Евреи глазами именитых друзей и недругов

Archive for the ‘.5. Литераторы.’ Category

*****

Мой отец Айзик Давидович Рубальский родился в местечке Вчерайшее Попельнянского района Житомирской области. Когда отец в 20 лет поступал в Москве в военную академию, его имя в документах уже было изменено на Алексей — поэтому я Лариса Алексеевна. А мама Александра Яковлевна — москвичка. Когда мой очередной ухажер от меня уходил, отец только радовался и говорил на идиш: “Красивой девочке нужен красивый мальчик”, имея в виду еврейского парня.  А теперь у меня умный муж еврей…

Когда люди, живущие на Брайтоне, не могут забыть родину — Россию ли, Украину или Белоруссию, — они ходят на все концерты, чтобы еще и пообщаться, и друг на друга посмотреть, кто с кем, кто в чем, не в обиду будь сказано. В Израиле же мне было теплей, чем в США. Во-первых, люди там не столь благополучны и в то же время более патриотичны, как евреи, выбравшие репатриацию именно на историческую родину. В-третьих, зал на всех двенадцати концертах в разных городах был полон, вопреки буквально витавшей в воздухе террористической угрозе — шел 2003 год. Зрители говорили: «Мы боялись, что вы испугаетесь и отмените концерт». Я в ответ: «А я боялась, что вы не придете». Опасность сближала, накаляя градус взаимного патриотизма.

Я вообще люблю еврейскую аудиторию, потому что это моя кровная аудитория. У меня и песня есть, написанная специально для нее, — «Как живете, дорогие?», и еще несколько песен на еврейскую тему, которые можно там пропеть. Вставляю в ткань концерта несколько слов и фраз на иврите. И людям в зале все это дорого.

*****

А что там подтверждает казенный раввин ( об отсутствии антисемитизма в России – А.З.) – не имеет значения, на то он и казенный, чтобы подтверждать. Никакое наличие других врагов – чеченцев, кавказцев, китайцев и прочих – никогда еще не могло отнять пальму первенства у евреев. Наш образ врага, сколько бы кто кого ни взрывал, ни удерживал в заложниках, ни пытал и вообще – пока небо не упало на землю, – всегда будет самым надежным и вековечным. За нашу победу на этом вечном турнире можно не волноваться.

Россия уже никогда не сможет перестать быть моей, потому что это страна моего языка, моего детства и молодости, моих друзей, моих любовей…

Израиль же выстрадан мыслями, душой, намерениями, очень непростыми этапами здешней жизни. Четырнадцать, почти пятнадцать лет середины жизни – это ой как немало. И в эти годы укладывается армия сына, армия дочери…сложнейшие перипетии биографии…- много чего! Я вообще, считаю, что в плане эмиграции писателя, Россия – судьба, и Израиль – судьба. Все остальное – места проживания.

****

Я понимаю это чувство. Дело в том, что ведь «национальное самочувствие» включает в себя огромный спектр разных чувств. Это может быть и чувство причастности к народу, и чувство гордости, и чувство отталкивания, омерзения… – в зависимости от того, какой «стороной лица» к тебе твой народ поворачивается. Я пишу о разных сторонах характера моего народа, пишу без умиления, часто с горечью (писатель обязан говорить правду) но, тем не менее, пишу с любовью – и было бы странно, если б писала без любви, я ведь здоровый человек. После романа «Синдикат», довольно острого, критичного, многие мои читатели были оскорблены, отшатнулись. Ну, что ж, я показала иную «сторону лица» народа. И ничего, как говорят в судебной присяге, кроме правды… Это очень забавно в хорошем и точном смысле слова. Ведь Израиль – забавная страна. Она увлекает, завлекает, ужасает. Очень отчаянная, очень острая страна. И домашняя в чем-то. В общем, я рада, когда мне говорят, что Израиль заинтересовал и увлек именно со страниц моих книг. В этом я готова послужить путеводителем. Вполне. Израиль – очень романтичная страна. Она создалась из ничего. Из горстки энтузиастов. Из ошметков, истощенного послелагерного отребья – в смысле физическом. Это была такая непарная обувь. У кого-то погибла жена, у кого-то погиб муж, у кого-то сын, у кого-то вообще вся семья! И они создали государство, и отвоевывали его ежеминутно. И сейчас отвоевывают. Молодые люди добровольно идут отдать два-три года жизни, зная, чтó в любой момент с ними может произойти. Отслужили мои дети, служат дети друзей, племянники, соседские пацаны и девочки. Такой вот вечный «дан приказ ему на запад, ей в другую сторону»… Вот, моя дочь на днях вышла замуж. Он – рожден в Израиле. И его родители уже родились в Израиле. Но его бабушки и дедушки с обеих сторон (по счастью все живы!) – они все прошли через концлагеря. Один дедушка через Освенцим, бабушка через Терезин. И у каждого погибли там семьи: родители, братья, сестры. Все ушли в дым. Один дед сейчас лауреат премии Израиля, известный изобретатель, химик, профессор института Вайцмана. Другой – профессор ботаники. Вышел на пенсию и поступил в Иерусалимский университет на факультет археологии.
Недоучился человек в жизни, понимаете… Вот так и получается: у всех – романтические, мифические (в высоком смысле слова) судьбы. И все прошли армию здесь, все воевали. В последнюю ливанскую войну у наших друзей погиб сын. Такой мальчик немного неуклюжий, полный. Он был фельдшером на поле боя. И он погиб. И когда к нему домой явились «оповестители», – а у нас, у единственной армии в мире, есть такая часть, которая лично сообщает родителям о смерти сына или дочери (у нас ведь и девочки тоже воюют), – так вот, когда пришли к его родителям (мама психолог по образованию), первое, что она сказала: «Я горжусь, что мой сын погиб за эту страну». Ну разве это не романтика? Звучит, возможно, и ужасно – но я говорю не о песнях у лесного костра, я говорю о высокой романтике государственного мифа. У Израиля такой миф есть. А у евреев, по-видимому, изначально была очень сильная тяга к какому-либо верованию. Не зря они первыми изобрели единого Бога. Зато когда они теряли веру в Бога, то так начинали верить в марксизм, мировую революцию и победу пролетариата, что тошно становилось всем вокруг. Я видела этих людей. Я знаю всех этих новообращенных, которые в Израиле живут в очень опасных местах. Это идейные, пылкие люди. Это все страсть к вере. Я тоже верю в Бога, в высшую духовную субординацию, но основную часть моего мозга занимает исключительно писательство. (Из интервью на сайте  “booknik.ru  22.10.2007 –
А.З.)

*****

Мы живем в омерзительном регионе, где никто никуда не денется, не испарится и не улетит. И если в нашем обществе есть силы, горячо желающие примирения, интеграции, мира с арабами и так далее, то общество наших врагов необычайно монолитно и единодушно в своей ненависти к нашей стране. На тему этого пресловутого «конфликта» можно рассуждать часами, дело это для меня, прожившей в Израиле 25 лет, порядком поднадоевшее. Ну, а будущее, кто его может предсказать, кроме гадалок и пророков? Можно только надеяться, что наша армия, – в которой, да, служили и мои дети тоже, – будет крепнуть и совершенствоваться, что наука будет процветать, а экономика подниматься как на дрожжах. Надеяться, что политики не наломают дров, что… Да можно предполагать бесконечно, но ведь всё это – гадание на кофейной гуще. Точно так же, как есть судьба у человека, есть судьба у народа и страны.   (Из интервью на сайте  Jewish.ru  31.07.2015 – А.З.)

 

*****

В реформированном исламе не будет места консервативному догматизму, а утвердится понимание того, что женщины обладают равными правами с мужчинами, что люди другой веры и даже вообще неверующие ничем не хуже мусульман, что антисемитизм нехорош и богопротивен.

 

*****

Я родился и вырос в Москве, на Арбате, в русифицированной еврейской семье. Я не знал языка идиш, у меня “русскозвучащие” имя и фамилия, и многие вообще не знали, что я еврей. И все же я – еврей. Во мне течет кровь, которую столетиями выпускали из жил моего народа. Могилы моих предков разбросаны по всему миру. По вине одной Германии, где они ассимилировались как нигде, их погибло 6 миллионов – цифра, которую пытаются уменьшить или совсем замолчать последователи Гитлера. Я почувствовал, что я должен об о всем этом написать. Что я не имею права молчать. Сейчас книга вышла в Москве в полном объеме, без купюр. Весь архив “Тяжелого песка” передан мною в Тель-Авивский университет вместе с тремя тысячами писем, полученными мной от читателей.

*****

Часто я слышу такие разговоры: – Как это, мол, так – подходили, спускались в яму, ложились, ждали свою пулю? А, что, скажите мне, могли они делать? Бегать по полям, как зайцы? Показать врагу свой страх – животный страх? Нет! Им была суждена смерть неизбежная, неотвратимая, и надо было умереть достойно. Молчание было их достоинством…Конечно, безоружные люди, тем более старики, женщины, дети, беззащитны перед вооружёнными солдатами. И когда говорят: как это мол, шесть миллионов дали себя убить, как бараны, – то это говорят либо подлецы, либо круглые дураки, или люди, никогда не стоявшие под вражескими пулями, перед дулом вражеского пистолета, никогда не слышавшие пулемётной очереди… Сколько наших военопленных погибло в концлагерях, молодых, здоровых парней. ( Из романа ”Тяжёлый песок” – А.З.)

*****

Евреи никогда не понимали, что такое ВОЖДЬ. Они никогда не умели по-настоящему подчиняться, это у них сложилось исторически, в этом их национальная трагедия. Все народы подчинились Риму и сохранили себя как нации. Евреи единственные не подчинились. Во всех религиях бог воплощается в человека; Христос, Магомет, Будда… Только у евреев нет обожествленного вождя, только иудейская религия не допускает олицетворения бога в человеке. Для них нет абсолютного авторитета, потому и не смогли сохранить свою государственность — верховная власть в государстве должна олицетворяться в верховном вожде. Евреи проспорили всю свою историю, демократия означает для них возможность спорить, мнению большинства им надо противопоставить свое личное мнение. Есть, конечно, и евреи, способные признать вождя и служить ему, Каганович, например. Именно Каганович первым, еще в 1929 году, выступая в Институте красной профессуры, назвал ЕГО вождем. ( Из романа ”Дети Арбата” – А.З.)

Комментарий:  Для одних он был слишком советским, потому что его печатали и не исключали из партии (в которой он, впрочем, никогда не состоял). Другие считали его западником, поскольку он был евреем. Действительно, в конце 70-х, почувствовав, что начинается очередной виток антисемитизма, он решил писать о евреях. Надо сказать, что евреи тогда в советской литературе решительно отсутствовали – тема была под негласным запретом. “Я был под Краковом во время войны, я видел могилы, рвы, заваленные еврейскими телами.. Я видел уничтоженные города и выжженные местечки.. Это мой народ. Я не знаю его языка. Но это моя кровь проливалась”.С романом “Тяжелый песок” еврейская тема вошла в советскую литературу.

Анатолий Наумович не вёл еврейского образа жизни, еврейские праздники не отмечал и, по мнению строго ортодоксальных иудеев да и многих европейцев, считающих, что еврей это не столько нацинальная, сколько религиозная категория, евреем не был.

Но это, конечно, не так. И не только потому, что в паспорте Рыбакова и в анкетах, которые необходимо было заполнять при приёме на работу, проставлена национальность, но и по собственной самоидентификации. Писатель никогда не скрывал своего еврейства, остро переживал трагедию Холокоста. Еврейская тема проходит не только в романе «Тяжелый песок», но и в романе «Дети Арбата».
Рыбаков не касается еврейского вопроса, но с искренним сочувствием пишет о ссыльной сионистке Фриде. По мнению атеиста Рыбакова, выраженному словами ссыльного еврея Соловейчика: «…религия для еврея лишь форма национального самосохранения» и «…ассимиляция неизбежна». Впрочем, речь шла, конечно, о евреях диаспоры, так как Соловейчик ещё не мог знать о скором возникновении еврейского государства.

Рыбаков очень тепло относился к Израилю, дважды посетил Святую Землю и был в 1979 году избран почётным доктором Тель-Авивского университета. Книги «Тяжёлый песок» и «Дети Арбата» переведены на иврит и три раза переиздавались.

 

*****

История икогда не начертывала на своих страницах вопроса более тяжелого, более чуждого человечности, более мучительного, нежели вопрос еврейский… Нет более надрывающей сердце повести, как повесть этого бесконечного истязания человека человеком… Можно ли себе представить мучительство более безумное, более бессовестное?.. И во сне увидеть себя евреем достаточно, чтобы самого неунывающего субъекта заставить метаться в ужасе и посылать бессильные проклятия судьбе.

*****

Когда я думаю о положении, созданном образами и стоном исконной легенды, преследующей еврея из века в век на всяком месте, – право, мне представляется, что я с ума схожу. Кажется, что за этой легендой зияет бездонная пропасть, наполненная кипящей смолой, и в этой пропасти безнадежно агонизирует целая масса людей, у которых отнято право на всё, даже право на смерть.

*****

В настоящее время пропаганда еврейской травли едва ли не идёт шире и глубже, нежели когда-либо…Несмотря, однако же, на это организованное мучительство, евреи живут.

*****

Дерунов-русский – это только лишь Дерунов и ничего более, а Дерунов-еврей – это именно еврей, олицетворяющий всё еврейское. И такого еврея непременно навяжут всему еврейскому племени и будут при этом на все лады кричать: ату!

*****

Имеем ли мы хотя приблизительное понятие о той бесчисленной массе евреев – мастеровых и евреев – мелких торговцев, которая кипит в грязи жидовских местечек и неистово плодится, несмотря на печать проклятия и на вечно присущую угрозу голодной смерти? Испуганные, доведшие свои потребности до минимума, эти злосчастные существа молят только забвения и безвестности и получают в ответ поругание.

*****

Отрицательный стереотип довлеет над евреем со дня его рождения и до самой смерти. И в этом плане достигшие благополучия евреи тоже не ограждены от сопутствующих стереотипу страданий. Ни один человек в целом мире не найдет в себе столько творческой силы, чтобы представить себя в положении этой неумирающей агонии. А еврей родится в нем. Или, лучше сказать, не умирает, а видит себя и по смерти стигматизированным в лице людей и присных своих. Нет выхода из этой кипящей смолы, нет перспектив в будущем, кроме зубовного скрежета. Что бы еврей ни предпринимал, он остается стигматизированным. Делается христианином – он выкрест; остается при иудействе – он пес смердящий. Можно ли представить себе мучительство более безумное, более бессовестное? ( Выборочное из статьи ”Июльское веяние”. Том 15-ый Полного собрания сочинений, Изд. Художественная литература, 1973 – А.З.)

            Комментарий: Салтыков был писателем прогрессивным. Он отмечал комические черты в евреях, но в то же время высмеивал зло и остроумно юдофобов. Он не ограничивался поэтому насмешкой, хотя бы и добродушной, над евреями, но старался и объяснить, почему так смешон еврей русскому человеку. Он видел причину во внешнем – смешном – облике еврея. «Еврей самый солидный напоминает внешним своим видом подростка, путающегося в отцовских штанах… Смешной ламбсердак, нелепые пейсы, заячья торопливость, ни на минуту не дающая еврею усидеть на месте, – чего еще нужно? Еврей и ходит не так, как люди, и говорит не так, как люди, и смотрит не так, как люди… А как смешно и даже гнусно он шепелявит: “Что, еврей, губами мнешь?” – “Дурака шашу!” – Глаза у него бегают; он не живёт, а блудит. Для тёмной массы этого достаточно, чтобы видеть в еврее всегда готовый источник для издевательств и потех – и никому нет дела до причин, породивших эти странности…сколько симпатичного таит в себе замученное еврейство и какая неистовая трагедия тяготеет над его существованием…С юношеских лет еврей воспитывает в себе сердечную боль, проходит все стадии неправды, унижения и рабства.” («Недоконченные беседы»).

 

*****

Поэтому с величайшей осторожностью надо относиться к эмиграции евреев. Еврей-эмигрант перестаёт быть русским, как только покидает Россию. Он становится немецким, французским или американским евреем родом из России. Русский эмигрант – изгнанник. Еврейский – человек, воспользовавшийся привилегией выбора нации еврейских эмигрантов – блеф. Культуру, в силу взятых обязанностей, они имеют право защищать здесь.Там нация не налагает эту обязанность. Сионисты или космополиты, со своим эгоцентризмом, в сто раз честнее, чем наши евреи-диссиденты со своими клятвами в любви к России и русской культуре и со своими жалкими словами о том, что не хотят, чтобы обижали их детей. Для русского еврея обязанность быть русским выше права на личную свободу. ( Из Общего дневника,1977 )

*****

Процесс ассимиляции неизбежно болезнен. Отказавшись от исключительности, евреи должны принять низовую, самую бесславную роль в обществе, роль низшей касты. Этим страданием, этой дискриминацией они искупят идею исключительности и докажут, что принадлежность к культуре и есть принадлежность к нации. Все, у кого есть амбиции, должны отказаться от этой роли и стать евреями Израиля. Или никем. ( Из Общего дневника,1980 )

*****

Если меня, русского поэта и русского человека, погонят в газовую камеру, я буду повторять: ”Шма Исроэл! Адонай элэхейну, Адонай эхад!” ( Начало еврейской молитвы – ”Слушай Израиль! Господь – наш Бог, Господь один” – А.З.) Единственное, что я запомнил из своего еврейства. ( Из Общего дневника,1988 )

*****

Не слишком ли поспешный способ растворения русских евреев в русской нации – принятие православия? Не должна ли произойти та степень внедрения в культурную почву, в мироощущение, как у Пастернака, например, чтобы принятие церковного крещения было только последним знаком причастности, унификации внешнего облика? Нет ли в этой поспешности элементов неуверенности и недостатка собственного достоинства? Ведь это не принять учение, а прийти во храм! Русскому еврею не вернуться в синагогу. Но и сразу не вступить во храм. И надо ли торопиться? Не сразу и Русь строилась православной…Так смотрел мой отец на перемену веры. И, наверное, взгляд его на это правильный. ( Из Памятных записок, 1980- 1989 )

*****

Евреи как нация явление уникальное. И это не требует доказательств. В России дореволюционной эта нация впервые за две тысячи лет обрела некое территориальное единство – черту оседлости. И оказалось, что в черте начала загнивать. Черта была не хуже других границ, не хуже, например, наших нынешних твёрдых границ. Но евреи, лет триста имея границу, ничего существенного не создали: ни литературы, ни музыки, ни живописи, ни философии. Ничего. Где-то внутри этой нации есть потребность перейти границы. И когда это невозможно, она загнивает, обращается в быт и деторождение – в сохранение рода для грядущих времён. Это, может, и неосознанно, но это так. Для грядущего царства духа плодятся еврейские мещане и ремесленники. Их главные опоры – Бог и чадолюбие. Уникальная судьба еврейской нации порождает взгляд на уникальность всех перипетий этой судьбы…Приживание евреев к русской нации – процесс болезненный ввиду, антисемитизма власти и оттуда народившегося народного антисемитизма, ибо чувство это было чуждо русской нации, практически не знавшей евреев. ( Из ”Памятных записок”, 1980 – 1989. Публикация в журнале ”Дружба народов”,1993 – А.З.)

*****

В современной российской мракобесной мысли, которая воистину завладела массами, антисемитизм играет непомерно большую роль… Отрезвляющееся общество, естественно, должно задать себе вопрос: неужели нация настолько ничтожна, что кучка иудеев могла разложить царизм, другая кучка — произвести революцию в великой стране, а третья — устроить тридцать седьмой год или коллективизацию, разрушить церковь и т.д., и до сих пор разрушает экономику, традицию, культуру, нравы и т.д. Что же это за нация? Англичане или французы никогда не позволят себе думать так..

*****

Еврейская нация отличается от русской тем, что она мечта, а не факт исторического существования.

 

******

Мысль, что я должен стараться быть лучше других, потому я еврей, приводила меня в ярость.  Нет уж…я не лучше и не хуже вас. И никому ничего не хочу доказывать… Когда в начале 60-х я работал в «Литературной газете», с этой статистикой мне приходилось сталкиваться чуть ли не ежедневно.
– Ну, Бенедикт Михайлович, – нарочито скучающим тоном, бывало, говорил мне верстающий очередной номер наш ответственный секретарь Олег Прудков. – Ну сколько можно об одном и том же… Опять у вас на полосе одни евреи…
– Какие евреи? Где? – вскидывался я.
– Ну вот, поглядите: Гринберг… А рядом – Исбах… Да еще у Булата в плане стихи Шефнера…
– Шефнер не еврей, – огрызался я.
– Ну, хорошо… Ну, допустим, не еврей, – улыбался Олег. И в этой его иронической усмешке я ясно читал, что такое допущение дается ему с большим трудом. – Но не можем же мы рядом со стихами Шефнера напечатать его метрику.
Самое интересное, что в каждом таком разговоре я чувствовал себя так, словно и в самом деле допустил какую-то промашку, какой-то серьезный профессиональный прокол.

******

Уже 60 лет мы живем в совершенно другом мире. Солоухин утверждает, что мир “окутан еврейской паутиной”, и Гитлер был единственным шансом для мира. Корифей современной литературы Александр Солженицын говорит то же самое, только мягче. Есть люди и есть книги, которые отрицают сам факт Холокоста. И люди написавшие эти книги – это не вульгарные антисемиты. Они вольно или невольно выполняют социальный заказ тех, кто не хочет признать – христианская цивилизация потерпела крах. В рассказе Файбисовича у основателя христианства нет иного выхода, нежели погибнуть со своими современниками. Файбисович попал в самую болезненную точку. Сказать, что в долгой истории еврейского народа уже были катаклизмы, подобные Холокосту, было бы неправильно. В качестве аналогий вспоминают и Пол Пота, и армянский геноцид. Во время последнего ятаганами вырезали 1,5 миллиона человек. Солженицын говорит – евреев в мире целых 18 миллионов, но ведь и на Тайване живут 18 миллионов. Почему же говорят только о евреях, не о китайцах? Дело в том, что впервые в истории человечества было принято решение об “окончательном решении вопроса” с конкретной нацией. Нацистам на службу были поставлены достижения человеческой цивилизации – газ, газовые камеры, разработанные инженерами. И нельзя говорить о том, что Холокост – это наша еврейская боль и наше еврейское дело. Холокост открывает нам картину чудовищно больного мира, мира, находящегося в духовном кризисе. То, что есть люди, которые пытаются доказать, что этого не было – знак того, что Холокост – это проблема всего человечества. Если человечество этого не осознает – дела его будут плохи. Но все же есть некоторые надежды. Недавно я прочел речь Вальдзекера, приуроченную к дате нашей победы и их поражения, он говорит: “Национальное поражение было счастьем для немцев”. Уже сам факт, что в мире существуют такие люди, как Вальдзекер, то что в мире жил Януш Корчак, внушают надежду.

P.S. Прочитайе. Еврей на необитаемом острове

 

*****

Все люди – евреи. Только одни уже признались в этом, а другие ещё нет.

*****

Я могу понять, почему русские так не любят евреев, я не могу понять, почему русские так любят негров.

*****

Чем отличается рыба от еврея?.. Рыбу не режут ножом”!

*****

Вот ты думаешь, что я чудак:
Был серьёзен, а кончаю шуткой,
Что поделать!
Все евреи так –
Не сидят на месте
Ни минутки.

          Комментарий: Жена Светлова Радам была грузинка. Когда их сыну пришло время выбирать национальность, он сообщил отцу, что решил вписать в паспорт “еврей”. Светлов, улыбнувшись своей грустной улыбкой, погладил сына по голове и сказал: “Успокойся, мальчик: ты никакой не еврей!” “Почему?” – вспылил сын. “А потому, что никакой настоящий еврей не откажется от возможности написать себе: “грузин”!” – ответил мудрый папа.

P.S. Прочитайте. Светлов и его стихи на еврейскую тему

*****

В Германии, как известно, Гитлер провёл капитальную чистку евреев и сделал свой фатерланд «юден-фрай», то есть свободным от евреев. Но разве может какая-нибудь страна долго прожить без евреев? Это исключено. Аборигены почувствуют себя как-то неуютно, обойдёнными судьбой. Скажем, если очень чешутся руки и мучительно хочется кого-нибудь бить, колотить, резать, а в стране, хоть ты вой, нет ни одного еврея, то ведь придётся бить своих собратьев, а это лишает битьё аромата, той необычной услады, какую доставляет треск еврейских черепов. Свято место пусто не бывает.

Сразу после войны, когда очищенная от евреев Германия лежала в руинах и ещё не выветрила запаха пожара, там уже появились первые евреи. Польские. Из тех, кого почему-то не успели дорезать в Польше. И они от своих польских антисемитов, ставших коммунистами, побежали к немецким, стыдившимся вспомнить, что они были фашистами. Много лет спустя поднялись со своих мест русские, советские евреи. Поднялись куда? В Израиль. На историческую родину…

Выскочив на свободу и оглядевшись по сторонам, кое-кто смекнул, что в Израиле живут одни евреи, а в Германии евреев почти нет. Страна же процветает даже больше, чем Америка. Так почему же еврею не вкусить немножко от еврейского процветания? И рванули в Германию…

Мне скажут, что надо быть чёрт знает кем, чтобы еврею захотеть жить в Германии после того, что там произошло с евреями. Ну а жить на Украине, где украинскя полиция резала евреев, не дожидаясь приказа, а для душевного удовольствия? Или в Польше, где всю чёрную работу по ликвидации евреев взяли в свои руки местные громилы? Если так смотреть на вещи, то, пожалуй, на всей земле не найдётся места, где еврей может жить не смущаясь. ( Из рассказов ” Попугай, говорящий на идиш ”, 1982 – А.З.)

*****

Евреи умны, милы, интересны и обаятельны на московских и ленинградских кухнях. И только в Израиле, где их очень много понимаешь, что среди НАС столько же дерьма, сколько среди любых других этнических и языковых групп.

*****

Между прочим , в стране, где я родился и где и поныне обитают славянские души, то есть в России, есть гнусный обычай. Если еврей чем-либо прославится, совершит поступок, достойный похвалы, и о нём заговорит пресса, вы никогда не найдёте и намёка на то, что речь идёт о еврее. Его будут называть русским или советским человеком, нашим славным соотечественником, но как чёрт ладана будут избегать упоминания о его еврейском происхождении. Но пусть попробует еврей оскандалиться, совершить что-либо непристойное, как в первую очередь укажут, что он – еврей, и повторят это неоднократно, чтоб никаких сомнений не осталось.

*****

Вы  не знаете,  что такое историческая родина?  Сразу  видно, не еврей. Любой советский еврей — сионист или антисионист, коммунист  и беспартийный, идеалист и спекулянт, круглый дурак и почти гений — уж что-что, а что такое историческая родина, ответит вам даже в самом глубоком сне. Но вы русский человек, это видно с  первого взгляда, и зачем вам ломать голову: что такое историческая  родина —  когда родина у вас была,  есть  и будет, и это понятно и естественно, как то, что мы с вами дышим. А  у евреев с этим вопросом не  все гладко,  и поэтому тоже понятно,  почему им не нужно объяснять, что такое историческая родина… Евреи,  как мы с вами знаем, народ крайностей,  без золотой серединки.  Если еврей  умен, так это Альберт Эйнштейн  или,  на  худой  конец,  Карл  Маркс.  Если  же Бог  обделил еврея мозговыми  извилинами, то таких непроходимых  идиотов ни в одном  народе  не найдешь, и  Иванушка-дурачок по сравнению  с ним —  великий русский  ученый Михаил Ломоносов. ( Из повести  ”Остановите самолёт – я слезу”, Иерусалим  1977 – А.З.)

****

Получилось почему-то  так, что советская власть из кожи вон лезла, лишь бы  создать культуру  для  самой  последней,  самой  маленькой  национальной группы. Которая,  сказать по  правде,  не  очень-то  тяготилась  отсутствием культуры, и уж никак нельзя было сказать, чтоб  мечтала о ее сотворении. Но, кровь из носу,  чтоб у  всех  была культура — таков был лозунг революции. У всех! У всех? Вот именно!  За  одним исключением. Вы,  кажется,  догадались. Конечно. Кроме евреев. Нет такой  нации и нет такой культуры. Это  обнаружил Сталин,  когда  проник  в   глубины   марксистской  философии.  Сделав  свое гениальное открытие, он во избежание всяческих кривотолков уничтожил чуть ли не всех  еврейских  писателей,  поэтов,  артистов,  певцов  —  как будто их никогда и не было. И школы  закрыл, и театры прихлопнул, а сам  язык объявил запрешенным, не нашим — и чтоб духу его не было. Евреи,  у  которых  была  культура,  и,  по слухам,  довольна  богатая, остались  без всего, как мать  родила. Будто их  не  было  и  нет  в  стране победившего социализма. Но  ведь они есть. Всех  не перебили.  Миллиона  три наскрести можно. И публика настырная, не усидит на месте, все норовит чего-то, куда-то  рвется. Таланты прут, народ распирает от энергии. И  нашли выход.  Ограбленные  мудрым  вождем  народов,  евреи  поохали, поахали и, утерев слезы, бросились  по зову партии создавать культуру другим народам, кто никогда  ее  прежде  не  имел. Вывернули свою  душу  наизнанку, скрутили свой язык в бараний  рог  и запели  чужими голосами. Во всех концах огромной  страны. В горах Кавказа, в тундре Чукотки, в тайге Сибири. Начался расцвет многонациональной культуры…

Но, как видно, одними малыми народами евреи не могли удовлетворить свой творческий аппетит. Потянулись они к  великой русской культуре и стали очень даже расторопно обогащать ее. Как известно,  улучшать хорошее — только портить. Вы читали что-нибудь из русской литературы советского периода? Тогда вы должны были заметить, что от  многих  книжек  отдает  еврейским акцентом.  Иногда  я  даже думал,  что современный  русский  создавался не в  Москве, не в  Ленинграде,  а только в Одессе. И не где-нибудь, а поблизости от Привоза. Откровенно говоря, хоть я и не верю в Бога, но это Бог наказал тех, кто запретил евреям иметь собственную культуру. Вот они и кинулись в соседние  и погуляли там на славу.

Возьмем,  к примеру, русские песни. Советского  периода. От гражданской войны до наших дней. Хорошие песни.  Лирические. Народные. Русский человек с удовольствием,  не  замечая подвоха, поет их и  в городах, и в деревнях. И я долго  пел и  ничего не замечал. Но  один музыкальный критик  — он,  как вы догадываетесь, со мной не музыкой занимался, а стригся у меня — этот критик как-то надоумил меня посмотреть в корень. И я, знаете, ахнул. Что ни русская песня, то почти всегда еврейская мелодия в основе. Гвалт! Откуда? Почему? Очень просто. Большинство композиторов-песенников ? в  Советском Союзе, по крайней мере, до последнего времени, были наш брат — евреи. Я обслуживал четыре-кооперативных дома композиторов и, поверьте мне, знаю, что говорю. А  на какие мотивы опирается композитор в  своем творчестве? Ответ ясен — на народные. Которые он впитал с молоком матери или бабушки. Они ему пели над колыбелькой. А  теперь  скажите  мне, что мог услышать  будущий  композитор в  своей колыбельке от своей еврейской бабушки в Бобруйске  или Житомире? Не  русские частушки,  поверьте  мне, и  не  “Боже,  царя  храни”.  Засыпая,  он  слышал печальные песни черты оседлости, и  их как губка  впитывал его восприимчивый мозг. Через много лет зти грустные, слегка  на  восточный лад, напевы дружно грянул русский народ.

Возьмем,  к примеру, Северный  народный хор.  Из  Архангельска. Это  же поморы.  Такие закоренелые  славяне, что дальше некуда. В русских рубахах  с петухами, в холщевых портках и  смазных  сапогах. Бороды  — лопатой. Бабы в сарафанах и  кокошниках. Все — блондинки, головки как лен. Глазки  —  небо голубое.  Одним  словом, Русь  чистейшей воды. Даже  не  тронутая  татарским нашествием.  Татары, говорят, так далеко  на север не  зашли. И слава  Богу. Иначе бы мы многих радостей лишились в жизни. На  нашу долю только крашенные блондинки бы и остались. Но я  отвлекся. Значит, Северный хор. Песня поморов “Ой,  ты,  Северное море”. Господи, Боже  мой! Как  затянут, заведут,  так у меня сразу глаза на мокром месте, будто в Судный день в синагоге. Или  песня “Казачья-богатырская”. Это же не секрет: если  в России были антисемиты, то самые выдающиеся из них  — казаки. Между  евреем и  казаком, как говорят ученые, полная несовместимость. Одним  словом,  собака с кошкой, лед и пламень. И вот,  представьте  себе на минуточку, вываливается на  сцену  казачья ватага:  чубы  из-под  фуражек, рожи разбойничьи,  галифе  с  лампасами, и у каждого — шашка на боку. Как пустятся вприсядку, как загорланят. Вы знаете, чего мне захотелось после первых тактов? Мне  захотелось ухватиться пальцами за  жилетку  и запрыгать, как в известном  танце “Фрейлехс”. Слушайте, вы не поверите, казаки отплясывали  еврейский  свадебный танец по всем правилам, и если  было что-нибудь  отличное,  так  это,  возможно,  хулиганский  свист и гиканье, без чего для русского  человека танец —  не танец. И жизнь  —  не жизнь.

Вот так. мой дорогой, время  мстит. Если даже и выведутся на Руси евреи все до последнего, еврейский дух там еше долго не выветрится. И русские люди из поколения в  поколение будут петь  и плясать на еврейский манер.  А  уж о малых народах и говорить не приходится. ( Там же. Монолог одного из героев повести – А.З.)

P.S. Посмотрите фильм ”Попугай, говорящий на идиш”
P.S. Посмотрите интервлью ц Севелой