Евреи глазами именитых друзей и недругов

 

Господа!

Если ан­гли­ча­ни­ну за­явить в ли­цо, что его на­ция — не са­мая ве­ли­кая в
ми­ре, то ма­кси­мум, что он сде­ла­ет в от­вет, это по­жмет пле­ча­ми. Я знаю,
я про­бо­вал. Ан­гли­ча­не твер­до уве­ре­ны, что са­мая ве­ли­кая на­ция в
ми­ре — это они, и им глу­бо­ко без­раз­лич­но, зна­ют ли это дру­гие.

По­доб­но ан­гли­ча­нам, фран­цу­зы глу­бо­ко убеж­де­ны в том, что са­мая
ве­ли­кая на­ция в ми­ре — это они. В от­ли­чие от ан­гли­чан, их бес­по­ко­ит,
что пред­ста­ви­те­ли дру­гих на­ро­дов мо­гут это­го не знать. Ес­ли ска­зать
фран­цу­зу, что его на­ция — не са­мая ве­ли­кая в ми­ре, он бу­дет дол­го,
об­сто­я­тель­но, с гал­льской стра­стью объ­яс­нять, по­че­му имен­но
фран­цу­зы яв­ля­ют­ся ве­ли­чай­шей в ми­ре на­ци­ей, а не кто-ни­будь дру­гой,
осо­бен­но не ан­гли­ча­не и, тем бо­лее, не аме­ри­кан­цы.

Как пра­ви­ло, фран­цу­зам не ве­рят: осо­бен­но­сти их язы­ка та­ко­вы, что
тем, кто им не вла­де­ет, труд­но по­ве­рить, что на нем мож­но что-либо
ска­зать серь­ез­но.

Та­кая же язы­ко­вая про­бле­ма, но в го­раз­до бо­лее ост­рой фор­ме, ме­ша­ет
и укра­ин­цам за­нять по­до­ба­ю­щее им ме­сто в семье на­ро­дов. История с
нетерпением ждет но­во­го Бог­да­на Хмель­ниц­ко­го, ко­то­рый вос­со­еди­нил
бы Укра­и­ну, толь­ко на сей раз не с Рос­сией, а с Фран­цией.

У этих двух на­ро­дов, по­ми­мо смеш­ных язы­ков, не­ма­ло и дру­гих об­щих
ин­те­ре­сов — на­при­мер, страст­ный ан­ти­се­ми­тизм. К со­жа­ле­нию,
фран­цу­зы и укра­ин­цы вы­ра­жа­ют свои стра­сти су­ще­ствен­но раз­ны­ми
спо­со­ба­ми, бла­го­да­ря че­му и ста­ли все­мир­но из­вест­ны та­кие яв­ле­ния
как, с од­ной сто­ро­ны, фран­цуз­ская лю­бовь, а, с дру­гой, укра­ин­ская
лю­бовь к са­лу. Толь­ко бла­го­да­ря та­ким до­сад­ным ме­ло­чам Фран­ция до
сих пор не до­стиг­ла са­мо­стий­но­сти в со­ю­зе с Укра­и­ной.

Но я от­влек­ся от мо­ей ос­нов­ной те­мы — пред­став­ле­ния раз­ных на­ро­дов о
соб­ствен­ном ве­ли­чии.

Как по­ка­зы­ва­ет опыт, рус­ский на­род в от­вет на да­же весь­ма осто­рож­но
вы­ска­зан­ные со­мне­ния в его оше­лом­ля­ю­щем ве­ли­чии раз­ра­жа­ет­ся
гнус­ной бранью. По­че­му? Воз­мож­но, по­то­му, что стра­не, ютив­шей­ся в
ба­ра­ках и ком­му­нал­ках, ожи­дав­шей аре­стов по но­чам, про­во­див­шей дни
в бес­ко­неч­ных оче­ре­дях за ту­а­лет­ной бу­ма­гой и кар­тош­кой, ез­див­шей
из де­ре­вень в го­ро­да по­ку­пать хлеб, бо­яв­шей­ся от­крыть рот, не
огля­дев­шись по сто­ро­нам, — этой стра­не в те­че­ние мно­гих по­ко­ле­ний
вдалб­ли­ва­ли в мо­з­ги: не­смо­т­ря на кое-где от­дель­ные все еще
не­до­стат­ки, вы — са­мые ве­ли­кие. До­го­ним от тай­ги и пе­ре­го­ним до
бри­тан­ских мо­рей. Так со­зда­вал­ся на­род-ши­зо­фре­ник.

Вре­ме­на из­ме­ни­лись. Пра­ви­тель­ство по­ум­не­ло и раз­ре­ша­ет бол­тать
то, о чем рань­ше не поз­во­ля­лось да­же ду­мать. В га­зе­тах от­кры­тым
текс­том пи­шут: ли­ди­ру­ем по убий­ствам и са­мо­убий­ствам. Лю­ди
ме­ся­ца­ми, а то и го­да­ми не по­лу­ча­ют зар­пла­ту. Док­то­ра на­ук
ра­бо­та­ют ноч­ны­ми сто­ро­жа­ми. Арм­ия, пе­ред ко­торой еще не­дав­но
тре­пе­тал мир (по-ви­ди­мо­му, в ЦРУ ца­рит чи­сто со­вет­ская хал­ту­ра),
бес­смы­с­лен­но и бес­силь­но топ­чет­ся во­круг шай­ки бан­ди­тов, не
успе­вая хо­ро­нить сво­их. Все это зна­ют. Го­во­рить об этом мож­но.
Го­во­рить мож­но во­об­ще, о чем угод­но — все рав­но ни­кто не слу­ша­ет.
Един­ствен­ное, че­го все еще нель­зя, это со­мне­вать­ся в на­шем
не­пре­взой­ден­ном ве­ли­чии. Ведь нас же учи­ли, что са­мые-пре­са­мые — это
мы… Ату его!

Это ис­хо­дит не из Кре­мля и не с Лу­бян­ки. Это — глас на­ро­да, у ко­то­ро­го
дав­ным-дав­но от­ня­ли сво­бо­ду, на де­сят­ки лет изо­ли­ро­ва­ли от все­го
ми­ра, унич­то­жи­ли до седь­мо­го ко­ле­на всех, кто мог да­же по­мыс­лить о
со­про­тив­ле­нии ре­жи­му, в ко­то­ром с ми­чу­рин­ской кро­пот­ли­во­стью
по­ко­ле­ни­я­ми куль­ти­ви­ро­ва­ли под­лых ха­мов.

По­же­лав­ший остать­ся без­ымян­ным рос­сий­ский чи­та­тель мо­их под­рыв­ных
опу­сов от­крыл мне гла­за на та­я­щу­ю­ся в них опас­ность для мо­ло­дых душ:
ка­кой-ни­будь не­ис­ку­шен­ный, впе­чат­ли­тель­ный юно­ша мо­жет не­на­ро­ком
про­честь мою пи­са­ни­ну и, одур­ма­нен­ный бес­пре­це­дент­ной кра­со­той
слога и не­нор­маль­но ма­лым ко­ли­чест­вом ор­фо­гра­фи­че­ских оши­бок в
мо­их те­кстах, за­дать се­бе во­прос: «А вдруг Ли­бер­берг прав и в Рос­сии —
что-то не так?» Я не на­шел­ся, что воз­ра­зить. В лю­бой стра­не что-то не
так. В лю­бой жи­вой стра­не есть про­бле­мы, и лю­ди их не пря­чут, по­то­му
что, спря­тав про­бле­му, ее уже не ре­шишь. Без­ымян­но­му чи­та­те­лю из
Рос­сии хо­чет­ся, что­бы рус­ские де­ти счи­та­ли, что все идет нор­маль­но,
что про­блем нет, что убо­же­ство се­го­дня­шней рос­сий­ской жиз­ни — это и
есть са­мое луч­шее, на что они мо­гут на­де­ять­ся. За что ж вы их так,
без­ымян­ный чи­та­тель? Ведь ва­ши же дети-то…

С дру­гой сто­ро­ны — ведь де­ти-то ва­ши; по мне так хоть со­всем гра­мо­те их
не учи­те, чтоб не­на­ро­ком кра­мо­лы не на­чи­та­лись.

И все же ни в чем под­лин­ное ве­ли­чие рус­ско­го на­ро­да не про­яв­ля­ет­ся
так яр­ко, как в его от­но­ше­нии к ев­ре­ям.

Это прав­да, что Ма­рия Але­ксан­дров­на Улья­но­ва в де­ви­чест­ве зва­лась
Бланк, а Троц­кий — Брон­штейн, что Дзер­жин­ский был на­по­ло­ви­ну евре­ем, а
Сверд­лов — на все сто, что тер­мин «кон­цен­тра­ци­он­ный ла­герь» был
при­ду­ман не нем­ца­ми, а за­дол­го до них со­вет­ским че­ло­ве­ком по
фа­ми­лии Бер­ман, ко­то­рый и ор­га­ни­зо­вал пер­вый в исто­рии ла­герь
но­во­го ти­па, что од­ной из са­мых кро­ва­вых фи­гур в кро­ва­вой ис­то­рии
Со­вет­ской Рос­сии был ев­рей Яго­да. Этот спи­сок мож­но про­дол­жить, ни
разу не со­врав, — по­жа­луй­ста, про­дол­жай­те, не сте­сняй­тесь.
Под­на­пря­ги­тесь и до­ка­жи­те все­му про­грес­сив­но­му че­ло­ве­че­ст­ву,
что это ев­реи ви­но­ва­ты во всех бе­дах ва­шей мно­го­стра­даль­ной стра­ны.

Но как же им это уда­лось? Их во всем ми­ре — чуть боль­ше, чем моск­ви­чей, а в
Рос­сии их оста­лось мень­ше пол­про­цен­та на­се­ле­ния. Вас же — сот­ни
мил­ли­о­нов, к том­у же вы, в от­ли­чие от ев­ре­ев, — ве­ли­кий на­род. Что ж
вы им так без­ро­пот­но под­став­ля­е­тесь? Что же вы ве­ка­ми сто­и­те пе­ред
жал­кой куч­кой пре­зрен­ных кро­во­пийц — сто­и­те со спу­щен­ны­ми шта­на­ми,
на­гнув­шись, и гля­ди­те вверх но­га­ми меж­ду соб­ствен­ных дро­жа­щих ко­лен,
как сза­ди к вам при­бли­жа­ет­ся меж­пла­нет­ный си­о­низм с пло­то­яд­ной
ухмыл­кой на сы­том, глум­ли­вом ли­це и тол­стым об­ре­зом на­из­го­тов­ку.
Ой, што щас бу­дет… Вра­ху­у­уу не зда­ёо­о­оц­ца наш хо­о­ор­дый
«Ва­ря­а­а­ах», по­ща­а­а­а­ды ни­кто­о­оо не жа­ла­а­аа… Ой! Ой! Ааааа…

Где ты, удаль мо­ло­дец­кая? Там, где де­ви­чья кра­са…

Да, это вам не ячей­ки Aль-Кае­ды в Шта­тах раз­ыс­ки­вать. Те
за­ма­ски­ро­ва­ны под мир­ных ара­бов. Ва­ших же вра­гов мо­жет опо­знать
лю­бой пен­си­о­нер, де­жу­ря­щий у подъ­ез­да: по но­су, по фа­ми­лии, по
вгож­ден­ной не­спо­соб­но­сти пга­виль­но пго­из­не­сти «ку­ку­гу­за». Да что
там ку­ку­гу­за, ког­да у них в каж­дом до­ку­мен­те чер­ным по бе­ло­му:
ев­рей, ев­рей, ев­рей!.. Хи­тер ваш враг, ни­че­го не ска­жешь. Уме­ло
ма­ски­ру­ет­ся. Без пол­лит­ра не раз­бе­решь­ся.

Ко­гда в США аре­сто­вы­ва­ют ка­кую-ни­будь мест­ную ячей­ку Аль-Ка­е­ды —
пять-шесть че­ло­век, ма­ло­гра­мот­ных, злоб­ных, ту­пых, при­няв­ших ис­лам в
тюрь­ме, не­спо­соб­ных и да­же не пы­та­ю­щих­ся най­ти ра­бо­ту, ФБР
ра­дост­но и гор­до воз­ве­ща­ет об оче­ред­ной по­бе­де, и вся стра­на
чув­ству­ет, что жизнь ста­ла еще чуть-чуть без­опас­нее. Из ва­шей же стра­ны
уеха­ли — до­бро­воль­но, пре­одо­ле­вая не­объ­яс­ни­мое со­про­тив­ле­ние
вла­стей — мно­гие сот­ни ты­сяч ев­ре­ев. Это, естест­вен­но, не мог­ло не
осла­бить пре­крас­но за­кон­спи­ри­ро­ван­ное си­о­нист­ское под­полье, тай­но
ве­ду­щее под­рыв­ную де­я­тель­ность в Рос­сии еще с XV ве­ка до — как это у
вас называется? — Рож­дест­ва Хри­сто­ва. Сле­до­ва­тель­но, ва­ша жизнь,
на­чи­ная с кон­ца 60-х го­дов ми­нув­шего сто­ле­тия, дол­жна бы­ла
ста­но­вить­ся все луч­ше и луч­ше. По­че­му же это­го не про­и­зо­шло?

Ну, как по­че­му? Ев­реи ви­но­ва­ты.

Я тут вы­звал все­об­щее не­го­до­ва­ние, со­об­щив, что я, ока­зы­ва­ет­ся, не
люб­лю Рос­сию. Нет, не люб­лю. Бо­лее то­го, не счи­таю, что обя­зан. Бо­лее
то­го, я во­об­ще не счи­таю, что кто-то ко­го-то обя­зан лю­бить. Я имею пра­во
не лю­бить Рос­сию, вы име­ете пра­во не лю­бить Ки­тай, каж­дый гой име­ет
пра­во не лю­бить ев­ре­ев. Име­ет, име­ет. Ни­че­го пло­хо­го в этом нет.

Как я уже го­во­рил в дру­гом ме­сте, я свою же­ну лю­блю, а дру­гих жен — не
очень. Од­на­ко я не счи­таю, что дру­гие же­ны — гряз­ные тва­ри, ко­то­рых
не­пре­мен­но на­до ли­бо по­ве­сить, ли­бо хо­тя бы по­са­дить. Не­смо­тря на
пол­ное от­сут­ствие во мне люб­ви к ним, я при­знаю, что боль­шин­ство из них
впол­не до­стой­ны люб­ви и ува­же­ния дру­гих лю­дей и не тре­бую, что­бы все
на све­те лю­би­ли мою же­ну, ни ис­клю­чи­тель­но, ни да­же по
со­вме­сти­тель­ству.

Ка­ков лейт­мо­тив со­вре­мен­ной ду­хов­ной жиз­ни Рос­сии? Ва­ша не­на­висть к
Аме­ри­ке и к ев­ре­ям. Я вам всем ре­ко­мен­дую вот что: пе­ре­ве­ди­те дух и
спро­си­те, ко­му вы этой не­на­ви­стью де­ла­е­те пло­хо?

Аме­ри­ке? Аме­ри­кан­цы о ва­шей пыл­кой стра­сти да­же не по­до­зре­ва­ют, а
ес­ли им рас­ска­зать, то они тут же о ней за­бу­дут: у них есть за­бо­ты
по­важ­ней рус­ских эмо­ций.

Ев­ре­ям? Боль­шин­ство ев­ре­ев жи­вет за пре­де­ла­ми ва­шей
до­ся­га­е­мо­сти. Те же не­мно­гие, что по­ка еще жи­вут в Рос­сии, все­гда
мо­гут ее по­ки­нуть. (Как быв­ший ев­рей Со­вет­ско­го Со­ю­за, мо­гу
ав­то­ри­тет­но вас за­ве­рить, что ев­рею, что­бы не за­хо­теть уехать из
Рос­сии, нуж­но очень ее лю­бить — го­раз­до боль­ше, чем лю­бят ее квас­ные
пат­ри­о­ты, ру­га­ю­щие жи­дов у пив­но­го ларь­ка.)

Един­ствен­ный на­род, ко­то­ро­му не­ку­да деть­ся от соб­ствен­ной
не­на­ви­сти к дру­гим — это вы са­ми. Это вы ли­ша­е­те се­бя на­де­жды
ре­шить свои про­бле­мы, об­ви­няя в них дру­гих. Это вы ка­ле­чи­те
соб­ствен­ные ду­ши, отрав­ляя их не­на­ви­стью. Это вы са­мих се­бя
ис­клю­чи­ли из че­ло­ве­че­ства, твер­дя из по­ко­ле­ния в по­ко­ле­ние, что
жи­ве­те в окру­же­нии вра­гов.

Срав­ни­те огром­ную Рос­сию с кро­шеч­ным Из­ра­и­лем, дей­стви­тель­но
жи­ву­щим в окру­же­нии вра­гов. Спро­си­те се­бя, как из­ра­иль­тя­не
умуд­ря­ют­ся жить на­столь­ко луч­ше вас — без еди­но­го мир­но­го дня с 1948
года, без ка­ких бы то ни бы­ло при­род­ных ре­сур­сов. В шко­ле ме­ня учи­ли,
что Мо­сква — порт се­ми мо­рей; по­че­му я мо­гу в мест­ном су­пер­мар­ке­те
под Нью-Йор­ком ку­пить ры­бу, вы­лов­лен­ную в Ки­не­рет­ском озе­ре, а
вы­лов­лен­ную в се­ми мо­сков­ских мо­рях — не мо­гу? Что, всю ва­шу ры­бу
жи­ды в Из­ра­иль увез­ли? Или, мо­жет быть, вы са­ми что-то де­ла­е­те не так
в те­че­ние всей сво­ей ис­то­рии?

От всей ду­ши же­лаю вам и ва­шей стр­ане все­го на­и­луч­ше­го. Толь­ко,
по­жа­луй­ста, на­чни­те вы­но­сить сор из из­бы, а то ведь уже под по­то­лок
под­пер­ло.   Ис­крен­не не ваш,  Захар Либерберг