступки совершают соответственно своим взглядам, а наоборот, приводят свои взгляды в соответствие с поступками. Так однажды писательница Людмила Улицкая совершила некий поступок: обратилась в православие. И всю последующую жизнь придумывает всякие доводы, теоретически оправдывающие этот поступок.

В России нам пришлось пережить невиданный и беспрецедентный антисемитизм. Конечно, были времена и страны, когда евреев уничтожали миллионами; в России до этого не дошло — немного не дошло, как теперь выясняется. Но такую густую, липкую ненависть, когда всякое упоминание чего-либо еврейского вызывало злобное улюлюканье, когда само слово «еврей» считалось оскорблением (его при необходимости заменяли эвфемизмом «лицо еврейской национальности»), пережить такое нелегко, что и говорить. Что же удивительного в том, что у некоторых появилось желание убежать, отмежеваться: «Я не такой, я хороший, я совсем как вы»). Особенно трудно доставалось писателям: ведь пишут они по-русски, а как может жид называться русским писателем?! Вот тогда и появилось это явление — переход еврейской интеллигенции в православие. То есть выкресты существовали всегда, но как массовое явление, как мода — это порождение поздней советской эпохи.

Но лучше выкрестам от этого не становится, вот что важно отметить. Антисемиты по-прежнему их ненавидят как евреев, а евреи видят в них ренегатов. Людмила Улицкая и здесь нашла выход: она объяв­ляет и тех, и других идиотами. Кто не согласен с ней, тот идиот. И все. И точка. Просто и удобно. Она объясняет, что ушла в христианство «в поисках внутреннего права на свободу мысли». Где же она собирается ее найти? В русской православной церкви? Ну-ну, пусть попробует…

«Человек волен верить во что хочет», — утверждает Л. Улицкая. И тут с ней трудно не согласиться. Но дело в том, что переход в другую религию — вопрос отнюдь не только религии, но еще и морали, хотя выкресты не желают этого признавать. Ведь вот Ариадна Скрябина в годы немецкой оккупации во Франции поменяла религию: приняла иудаизм. И погибла, спасая еврейских детей. Это ли не благородный и высоконравственный поступок! А когда наши евреи переходят в православие, они убегают от гонимого меньшинства в лагерь гонителей, и неважно, какие у них духовные искания: их поступок прежде всего аморальный акт малодушия! Поэтому и зовем мы их «мешумедами», то есть отщепенцами.

Во всем они стараются подчеркнуть свое отличие от нас. О чем, например, говорит та же Л. Улицкая, прибыв в Израиль? О проблеме выживания еврейского государства, которое ежедневно пытаются уничтожить? О новом Холокосте? Нет, ее волнуют материальные проблемы какой-то арабской христианской церкви, которую якобы обижают израильские власти. Вот видите, она совсем не такая, а они все еврейка да еврейка… Обсуждая моральную сторону отступничества, мы склонны путать ее с другой проблемой: может ли мешумед считаться евреем и может ли он стать гражданином
Израиля согласно Закону о возвращении? Этой проблемы я здесь не касаюсь: не считаю себя компетентным для ее обсуждения, пусть выскажутся знатоки Галахи и израильских законов. Я здесь говорю как рядовой еврей: какие чувства вызывает у меня поступок отщепенца.

Мешумедство не может не сказаться на творчестве. Некоторые, как, например, Генрих Гейне, пишут о своем поступке, причем пишут с горечью. Другие (к этой категории как раз и принадлежит Л. Улицкая) в своих произведениях прямо или косвенно изо всех сил пытаются
оправдать свой аморальный поступок, придумывая для этого какие-то невероятные ситуации и мотивировки. Такая «идеологическая изнасилованность», увы, заметна в некоторых романах Л. Улицкой. Похоже, не может писательница уйти от этой болезненной для нее темы и написать что-нибудь свободное от идеологических шор, такое, к примеру, как ее ранняя повесть «Сонечка», подлинный литературный шедевр. Видимо, отступничество жжет… Владимир МАТЛИН

 *****

 Евреи ищут специального спасителя, Мессию, который должен спасти человечество при помощи согласованного процесса восстановления легендарной славы Давида и Соломона и приведения всего мира, наконец, под твёрдый, хотя и благожелательный еврейский каблук.                                                                     

 *****

 Сионизм это выражение еврейского отказа ассимилироваться. Если евреи и страдали, то это оттого, что они рассматривали себя как избранный народ. 

 ****

 Тщательное изучение антиеврейских предрассудков и обвинений может иметь большое значение для многих евреев, которые не могут нужным образом оценить раздражение, которое они причиняют другим народам.                                                                          

             Комментарий: Уэлс, которого  вместе с французским писателем Жюлем Верном считают отцом научно-фантастического направления в современной мировой литературе. Был социалистом по убеждениям и поддерживал все прогрессивные движения своего времени: пацифистское, профсоюзное, движение суфражисток (борцов за женскую эмансипацию). А вот к появившемуся и набиравшему силу сионистскому движению писатель относился крайне отрицательно. Да и к еврееям, мягко говоря, не благоволил.  У Г. Уэлса была привычка говоря о Карле Марксе называть его «мелким третье-сортным евреем» и «паршивым евреем» в своей частной переписке.

   *****

 Со времен императора Константина вплоть до Французской революции (а в Германии и России и много лет спустя) деньги и умение использовать их в своих интересах были для евреев главным средством выживания. Но се легенды о еврейском ростовщичестве, которые подхватила и распространила целая армия писателей, игнорирует одно важное соображение: если евреи чуть ли не поголовно были алчными и бессовестными ростовщиками, которыми их представляют, то почему христиане обращались к ним за деньгами? Ответ на вопрос очевиден: ростовщик-христианин ссужал деньги под процент, который был в десять или двадцать раз выше, чем у евреев… Евреи, вынужденные заниматься ростовщичеством, привнесли доверие и порядочность в сферу, которая изначально была лишена и того и другого, что позволило им к концу существования Диаспоры создать крупные международные банки.

 *****

 Трагическое заблуждение евреев по вопросу о характере цивилизации проистекало из самой основы их собственной культуры: иудаизм ценит человеческую жизнь выше, чем любая другая известная человечеству религия или философия. Талмуд полон рассуждений о святости человеческой жизни, в еврейских семьях благоговеют перед жизнью, еврею противна самая мысль о возможности нанести ущерб другому человеку. Ортодоксальные евреи и хасиды верят, что в глазах Бога всякая человеческая жизнь бесценна, и поэтому лишить кого-либо жизни в защиту собственной – не менее преступно, чем убийство другого человеческого существа

****

Израилю не повезло в том смысле, что обширные запасы нефти находятся в окружающих его арабских государствах, а не в его земле, и что эти запасы являются яблоком раздора великих держав. Если разум и воля к миру возобладают, Израиль будет жить, процветать и внесёт свой вклад в будущее рода человеческого. Никто не знает в каком направлении пойдёт история дальше, но едва ли можно ожидать, что в обозримом будущем, как и в сохранившемся в памяти прошлом, история евреев лишится притягательности творческого духа и страсти. Быть евреем – не повод для отчаяния и депрессии. Отчаяние и ужас, которые еврейскому народу пришлось пережить, результат не того, чем он является, а того, что сделал с ним христианский мир, а раз так, значит, быть евреем – некое чудо. Это не сознание своего превосходства или неполноценности, это сознание того, что ты в какой-то мере посторонний, что у тебя всегда есть своя особая точка зрения, что по крайней мере некоторые евреи видят вещи яснее других именно потому, что смотрят на них со стороны. Мир нуждается в посторонних. ( Из книги ”Евреи.  История народа”, 1968  – А.З.)

*****

Кaк слaдостно и зaхвaтывaюще звучит это: “шaтры твои, о Яaков” и “жилищa твои, о Изрaиль”! Мы любим мир. Недaром с незaпaмятных времен мы приветствуем друг другa словом “Шaлом!”, что ознaчaет “мир”, и нa это приветствие следует ответ: “Алейхем шaлом'”, то есть “и вaм мир!” Не знaю, кaк у других нaродов, a у нaс, когдa мы поднимaем кубки с вином, есть однa только здрaвицa “Лехaим!”, что ознaчaет “зa жизнь”, ибо нaписaно, что нет ничего священного, чем Мир, Жизнь и Спрaведливость. Mы – мирный народ и терпеливый народ. И у нас долгая память. Мы навсегда запомнили, что рабами были мы в Египте. Мы не ищем славы в войне, и только у нас одних нет наёмников. Но наше терпение не беспредельно. (Из книги ”Мои прославленные братья”. 1948 – А.З.)

 

          Комментарий:  Узнав о сталинских репрессиях и антисемитизме в СССР, Говард Фаст порывает с коммунистическим движением. Он был и коммунистом, и антикоммунистом, но всегда оставался писателем и евреем. В своей книге “Голый бог”. (1957 г. По-русски вышла в эмигрантском издательстве им. Чехова в Нью-Йорке в 1959 г.). В книге Фаст рассказал, как вскоре после смерти Сталина первая группа советских писателей отправилась в поездку по США. В их числе был Борис Полевой – автор “Повести о настоящем человеке”, будущий редактор журнала “Юность”. В Америке Говард Фаст спросил Полевого: “Куда девался Лев Квитко, с которым я подружился в Москве и потом переписывался? Почему он перестал отвечать на письма? Здесь распространяются зловещие слухи. “Не верь слухам, Говард, – сказал Полевой. – Лев Квитко – жив-здоров. Я живу на одной площадке с ним в писательском доме, и видел его на прошлой неделе”. Враньё. Позор!!!

P.S. Для любознательных. ”Эх, Говард”

*****

Обыкновенно, когда меня спрашивают, к какой национальной группе следует отнести меня как художника, я отвечал: я немец — по языку, интернационалист — по убеждениям, еврей — по чувству. Очень трудно иногда привести убеждения и чувства в лад между собою…Времена пока такие, что еврей еще может потешить свое честолюбие. Но мне кажется более разумным не выставлять наших достижений напоказ, не мозолить другим глаза нашими деньгами, властью, влиянием. Это вызывает только зависть, а для зависти мы недостаточно сильны, мы слишком разобщены для зависти.

*****

Не каждый подлец – антисемит, но каждый антисемит – подлец.

*****

Сквозь два тысячелетия пронесли они (евреи) с собой Книгу. Она была им народом, государством, родиной, наследием и владением. Они передали её всем народам, которые склонились перед ней…После китайцев евреи, видимо, самый литературный народ мира. В последние две тысячи лет они не имели государственного устройства; понятие расы им также было чуждо; их объединяла только Книга, только Библия. Верность этой Книге была их сущностью; на эту Книгу они ориентировали всю свою жизнь. Ясно, что высокая оценка писательской способности, литературы стала частью их существа. Литературная деятельность считалась найвысшим, наиболее достойным для мужчины занятием. Неграмотность ими презиралась. Уже две тысячи лет закон предписывает евреям с самого раннего детства учиться читать и писать. (Из очерка ”Исторический процесс у евреев”, 1930 – А.З.)

*****

Где ещё в новой истории человечества существовала группа людей столь малочисленная (евреи Германии – А.З.),с трудом достигающая, быть может, всего лишь полумиллиона человек, которая на протяжении одного столетия подарила бы миру такие духовные ценности, как эта группа евреев, жившая в девятнадцатом веке? Гейне и Шнитцер, Мендельсон, Оффенбах и Малер, Карл Маркс и Зигмунд Фрейд, Альберт Эйнштейн и Вассерман, Эрлих и Герц, Габер. Можно ли представить себе нашу цивилизацию без вкладов, которые сделали эти люди в её сокровищницу? (Из романа ”Изгнание” – А.З.)

*****

Советский Союз ассимилировал большую часть своего пятимиллионного еврейского населения и, предоставив другой части обширную автономную область и средства для ее заселения, создал себе миллионы трудолюбивых, способных граждан, фанатически преданных режиму… Включение евреев в производственные процессы, происходившие в СССР, благоприятствует их ассимилированию, которое в Советском Союзе шагнуло гораздо дальше, чем где бы то ни было… В том, насколько здорова и действенна национальная политика Советского Союза, меня лучше всего убедил применённый Союзом метод разрешения трудного, казавшегося неразрешимым еврейского вопроса… К еврейскому языку, как и ко всем национальным языкам в Советском Союзе, относятся с любовью. Существуют еврейские школы, еврейские газеты, первоклассная еврейская поэзия, для развития языка созываются съезды; еврейские театры пользуются большим успехом. Я видел в Московском государственном еврейском театре превосходную постановку «Король Лир», с крупным артистом Михоэлсом в главной роли. (Из книги “Москва,1937” – А.З.)

Комментарий: Известный во всем мире немецкий писатель еврейского происхождения  был знаменит не только своими романами, но и как мужественный и непреклонный борец с нацизмом. Его страстный антифашистский роман «Семья Опперман» был написан по горячим следам событий сразу после прихода гитлеровцев к власти. Именно в нем было впервые рассказано о злодеяниях нацистов пока только в Германии. Именно Фейхтвангер назвал главную книгу Гитлера «Моя борьба» книгой в 140 тысяч слов со 140 тысячами ошибок. За это после прихода Гитлера к власти Фейхтвангер был объявлен врагом нации, его лишили немецкого гражданства, конфисковали имущество. Все его книги были изъяты из библиотек и магазинов и публично сожжены на площадях ряда немецких городов. К счастью, писатель в момент прихода к власти фашистов был в США с лекционным туром.   Что же касается положения евреев в СССР, то тут проницательнейший человек, Л.Фейхтвангер не заметил, что он, впрочем, как и другие европейские знаменитости, например, Б.Шоу, был обманут советской пропагандой и лично Сталиным, с которым имел длительную беседу.

P.S. Прочитайте: ”Еврейская тема в произведениях Л.Фейхтвангера”

*****

Соединенные Штаты среди прочих государств – все равно что евреи среди других народов. Это предприимчивая, умеющая приспосабливаться к новым условиям страна, которой боятся и завидуют, о которой злословят… ее обитатели – прирожденные странники и бродяги, вечно переезжающие с места на место, непостоянные непоседы.

 

*****

Один еврей не может заставить себя нести жертвы – и крестится. Другой несёт их, но в глубине души считает иудаизм источником своих несчастий и начинает его ненавидеть. Третий же, именно потому, что жертвы так тяжелы, становится более предан иудаизму.

*****

Каждая страна имеет таких евреев, каких заслуживает.

*****

О природе антисемитизма написано очень много. Выявлены экономические, религиозные, этнические, политические и другие причины, которыми можно было бы объяснить это дикое, черное явление. Много сделано для того, чтобы выяснить его логику: евреев ненавидят, потому что… – и выстраиваются цепочкой названные и не названные мною мотивы. Все это выслушивается, принимается к сведению – и все начинается заново: нет ощущения, что задача решена.

Беда в том, что антисемитизм лишен логической основы и когда выдвигается тот или иной логический довод, он легко может быть оспорен. Вот простой пример: Гитлер с равным азартом обличал еврейский большевизм, цель которого – уничтожить капитализм, и еврейский капитализм, цель которого – захватить мир и истребить своего смертельного врага – большевизм. В наше время последователи Гитлера объявили сионизм еврейским фашизмом. Вы заметили, что мы вертимся на одном месте? Все эти взаимоисключающие понятия тем не менее легко укладываются в одно и то же общее чувство, имя которому – антисемитизм.

Гипотеза, о которой мне хочется рассказать, возникла у меня давно, а в процессе исследования пути Петлюры в антисемиты несколько продвинулась вперед. Это именно гипотеза, она нуждается в серьезном и неторопливом обдумывании. Мне кажется, она того стоит. Антисемитизм – в невысокой степени явление политическое, экономическое и биологическое. Это явление по преимуществу психологическое: это защитная реакция человечества на самое себя. Это болезнь совести мира. Главнейшая причина (источник) антисемитизма – это многовековое, упорное, жестокое преследование евреев. Кровавые погромы – причина, а не следствие лютой ненависти. Именно так, а не наоборот. Это не игра слов. Мне кажется разумным проследить историю антисемитизма, поменяв местами то, что традиционно считается причиной, и то, что принято считать следствием.

Убежден, что в основе антисемитизма лежит индивидуальная и групповая историческая память. Может быть, она кодируется в генах, но это очень сомнительно, а передаваться по наследству она может совершенно иными путями. Память о погромах, травле, поруганных и растерзанных, ограбленных и утопленных, заживо сожженных и изрубленных в куски – такая память передается из поколения в поколение. Она гнездится в темных углах подсознания, вызывает едкое, тошнотное чувство внутреннего нездоровья и передается детям иногда в рассказах, но чаше в интонациях, иногда в образах, но куда чаще в ухмылках, ужимках, намеках, недомолвках, “дразнилках”, карикатурной картавости и анекдотах. Она висит в воздухе, ее вдыхают ежедневно, и она, оседая едкой пылью, раздражает легкие, бронхи, гортань; это вызывает острое желание отхаркать, выплюнуть вязкий сгусток ненависти, мешающий дышать.

От антисемитизма, как от дурной болезни, нередко страдают сами антисемиты, но это не те страдания, которые “облагораживают душу”. Возникает стремление смыть старые преступления новой кровью. Этого требует больная совесть, раздраженная воспоминаниями о “подвигах” отцов, дедов, прадедов – ведь грех считать их преступниками; они карали “христопродавцев”, мстили за кровь христианских младенцев или, на худой конец, просто “гуляли”. Потребность оправдать своих предков, свою историю, а затем уж и самих себя столь велика, что любые аргументы идут в ход и используются даже людьми высокого интеллекта.

Еврейская проблема, в которой воплотилась гнилая совесть мира, насчитывает два Тысячелетия – 20 веков “открытых убийств” – с тех пор как еврейский народ стал изгнанником, не пожелавшим отречься от своей веры, традиций, истории. Еще раньше пугал и настораживал римлян этот странный, лишенный облика еврейский Бог, чье имя нельзя произносить всуе. Однако это еще не был антисемитизм: мало ли кому поклоняются варвары, всякие чужеземцы…

Но там, где по различным причинам оказалось выгодным грабить и притеснять этих людей, умелых в торговлей ремесле, создавших финансовую систему, упорно копивших и приумножавших свои деньги и скарб, который, когда его накопится побольше, так нетрудно отобрать, – там и расцветал антисемитизм, чтобы оправдать старые и вдохновить на новые преступления. Мы постоянно заходим в тупик, пытаясь понять, за что данный человек, которому евреи заведомо ничего плохого не сделали, так их ненавидит. Ищите другое: что он сам, его родители и предки сделали евреям. Из каких славных походов возвращался тот дед Опанас, чей пожелтевший портрет, где он, в папахе, с саблей меж колен, с орлиным взором, висит на почетном месте? А этот, молодой совсем был до войны – лет двадцати, не больше – дядька Мыкола, который что-то такое делал при немцах, да и ушел с ними, исчез надолго, а потом вернулся, злой на этих жидов клятых, хоть вроде и не они его поймали и в лагере продержали столько лет. Нет сил у человека простить того, кому он же принес зло. Без всякой логики и смысла готов он цепляться за любой слух и сплетню, лишь бы из палача превратиться в жертву.

Кто не знает о бурном расцвете антисемитизма после и в результате погромов? Кто из немолодых людей не пережил всплеск антисемитизма после Отечественной войны, когда стала ясна картина массового истребления евреев, в котором посильное участие (выдав немцам, не спрятав, воспользовавшись добром, квартирой истребленных) приняли слишком многие? Почему у побывавших “под немцем”, у которых и хату сожгли, и скотину угнали, и кого-то из родичей убили как партизан, почему чувство к немцам какое-то вялое, формальное, казенное что ли, а чувство к евреям, бывшим соседям по улице, приятелям по детским играм, которых выгнали за околицу и всех положили в яру, – откуда к ним и ненависть, и страх, как будто призраки их любой ночью могут вернуться и чего-то такое припомнить да отобрать? И саднит душа, и нужно залить ее хорошим самогоном и ненавистью, а если удастся, то и чем погорячее – иначе от себя не уйти. По наличию и остроте этого чувства можно и теперь почти безошибочно прочесть историю данной семьи или человека.

Такая позиция содержит в себе огромные общественные, материальные и, что самое главное, психологические выгоды. Она удобна для повседневного ношения, хорошо прилегает к телу, не бросается в глаза, а если ситуация обостряется, вырывается на поверхность и бьет таким смрадным и обжигающим фонтаном ненависти, что ее объекты и виновники, не “дающие спокойно жить хорошим людям” (помните слова атамана Семосенко перед погромом?!), прячутся по своим углам, стараются не попадаться на глаза, чтобы не получить в той или иной форме плевок в морду. Тем, кто пережил “борьбу с космополитизмом”, “дело врачей-убийц”, малые и большие “экономические дела”, борьбу с сионизмом, с “внутренними эмигрантами”, “диссидентами проклятыми” (был же и такой народный термин!), нетрудно понять, о чем я говорю. Мы грубо и глупо ошибались, ставя вопрос: “Что мы вам плохого сделали?” – добровольно из обвинителей превращаясь в обвиняемых, силящихся доказать необоснованность, абсурдность обвинений, накопившихся за последние две тысячи лет, – от распятия Христа до подрыва “самой передовой и истинной идеологии”. А в промежутке: за предательство революции (Каменев и Зиновьев) и зверства ЧК; за продотряды, трибуналы – и нэпманские спекуляции; за правый уклон (в пользу кулака) и левый перегиб (против кулака и середняка); за шпионаж, саботаж, национализм, оппортунизм, троцкизм, космополитизм, отравление народа, подрыв экономики, антипатриотизм и сионизм, совершение революции (уже не попытку сорвать, а именно совершение!), за гибель царской семьи, разрушение православных храмов, за жидо-масонские неописуемые козни – и “много-много, и всего припомнить не имел он силы…” (Лермонтов).

Какое море вины, какая бездна преступлений против еврейского народа – должна была накопиться в “одной отдельно взятой стране”, чтобы понадобились такие перманентные, могучие потоки лжи и инсинуаций для чистки авгиевых конюшен черной совести.

Я обращаюсь к евреям, своим собратьям по нации, понимая нацию как совокупность людей, связанных общими бедами. Я обращаюсь к племени пострадавших от антисемитизма с призывом: не распространяйте обвинения на весь украинский или любой другой народ: это жестоко и несправедливо по отношению к людям здоровым, ничем не запятнанным, не меньше вашего переживающим прошлое и настоящее. Вас отталкивали от советской власти (А. Дикий. Евреи в России и в СССР), от Украины, от России вилами клеветы – не повторяйте ту же ошибку, отталкивая от себя. Ищите друзей и союзников, а враги сами найдутся. Чего бы это им ни стоило, исходить надо из “презумпции невиновности” как здорового начала в подходе к отдельному человеку и любому народу. Потеря этого критерия, распределение вины на всех – это спасение для преступников и незаслуженное бремя для честных людей.

Можно ли избавиться от хвори антисемитизма? Можно, но при одном обязательном условии: попытайтесь отделить себя от кровавых призраков прошлого, не стремясь перелицевать историю и любой ценой оправдать уважаемых предков. При этом не нужно устраивать всеобщее омовение в слезах покаяния: к нему призывают те, кто никогда не знал или давно забыл дорогу в баню. Им необходимо в общей толпе не смыть грех, а лишь размазать его, марая в первую очередь невиновных: это верный способ уйти от наказания.

Хочу добавить, что никогда, ни одному народу и государству преследование евреев не пошло на пользу, не сошло с рук, и вовсе не потому, что “евреи находятся под особым покровительством господа Бога”, а потому, что само преследование евреев губительно для любого народа, оно растлевает душу, подрывает экономику, выхолащивает науку и культуру. Антисемитизм – это признак гниения и предвестник гибели. (Из повести « Загадка Симона Петлюры, или Парадокс антисемитизма», 1995 – А.З.).

*****

В Америке подавляющее большинство жителей не считают себя антисемитами. На малейший намек по поводу их не слишком доброго отношения к евреям они возмущенно отвечают: “Я – антисемит? Вы шутите? У меня самые лучшие друзья – евреи”. В Америке действительно не принято открыто ненавидеть евреев. Совсем по-другому дела обстояли в Советском Союзе. Антисемитизм там был явлением до банальности распространенным и не вызывавшим почти ни в ком комплекса вины. Даже весьма благопристойные люди, которые никогда не пошли бы рисовать свастику на чьей-то двери, считали, что евреи – люди особенные, что есть в них нечто неприятное и неприемлемое, что они не такие, как все, хотя и трудно объяснить, почему. Практически каждый еврей-иммигрант из Восточной Европы может привести такой случай из своей жизни: коллега, пациент, приятель, просто знакомый от души и с самыми добрыми намерениями пытался сделать им комплимент, констатируя, как факт: “Вы знаете, Вы действительно хороший человек, хоть и еврей”. В Америке это было бы недопустимо.

*****

Да, я горжусь тем, что я – еврей…Для меня дело совсем не в том, что я принадлежу к народу, давшему миру великих мыслителей, музыкантов, ученых или спортсменов. Я знаю, что вклад отдельных евреев в науку, медицину и многие другие отрасли знаний несоразмерно велик в соотношении с общим количеством представителей нашей нации. Но надо же признать, что евреи дали миру не только таких великих мыслителей, как Эйнштейн и Дизраэли, но и таких воротил преступного мира, как Багси Сигал и Мейер Лански, что в Америке среди гангстеров, бутлегеров, наемных убийц и букмекеров евреев было более, чем достаточно. Среди сутенеров и проституток в Северной и Южной Америках тоже немало евреев и евреек. На каждого уважаемого, доброго и порядочного еврея всегда найдется другой – порочный, безнравственный и бесчестный. Я никоим образом не считаю себя умнее, потому что Спиноза и Ферми были евреями. И, хотя евреи Мендельсон и Гершвин были выдающимися композиторами, музыканта из меня не вышло. Не стал я и актером, подобно евреям Кирку Дугласу или Тони Куртису. Когда речь заходит о творениях выдающихся евреев, это не дает мне права гордиться собой, потому что я не причастен к их созданию, я могу только проявлять к ним интерес и уважение.

И тем не менее, когда я смотрю на историю народа, к которому я принадлежу, я не могу не испытывать гордости, потому что именно в ходе истории проявляется наша самая отличительная черта. Дело не в том, что среди нас есть выдающиеся примеры и плохого и хорошего, дело в том, что евреи, как народ, в подавляющем большинстве своем всегда вовлечены в события, которые, по их мнению, свершаются на благо общества, гуманитарного прогресса и всего человечества. Их не волнует, будет ли от этого выгода для них самих в частности или для всех евреев вообще. Мы – единственный деятельный сегмент общества, который способен голосовать против своих личных интересов, как например, за “политику предпочтения” (affirmative action), против школьных ваучеров, за расширение программ социального обеспечения и вэлфера. Евреи в несоизмеримо большем процентном соотношении от общей своей численности вовлечены в битвы за то, что, по их мнению, считается справедливостью. В конце прошлого века 26% всех арестованных за революционную деятельность в царской России были евреи, хотя на тот период они составляли всего лишь 1% от всего населения огромной Российской империи. В борьбе за права негров в Америке опять-таки участвовало несоизмеримо большее число евреев, причем участвовали они не только лично, но и давали на эту борьбу крупные деньги. Любое движение, ставящее своей целью сражение за будто бы гуманные и добрые дела (в защиту прав женщин, охраны окружающей среды, бездомных, больных СПИД’ом, против ядерного вооружения, жестокого обращения с животными и т.п.), привлекает евреев, как магнит, хотя чаще всего руководствуются они скорее эмоциями, нежели логикой и здравой оценкой возможных последствий.

Евреи воюют на передовой в битвах, не имеющих никакого отношения к евреям: возьмите, к примеру, евреи начали нынешнюю кампанию против преследования христиан в мусульманских странах и борьбу за прекращение рабства в Африке и Азии. Евреи в первых рядах и в тех схватках, которые, как оказывается впоследствии, несут зло и разрушение: тут и коммунизм, и марксизм, и нигилизм 60-х годов, поддержка режима Кастро и сандинистов и многое другое. Я горжусь тем, что мы, евреи, стараемся сделать этот мир лучше. Я горжусь тем, что мы – единственные, кто не жалеет ни сил, ни денег, чтобы постоянно напоминать миру о прошлых и нынешних преступлениях человечества, в то время, как армяне, украинцы, африканцы, азиаты предпочитают молчать о своем геноциде. Богатые афро-американцы не учреждают фонды в память о своем прошлом рабстве и в помощь тем своим собратьям, которые продолжают оставаться рабами в Африке и по нынешний день. Американцы китайского происхождения не делают фильмы о десятках миллионов своих этнических братьев, уничтоженных японцами в то же самое время, когда нацисты истребляли евреев.

Есть плохие евреи, есть хорошие евреи. Есть евреи религиозные и есть евреи – атеисты. Есть евреи, которые ничего не знают об иудаизме и не хотят знать. Но у большинства евреев есть одна общая и отличительная черта: они всегда будут там, где, по их мнению (неважно, правильному или неправильному), надо делать добро и бороться со злом. Именно поэтому я горжусь тем, что я – еврей. (Из статьи в газете ”Еврейский мир” 2.10.2006 – А.З.)

P.S. Прочитайте. Памяти Сая Фрумкина

 

*****

Будучи практически постоянно занятым делами американской еврейской общины, по опыту я поделил бы всех нас на три основные группы.

К первой группе относятся евреи-«активисты». Это те, кто осознает происходящее и вовлечены в дела общины на разных уровнях. Они обеспокоены положением в Израиле, а также положением евреев во всем мире, и полны желания действовать согласно своим убеждениям.

Во вторую группу входят «пузырчатые» евреи. Эти евреи не покинули общину, однако уровень их комфортности граничит с полной удовлетворенностью или безразличием по отношению к происходящему, что и создает пузырь. Если они следят за событиями, то делают это с чувством определенного отчуждения. Когда события нагнетаются, таких евреев очень трудно отыскать. Недавно в знаменитой реформистской синагоге графства Вестчестер группа лидеров заявила раввину, что покинет синагогу, если тот не прекратит разговоры об Израиле и антисемитизме. По их словам, они пришли в синагогу за моральной поддержкой, а не за тем, чтобы выслушивать удручающие новости.
Мне также приходилось встречать немало евреев, которых бы я охарактеризовал, как «КТН» — «кто угодно, только не евреи». Это доброжелательные и великодушные люди, которые готовы оказывать помощь практически всем страждущим за исключением своих братьев-евреев. Они заботятся о жертвах СПИДа, городских подростках, африканских беженцах, выступают в защиту животных, щедро уделяя этим мероприятиям свое время и ресурсы. Однако их сочувствие и филантропия по каким-то причинам не распространяется ни на евреев Израиля, ни на тех, кто проживает за его пределами.

А третью группу составляют евреи-«апологеты». Они полагают, что все наши беды в большинстве своем, если не полностью, являются нашим собственным произведением. Если бы мы только могли измениться, все сразу бы стало хорошо.

Для меня создание Израиля не является чудом. Идея Израиля стала возможной благодаря Торе и превратилась в необходимость после Катастрофы. Для нас, евреев, где бы мы ни жили, быть свидетелями развития еврейского государства является большим счастьем. Этому государству, особенно за последние три года, приходится иметь дело с жестокой реальностью самоубийц-террористов и международным поношением. В это же время Израиль пытается защитить себя и найти заслуживающего доверия палестинского партнера, с кем можно было бы возобновить мирные переговоры и в будущем добиться создания двух государств, единственного логического и политического решения данного конфликта. Я также понимаю, что поддержка Соединенных Штатов, и, таким образом, американского еврейства — наша с вами — является незаменимым стратегическим приобретением, вопреки мнению профессора Джадта, на благо еврейского государства и его безопасности. Мы должны стойко поддерживать прочность американо-израильских отношений. Если не мы, то кто? И если есть среди нас те, кто думает, что эти отношения поддерживаются автоматически и не нуждаются в постоянной заботе, им стоит еще раз подумать. Наши политические противники в этой стране достаточно четко определили свою цель — вбить клин между Иерусалимом и Вашингтоном. Мы должны быть едины в выражении нашего неприятия действий самоубийц-террористов и солидарности с жертвами террора в Израиле. Мы должны напоминать всему человечеству, что ни один народ на Земле не стремится к миру так, как евреи. Мир для нас — это не лозунг, случайно подхваченный на главной городской улице в рекламных целях.

Мир представляет собой суть поиска еврейского народа на протяжении трех с половиной тысяч лет нашего существования и является главной миссией Израиля с момента его создания в 1948 году. Верно, что у разных людей существуют различные взгляды на мирный процесс, но это и не может быть иначе, учитывая бурную историю последних пятидесяти пяти лет (и более). И не являются ли страстные дебаты здоровым проявлением израильской демократии и еврейского плюрализма?

И когда в Дурбане, в Южной Африке, проходит спонсируемая Организацией Объединенных Наций конференция против расизма, как это было в 2001 году, и самые отвратительные картинки и карикатуры антисемитского и нацистского толка распространяются среди делегатов аккредитованными негосударственными организациями, такими, как Профсоюз арабских адвокатов, — не пора ли нам пробудиться от ступора?

А когда слухи о том, что Израиль, или евреи вообще, несут ответственность за события 11-го сентября, распространились от Карачи до Ньюарка, — неужели мы проигнорируем силу таких слухов?
Когда Комиссия по правам человека Организации Объединенных Наций сорока голосами против пяти принимает резолюцию, косвенно поддерживающую террористическую деятельность против Израиля, — можем ли мы молчать?

Когда египетское телевидение показывает сериал из сорока одного эпизода под названием «Конь без всадника», в который включены элементы из «Протоколов Сионских мудрецов» — бесславной подделки царских времен, — можем ли мы просто проигнорировать значение этого факта?

Когда «Нью-Йорк Таймс» цитирует Басу Хуссейна, восемнадцатилетнего подростка из английского города Дерби, заявляющего: «Мы все должны объединиться и уничтожить евреев», — должны ли мы делать вид, что он в действительности так не думает?

Когда его друг, Шабан Ясин, в той же статье добавляет, что убийство евреев в результате взрывов террористов-смертников является «неправильным путем» и что «Мы должны найти наиболее верный метод для их уничтожения и сделать это», то стоит ли списать это только за счет юношеского пыла?

И когда в Англии еврейскому студенту, читавшему псалмы во время поездки на городском автобусе, было нанесено более двадцати ножевых ранений, — нападение, которое Скотланд Ярд назвал расистским, — не стоит ли нам относиться к словам Шабана Ясина и Басу Хуссейна со всей серьезностью?

Когда имам одной из главных нью-йоркских мечетей вскоре после событий 11-го сентября заявляет, что «Мусульмане не чувствуют себя в безопасности даже в больницах, потому что некоторые еврейские врачи одной из (нью-йоркских) больниц отравили больных детей мусульманского происхождения, которые затем умерли», — неужели мы не в состоянии оценить силу этих подстрекательств в исламском мире?

И когда Дэниел Пёрл, репортер газеты «Уолл Стрит Джорнал», был замучен исламскими террористами после того, как был принужден заявить на видео, что он еврей, — не пробегает ли холодок по спине у каждого еврея?

Когда европейские официальные средства массовой информации создают Израилю нацистский имидж, а лауреат Нобелевской премии из Португалии сравнивает Западный берег с Аушвицем, — не возмущает ли нас осквернение нашей истории и грубое искажение сложной действительности?

Когда пилот авиакомпании Alitalia объявляет пассажирам летящего в Тель-Авив самолета: «Добро пожаловать в Палестину», когда пилот авиакомпании Air France называет аэропорт в Тель-Авиве «израильско-палестинским», — можно ли расценивать это как всего лишь слетевшие с языка обмолвки?

А когда немецкий пастор Джоерг Зинк появляется в популярной телевизионной передаче и, говоря о палестинских самоубийцах-террористах, отмечает, что они — «бесстрашные молодые люди, которые жертвуют своими жизнями во имя своего дела», — удивительно ли тогда, что многие европейцы наивно романтизируют цели палестинцев?

Когда премьер-министр Малайзии открывает наибольшее по численности за многие годы собрание глав государств исламских стран, заявляя в своей речи, что «европейцы уничтожили шесть миллионов евреев из двенадцати. Но сегодня евреи управляют миром через своих уполномоченных. Они нанимают других, чтобы те воевали и умирали за них», и награждается бурными овациями в конце своего выступления, — можно ли избежать очевидных выводов?

Когда анкета на волонтерские должности организации «Женщины против насилия» города Сан-Франциско содержит призыв «участвовать в политико-образовательных дискуссиях» по поддержке «Освобождения палестинцев и антисионистской позиции», — не чувствуем ли мы, что это уже в двух шагах от нас?

Когда исследование, проведенное Европейским Союзом, приходит к выводу, что Израиль является величайшей угрозой «мирному существованию всего человечества» (а Соединенные Штаты наряду с Ираном и Северной Кореей — вторая по величине угроза), — не вызывает ли эта вопиющая несправедливость возмущения?

Когда знаменитый греческий композитор Микис Теодоракис, наиболее известный своей музыкой к фильму «Грек Зорба», говорит, что «евреи являются корнем зла», — не имеет ли он ввиду всех нас?

Когда группа людей в одеждах с капюшонами, выкрикивающих «Смерть евреям!», атакует еврейскую футбольную команду в предместьях Парижа, — не должно ли это, как пишет «Нью-Йорк Таймс», побуждать к некоторому глубокому духовному размышлению о возвращающемся прошлом? И когда это событие является одним из сотен документированных нападений на евреев и еврейские учреждения во Франции, включая поджог еврейской школы в северном предместье Парижа в субботу, что по данным недавно проведенного опроса заставляет одну треть шестисоттысячного французского еврейства думать об эмиграции, — можем ли мы позволить себе оставаться самодовольными?

Когда президент Британской гуманистической ассоциации говорит о том, что «идея Израиля как родины для еврейского народа была нонсенсом», французский посол в Англии говорит об Израиле как о «маленькой говенной стране», а профессор Оксфордского университета объявляет, что «никогда не верил в то, что у Израиля вообще есть право на существование», — стоит ли нам сидеть молча в надежде, что все это скоро минует?

Я мог бы продолжить перечисление на многих страницах. Я мог бы процитировать протоколы вопиющих нападений на евреев от Марокко до Туниса и по всей Европе, указать, куда ведут следы террористических атак 1992-го и 1994-го годов в Аргентине; я мог бы говорить о ядовитых извержениях арабской прессы; об антисемитских (и антихристианских) саудовских школьных учебниках; о предотвращенных террористических актах против еврейского населения в Германии; об угрозах Аль-Каэды евреям всего мира; о призывах к бойкоту израильских продуктов и учёных в европейских странах; об усилении охраны в еврейских американских учреждениях; о жутких инцидентах на территориях некоторых кампусов американских и канадских университетов; об уклончивых, если не злобных сообщениях прессы о Ближнем Востоке во многих западноевропейских средствах массовой информации и о постоянных двойных стандартах в дипломатии.

Моей целью, однако, не является достижение полноты информации. Это, скорее, попытка разбудить спящего — проколоть пузырь самодовольства, отрицания и отчужденности — и сказать, что у нас, евреев, сегодня есть проблема. Проблема не исчезнет, если мы будем играть в детские игры или пытаться представить, что кто-то другой будет ею заниматься. В этом мы все вместе — евреи Израиля и диаспоры.

Я верю, что мы пройдем этот этап, потому что мы сильны и потому, что у нас есть друзья, главным среди которых являются Соединенные Штаты. У нас также есть и другие друзья. Те, кто верит в демократию и понимает, что Израиль является неотъемлемой частью сообщества демократических наций — наши друзья. Те, кто понимает, что у демократических государств есть обязанность защищать права своих граждан — евреев и неевреев — наши друзья. И те, кто понимает опасность скользкой наклонной антисемитизма, наистарейшей ненависти в мире, являются друзьями. Понятно, что для полноты картины данной ситуации необходимо также сообщить и хорошие новости. Это тоже заняло бы довольно много страниц, однако позвольте мне привести хотя бы несколько примеров.

На протяжении истории Соединенные Штаты Америки продолжают оставаться наиболее благоприятной страной для евреев рассеяния. Евреи здесь пользуются беспримерной свободой, возможностями и расположением. Сегодня сенатор Джо Либерман может участвовать в президентской гонке от демократической партии несмотря на то, что он является ортодоксальным евреем. Жена и дети доктора Ховарда Дина — евреи, но этот факт даже не является темой обсуждения во время выборов. Оба сенатора из штата Висконсин, где еврейская община относительно невелика, — евреи, и никто не обеспокоен этим фактом. Положение в Австралии и Канаде подобно положению в Америке. В Великобритании еврей Майкл Ховард был избран лидером Консервативной партии, и его религиозная принадлежность не явилась препятствием к избранию. Верхнее звено немецкой политической элиты продолжает занимать твердую позицию в борьбе с антисемитизмом и за тесные связи с Израилем. Большинство христианских церквей изменили свое отношение к евреям, открыв новую долгожданную страницу межрелигиозной терпимости. Еврейская общественная и религиозная жизнь процветает во многих уголках бывшей Советской империи, что разительно отличается от ситуации пятнадцатилетней давности. А еврейская история и культура находятся на гребне общественного интереса от Польши до Испании.

Однако, в свете событий последних трех лет, кое-кто еще задается вопросом, стоит ли игра свеч. Является ли признание своего еврейства достаточно важным, чтобы подвергать себя и своих детей весьма реальной опасности, представляемой крайне левыми или крайне правыми, особенно опасности со стороны исламских радикалов? Если даже синагоги и еврейские школы стали потенциальными мишенями, то стоит ли нам идти на риск? Если поездка в Израиль сопряжена с потенциальной опасностью для жизни, не лучше ли поехать в Канкун или Канны? Это серьезные вопросы, требующие вдумчивых ответов.

Пока евреи не найдут убедительных оснований для того, чтобы вести еврейский образ жизни, некоторые неизбежно отойдут от него, особенно когда процесс подогревается современной тревожной обстановкой. Я посвятил отдельное послание тому, что для меня значит быть евреем («Письмо запоздалого еврея», 3 декабря 2002 года). Я писал там, что рос в благополучной атмосфере, однако мало знал о еврействе. Фактически, мой первый субботний обед пришелся где-то на двадцатилетний возраст. С тех пор я восполняю пробелы и радуюсь этому.

Готовы ли мы позволить другим лишить нас нашей самоидентификации потому, что по непонятным причинам они не могут вынести нашего присутствия и маниакально приписывают евреям любое известное человечеству зло? И еще один момент. Это может показаться высокомерием, однако, это не так. Это очевидная правда. Мир нуждается в евреях. Евреи составляют внутреннюю часть человеческой мозаики, составляют уже на протяжении четырех тысячелетий. Мир был бы неизмеримо беднее без еврейского народа. Я бы даже пошел дальше. Мир, в котором нет места для евреев, является безнадежным. Это бы означало, среди прочего, что мир не справился с главной задачей преодоления предрассудков прошлого и дискриминации и не смог найти места для людей, миссия которых — быть «светочем для народов»; людей, которые взяли на себя роль лакмусовой бумажки всеобщего равенства перед законом.

Пожалуйста, выходите из пузыря. Перестаньте постоянно извиняться. Проснитесь и откройте глаза. Мы нуждаемся в вас. Наша вера и наследие подвергаются нападкам. У нас есть государство, еврейское государство, которому нужна наша помощь. Мы не должны оставаться сторонними наблюдателями, тем более отводить глаза. Как тогда история рассудит нас? Мы можем черпать силы друг у друга. Вместе мы наверняка придем к успеху. И, если не сейчас, то когда? (Источник: журнал “Вестник” № 3(340) 04 февраля 2004 г.- А.З.)

*****

Как показало недавнее исследование, пугающее число американских евреев, на самом деле миллионы, не ощущают себя евреями. Поэтому я позволю себе поделиться своим пониманием того, что значит быть евреем.

Для меня быть евреем означает партнерство со Всевышним в деле совершенствования мира (на иврите — тикун олам).
Для меня быть евреем означает признание того, что эта работа не может быть поручена какому-то высшему начальству или другим людям. Это моя работа в течение всей моей жизни.
Это означает утверждение жизни (как сказано во Второзаконии: «Вот я положил перед тобою жизнь и смерть, благословление и проклятие, поэтому выбери жизнь, чтобы ты и твои потомки жили»). И моральный выбор, который каждый из нас делает, должен приближать нас к пророческому видению будущего, наполненного миром и гармонией.

Быть евреем — значит провозглашать, пожалуй, наиболее революционную концепцию в анналах цивилизации, введенную в мир евреями, — идею монотеизма. Мы все созданы по образу и подобию Б-га (на иврите — бецелем Элоким).
Быть евреем для меня значит принятие глубокого символического значения, которое мудрецы и учителя наши придавали истории Адама и Евы. А именно, что все мы независимо от расы, религии или национальной принадлежности происходим из одной семьи. И поэтому никто не может заявлять о своем превосходстве над другим.
И еще это означает радоваться тому факту, что евреи были первоначальными революционерами. Они первыми бросили вызов существующему положению вещей и настаивали на своем праве молиться и совершать службу иначе, чем большинство, оставаясь при этом равными перед законом. Сегодня мы называем это плюрализмом, и это краеугольный принцип демократического общества.

Для меня быть евреем означает согласие с еврейскими первопроходцами в установлении универсального морального кодекса, о котором раньше и речи не могло быть. Не случайно отцы-основатели Америки взяли слова из Торы (Левит) для национального колокола Свободы: «Свободу провозглашайте по всей земле и для всех населяющих ее».
Это также означает, что моральный кодекс этот служит для меня компасом, с которым я ежедневно сверяю свое поведение: поиск справедливости и мира, любовь к ближнему, радушное отношение к странникам, уважение к среде обитания.

Быть евреем для меня означает осознание того, что я гордый потомок и наследник цивилизации длиной в несколько тысячелетий, в которой переплелось богатство теологии и веры, философии и этики, искусства и музыки, истории и этнографии. Этого гигантского богатства с избытком хватит для пожизненного изучения и исследования.
И еще это означает признательность за возможность обсуждать большие жизненные вопросы, за деликатный баланс традиций и современности и за категорическое неприятие доктринального мышления.

Для меня еврейство означает радость принадлежности к общине, глубокий символизм годового цикла праздников, огромный вклад еврейского народа во все аспекты развития цивилизации и практически невообразимую настойчивость вопреки всем преградам. И обладать прошлым, с которым я неразрывно связан предшествующими поколениями, готовившими своих детей к бар- и бат-мицве, сидевшими за пасхальным столом и молившимися словами «в следующем году в Иерусалиме» и о приходе пророка Ильи, постившимися в Йом-Кипур, проверяя свои моральные устои, радостно праздновавшими Пурим с осознанием того, что враги наши повержены. И обладать будущим, которое надолго переживет меня и понесет дальше знамя еврейского народа.

Быть евреем для меня означает постоянно горевать за всех тех, кто погиб в Холокосте, в погромах, во времена инквизиции, кто был насильно обращен в другую веру, кого увели в изгнание, обвиняли в кровавых наветах, и за тех, кто пострадал от всяческих проявлений антисемитизма. В то же время это означает жить с вечной благодарностью за дар жизни, за предоставленные возможности и благословения и за поставленную перед нами святую задачу зажигать друг в друге божественную искру.

Для меня быть евреем — это восхищаться тем, что в течение моей жизни вековые молитвы миллионов евреев были наконец услышаны и еврейский народ вернулся на свою родину, в Землю Израиля. И это является подтверждением неистребимой связи между Израилем и еврейским народом. Земля эта представляет не только физический, суверенный символ нашей нации, но также независимо от того, живем мы там или нет, высшее метафизическое выражение нашей веры, наших молитв и наших устремлений.

Быть евреем означает понимание того, что своей борьбой против антисемитизма и за право Израиля жить в мире и безопасности я поддерживаю высшие ценности терпимости и демократии для всех.

Для меня еврейство означает гордость за огромный еврейский вклад в защиту достоинства и прав человека. Не случайно Тора — от исхода из Египта до концепции Земли Обетованной — послужила источником вдохновения для американского движения за гражданские права. Поразительно, что евреи никогда не были удовлетворены данным положением вещей. Если бы пророк Исайя и другие наши пророки вернулись на землю сегодня и взглянули бы на все наши достижения, они бы напомнили нам о том, что предстоит еще большая работа, прежде чем мы сможем объявить об успехе.

И наконец, как сказал лауреат Нобелевской премии Эли Визель, для меня быть евреем не обязательно означает сделать мир более еврейским, его надо сделать более человечным. И цель эта занимала наш народ во времена хорошие и плохие, с самого начала его удивительного исторического путешествия и до сегодняшнего дня.
И пусть каждый еврей познает то ощущение радости, обогащения и вдохновения, которое мне повезло пережить в течение моей жизни.
Перевод Сэма КЛИГЕРА (Статья в газете “Еврейский мир” № 1121 от 14 ноября 2013  года <что значит быть евреем?> – А.З.)

 

 

P.S. Посмотрите – Хава Нагила по-техасски