Они (евреи –А.З.) имеют веру, благословляющую их на обкрадывание чужаков.
*****
И всё же евреи оставались избранным народом Божиим и, невзирая ни на что, жили среди нас олицетворённым напоминанием о древнейших временах. Вдобавок они были люди энергичные, обходительные, а самое упорство, с каким они придерживались своих обычаев, невольно вызывало уважение. Девушки их были хороши собой и охотно терпели, когда христианский юноша, встретившись с ними в субботу на Рыбацком поле, оказывал им знаки внимания. Поэтому-то меня и разбирало любопытство поближе узнать их обряды. Я не мог успокоиться, покуда не побывал несколько раз в еврейской школе , не увидел собственными глазами их свадьбы и обряд обрезания, не составил себе представление о празднике кущей. Повсюду меня встречали приветливо, радушно потчевали и просили приходить ещё… Энергия – основа для всего. Каждый еврей как бы незначителен он ни был, вовлечен в решительное и немедленное достижение цели…Это наиболее вечный народ на земле.
*****
Мои старания изучить язык и постигнуть смысл Священного Писания свелись к тому, что в моей фантазии ещё живее возникла прекрасная и достославная страна, её окружение, соседи, а также народы и события, на тысячи лет вперёд прославившие сей клочок земли. И снова выходит оттуда родоначальник (Авраам – А.З.), но уже более счастливый, ибо ему удаётся передать ярко выраженный характер потомству и тем самым навеки создать из него великую нацию, единую, несмотря на все перемены мест и превратности счастья.
*****
Перед нравственным судом Бога, перед судом, которым будут судимы народы, не будет спрошено, самая ли лучшая, самая ли превосходная эта нация, а только продолжает ли она существовать, сохранилась ли она…Израиль – самая упорная нация в мире: она есть, была и будет прославлять имя Иеговы в веках. ( Из произведений на библейскую тему – А.З.).
Комментарий: Гете, глубоко уважавший еврейскую культуру, изучивший древне-еврейский язык, даже пытавшийся освоить идиш, друживший с евреями и влюблявшийся в еврейских красавиц, не преодолел аристократический барьер и, в частности, был против смешанных браков с евреями. Надо полагать, что это защитное чувство формировали не просвещенные друзья-евреи, а непривлекательные из сферы бизнеса или из тех, которых он наблюдал в детстве, когда из любознательности посещал гетто.
Я выросла в доме, где не было другого языка, кроме русского, в синагогу я попала впервые, в первый и единственный раз в жизни, как это ни странно, в Петербурге ( Л.Г. родилась и детство провела в Одессе – А.З.), синагога для родителей была воспоминанием детства — и не знаю, приятным ли. У меня были гувернантки – немки, которые в простоте душевной водили меня в кирху по воскресениям и выучили читать «Отче наш» перед сном. Родители знали об этом и с беспринципностью, свойственной еврейской интеллигенции, посмеивались не то над немками, не то надо мной, не то над собой. И все же, если передо мной человек, «скрывающий свое еврейское происхождение», меня передергивает от очевидной безнравственности поступка…
Вначале я была очень наивна, что раз искренне стала его ( писателя Акима Волынского – он же Хаим Лейбович Флексер – А.З.) жалеть: сказала, что евреям очень трудно писать, не имея своего собственного, родного языка. А писать действительно литературно можно только на одном, и вот этом именно, внутренне родном языке. Язык древнееврейский? Мало кому их современных евреев он родной. Писать на жаргоне? Этого евреи не хотят. Они пишут (когда пишут) на языке страны, в которой живут. Но этот язык, даже в тех случаях, когда страна – данная – их «родина», то есть, где они родились, – им не «родной» не «отечественный», ибо у них «родина» не совпадает с «отечеством», которого у евреев – нет… Ни Лермонтов, ни Некрасов, ни Толстой или Достоевский не могли бы быть евреями, как ни Гёте, ни даже Ницше ( А как же еврей Гейне, полуеврей Мицкевич и многие другие? – А.З.)…Кстати, об антисемитизме. В том кругу русской интеллигенции, где мы жили, да и во всех кругах, более нам далёких – его просто не было. ( А так ли? Из воспоминаний ”Живые лица” – А.З.)
Комментарий: Антисемитизм многих русских писателей общеизвестен. Как-то к Гиппиус обратился за помощью 19-летний Мандельштам. Он просил прочесть его стихи и порекомендовать, если Гиппиус сочтет возможным, поэтическому мэтру и вершителю поэтических судеб Валерию Брюсову. Гиппиус прочла и порекомендовала. «Дорогой Валерий Яковлевич, — написала Гиппиус, — некий неврастенический жиденок, который года два тому назад еще плел детские лапти, ныне как-то развился, и бывают у него приличные строки… Он приходил ко мне с просьбой рекомендовать его стихи вашему «вниманию». Я его не приняла (уж очень он «устанный»), но стихи велела оставить, прочла и нахожу, что «вниманию вашему рекомендовать их могу». Стихи, конечно, стоящие. Но, вот, «жиденок». И Брюсова, это, судя по всему, не покоробило. Иначе Гиппиус не позволила бы себе. Воздержалась бы от некорректной констатации.
*****
– Перевешать всю жидову! – раздалось из толпы. – Пусть же не шьют из поповских риз юбок своим жидовкам! Пусть же не ставят значков на святых пасхах! Перетопить их всех, поганцев, в Днепре! Слова эти, произнесённые кем-то из толпы, пролетели молниеносно по всем головам, и толпа ринулась на предместье с желанием перерезать всех жидов. Бедные сыны Израиля, растерявши все присутствие своего и без того мелкого духа, прятались в пустых горелочных бочках, в печках и даже заползывали под юбки своих жидовок; но козаки весде их находили…Жидов расхватали по рукам и начали швырять в волны. Жалобный крик раздался со всех сторон, но суровые запорожцы только смеялись, видя, как жидовские ноги в башмаках и чулках болтались на воздухе. (Описание погрома. Из повести «Тарас Бульба». Изд. ”Художественная литература”, Москва 1967 – А.З.)
Комментарий: Красочно, не правда ли? Запорожцы смеялись, видя, как жидовские ноги болтались на воздухе. Но улыбается вместе с ними и Гоголь. Гоголя, как и Пушкина, можно назвать антисемитами. Литература их времени не считала нужным скрывать или маскировать свои чувства к евреям. Она выражала их откровенно, просто и свободно, называла евреев жидами и не задавалась вопросом об оскорбительности такого отношения к народу. Обидеть еврея было еще труднее, чем обидеть крепостного, – слишком велико было расстояние между благородным дворянином и презренным евреем.
P.S. Прочитайте: Леонид Радзиховсий об антисемитизме Гоголя.
Об антисемитизме в России сказано так много, что, полагаю, достаточно ограничиться тезисами.
1. Антисемитизм в России был, есть и будет вне зависимости от наличия в ней евреев или каких-либо других побочных обстоятельств.
Есть еще у нас (да и везде — кажется — во всех литературах) целая фаланга стихотворцев, борзых, юрких, самоуверенных, иногда прекрасно владеющих выработанным, красивым стихом и пишущих обо всем, о чем угодно, что потребуется, что им закажут. Это — разные Вейнберги, Фруги, Надсоны, Минские, Мережковские и прочие. Они — космополиты… (жиды, может быть, и крещеные, но все-таки, по плоти и крови оставшиеся жидами). Откуда им взять этого драгоценного качества — искренности, задушевности? У их отцов и дедов не было отечества и они не могли завещать детям и внукам любви к нему. В религии они раздвоились: оставили далеко за собой одряхлевшее иудейство, а воспринять душою христианство не могли. Отцы и деды — евреи не могли воспитать своих детей и внуков в преданиях Христовой веры, которая унаследуется сначала в семейном быту, от родителей, и потом развивается и укрепляется учением, проповедью наставников и наконец всем строем жизни Христианского общества. Оттого эти поэты пишут стихи обо всем, но пишут равнодушно, хотя часто и с блеском, следовательно неискренно. Вон один из них написал даже какую-то поэму о Христе, о Голгофе, о страданиях Спасителя. Вышло мрачно, картинно, эффектно, но бездушно, не искренно. Как бы они блестяще ни писали, никогда не удастся им даже подойти близко и подделаться к таким искренним, задушевным поэтам, как, например, Полонский, Майков, Фет, или из новых русских поэтов — граф Кутузов. (Из письма К.К.Романову, 12.09.1886 – А.З.)
*****
Моя фамилия по отцу Офштейн, она трудно выговаривается, а в те годы, когда я начал писать, выговаривалась совсем плохо. И к тому же я из медицинской семьи, и никогда не забуду, как в 52-м году, во время «дела врачей», учительница пришла в класс и сказала: «Дети, евреи хотели убить и отравить товарища Сталина. Но это не значит, что надо плохо относиться ко всем евреям. Вот у нас сидят Гриша Офштейн и Яша Фельдман — вы не должны к ним плохо относиться… Я русский человек еврейского происхождения, иудейской веры… В полной мере не отношу себя ни к христианской, ни к иудейской конфессии. С большим уважением отношусь к Новому Завету, с особым уважением — к Ветхому и с претензиями — ко всем конфессиям, включая буддизм. Я вообще считаю, что посредники между Б-гом и человеком не обязательны.
*****
Мою пьесу «Поминальная молитва» кроме «Ленкома» поставили во многих театрах мира. Я был на нескольких премьерах. Любопытней всего был спектакль в Токио. Представление о евреях у японцев невелико. Знают, что есть Израиль, Холокост. Меня пригласили еще во время репетиций. Консультировались со мной по «еврейскому вопросу». К спектаклю выпустили роскошный буклет, где в качестве примера, как выглядит настоящий еврей, дали мое фото. Подошел ко мне в театре японец и говорит: «Мазл тов!» Я ему отвечаю тем же, и он заговорил со мной на иврите. Я смутился и говорю, что, к сожалению, не знаю этого языка. Он подозрительно посмотрел на меня и заговорил на идише. Я опять выразил сожаление. «Хорош еврей» — наверное, подумал он. И стал говорить по-русски, причем довольно чисто. Оказалось, что это ученый-лингвист. И он специализируется по еврейской культуре, консультирует спектакль. Превосходно знает еврейские обычаи и традиции. Оформлен спектакль был в духе Марка Шагала. А вот восприятие спектакля у нас и там было совсем разное. В «Ленкоме» самая смешная сцена — разговор Тевье с Лейзером, который сватается к дочери Тевье. А тот думает, что разговор идет о продаже коровы. В «Ленкоме» эта сцена идет на сплошном хохоте. А тут сочувственная тишина. Спрашиваю у режиссера: — А почему тут не смеются? — Как можно, — отвечает он. — Два пожилых человека запутались в разговоре, ведь память у них уже не та. Разве можно смеяться над старостью? Вот если бы так произошло с молодыми, то было бы очень смешно. И хотя ответ был для меня не очень убедительным, но отнесся я к нему с уважением и даже с завистью. Старость надо уважать. (Из рассказов Г.Горина. ”Японские евреи” – А.З.)
Комментарий: Мне думается, что Гриша никогда не забывал, что он рожден на этой земле евреем. Никогда. Я уже не говорю о том, что если бы он захотел забыть, ему бы часто об этом напоминали. И думаю, что человек, который родился с фамилией Офштейн, и отчество которого Израилевич, не мог этого не чувствовать. Особенно это послевоенная Москва, я хорошо помню это время, очень хорошо, несмотря на то, что у нас пятилетняя разница. Более того, по складу мышления, он, конечно, принадлежит к плеяде самых великих еврейских мудрецов. Но Гриша абсолютно точно был человеком мира. Никогда не делал разницы между евреев и не евреем. Это было вообще непонятно, как может человек, который вырос на русской культуре, человек, который влюблен был в русский язык, это ведь особая вообще популяция – русский еврей. Что касается бегущего в обратную сторону, Горин вообще никуда не бежал. Горин жил как жил. И не педалируя никогда и не выставляя, в отличие от целого ряда людей, которые считают, что национальностью надо кичиться, это вообще глупость, как можно кичиться национальностью… При этом Гриша всегда тихо нес в себе мелодию повышенной ответственности. Почему я говорю, что он никогда не забывал, что он еврей, еврей, живущий в России. Степень ответственности и табуированных вещей, что говорит о его такте внутреннем, о мудрости, о понимании, этот человек никогда никого в этом смысле не раздражал. Что ни происходило, я понимаю, что существует такое определение как такой животный антисемитизм, бывает такое дело, уже просто патологически. Тем не менее, понимаю, какое количество евреев сейчас может на меня обидеться. Но я произнесу это. Еврей должен всегда помнить, что раз такое понятие как антисемитизм существует, и как было написано: сила действия равна силе противодействия, свои действия, свои мысли, свои навязываемые представления, мне кажется, иногда вот чего Гриша был совсем лишен, они провоцируют известную долю антисемитизма. Я еще раз говорю, я понимаю, что я сейчас накликаю на свою голову. Но не могу этого не сказать. И когда евреи настаивали на том, чтобы праздник Ханука проводить в Кремле, я всегда задавал вопрос, ну почему в Кремле, почему именно в Кремле нужно проводить праздник Ханука. Ханука прекрасный праздник, ну что это такое. Что это за все время попытка вот спедалировать, сделать акцию, таким образом спровоцировать какую-то конфронтацию. Зачем это делать? Гриша оставался евреем до последнего часа своей жизни. Евреем, которым Россия гордилась, гордится, и будет всегда гордиться. Всегда. Потому что это цвет России. Это гордость России. И какая же разница, что у него было написано в паспорте. (Автор – Г.Хазанов. Из радиопередачи ”Дифирамб” на Эхо Москвы ”К 65 – летию со дня рождения Григория Горина”, 12.03.2005 – А.З.)
Ненависть к еврею – явление звериное, зоологическое, с ним нужно деятельно бороться в интересах скорейшего роста социальных чувств, социальной культуры. Евреи – люди такие же, как и все, и – как все люди – евреи должны быть свободны. Человек, исполняющий все обязанности гражданина, тем самым заслужил, чтобы за ним были признаны и все права гражданина…
*****
Для людей, которые ничего кроме своего “я”, не замечают, для которых все, кроме их собственных грязных потребностей и наслаждений, – трын-трава, для таких людей еврей существо загадочное и ненавистное. Они должны ненавидеть еврея за его идеализм, за то, что, по-видимому, никакая сила в мире не уничтожит его удивительного, все изучающего духа…Мы имеем все основания считать евреев нашими друзьями, нам есть за что благодарить их – много доброго сделали и делают они на тех путях, по которым шли лучшие русские люди.
*****
На еврея особенно удобно клеветать, потому что он беззащитен и не имеет даже тех некоторых прав гражданства, которыми пользуется русский. Русский может быть, где хочет, евреи не могут, их принудили жить в нескольких губерниях, назвали эти губернии ”чертою еврейской оседлости” и никуда не выпускают из неё. Теперь евреев перегнали в Россию, потому что ”черта оседлости” завоёвана немцами. Озлобление, вызванное войной, нуждается в жертве, и вот хитрые люди, желая свалить вину со своей головы на чужую, подставляют нам еврея как виновника всех наших бед. Совесть русского народа оглушена, ослеплена криками о евреях и не позволяет ему разглядеть, кто настоящий враг, где он скрыт.
*****
Наиболее трудоспособные люди, евреи, наименее обеспечены в своих человеческих правах, – с этой несправедливостью мы, русские, не должны мириться, это петно позора на совести каждого из нас.
*****
Мне глубоко симпатичен великий в своих страданиях еврейский народ; я преклоняюсь перед силой его измученной веками тяжких несправедливостей души, измученной, но горячо и смело мечтающей о свободе. Хорошая, огненная кровь течёт в жилах вашего народа!
*****
Вспоминая о евреях, чувствуешь себя опозоренным. Хотя лично я, за всю жизнь мою, ничего не сделал плохого людям этой изумительно стойкой расы, а всё-таки при встрече с евреем тотчас вспоминаешь о племенном родстве своём с изуверской сектой антисемитов и о своей ответственности за идиотизм соплеменников.
Комментарий: Еврейская тема занимает важное место в творчестве Максима Горького, особенно в его публицистике. В статьях на эту тему он выступает последовательным и бескомпромиссным врагом антисемитизма и антисемитов, убежденным другом еврейского народа.
В условиях постоянного нарастания юдофобских настроений, повторяющихся погромах, враждебных выпадах со стороны правой прессы и введения царским правительством жестоких антиеврейских мер, прогрессивные деятели русской культуры и науки решительно встали на защиту евреев и активно боролись с антисемитизмом. Здесь можно назвать много имен. Однако первым по праву следует назвать Максима Горького. Он был подлинным патриотом России, однако ему чужд был узкий воинственный национализм и шовинизм.
Я был несколько раз в Израиле, где книга «Соседи» была переведена на иврит. Там люди этой темой не слишком заинтересованы. «И что нового?» — так можно определить их отношение. Антисемитизм в Восточной Европе или Польше, по крайней мере, для Израиля — не новость. Однако в этой стране существует стереотип, что все европейцы и поляки в особенности — антисемиты. Это нонсенс, но это мало волнует людей, которые так думают… Не хочу показаться идиотом, но как врачи дают клятву Гиппократа, обязывающую их исцелять больных, так и историки дают своего рода клятву Гиппократа, обещая говорить правду о том времени, которое они изучают. Я убежден, что эти события действительно имели место и о них необходимо рассказать. В душе я пламенный патриот Польши, и мне причиняет огромную боль история антисемитизма в этой стране, временами очень агрессивного. Действительно существовали предпосылки для возникновения в обществе тех настроений, которые привели к разрушениям и убийствам евреев в годы немецкой оккупации, причем в сговоре с оккупантами со стороны многих польских граждан. Подсознательно рассказ об этом я воспринимал как осиновый кол, который нужно всадить в польский антисемитизм — подобно тому, что вонзают в вампиров. Думаю, это сыграло свою роль. Один польский журналист спросил меня как-то: «В чем ваше стремление? Что вы делаете здесь?» И я ответил, что хотел бы быть Солженицыным, хотел бы, чтобы мои книги стали наконец для польского антисемитизма «Архипелагом ГУЛАГом», книгой, которая рассказала о жестокости лагерей, — чтобы больше никто не мог отрицать того, что было. Надеюсь, что после «Соседей» ни у кого не останется сомнений в том, что антисемитизм в Польше имел такие ужасные последствия… Не думаю, что это эксплуатация темы Холокоста. Я лишь одно могу сказать, хотя тут и нечем гордиться: вышедшую в Польше книгу «Соседи», которая была для меня очень важной, мне помог опубликовать мой друг, издатель. Мы не подписывали контракт, и я не получал за нее денег. Поэтому я точно не эксплуатировал тему Холокоста из финансовых соображений. Если же говорить о том, что я «эксплуатирую» эту тему, потому что она приносит мне известность, то я очень рад тому, что это делает меня знаменитым, и надеюсь, что и тема становится известной и обсуждаемой, ведь это очень серьезная история. Конечно же, существует и другой аспект польско-еврейских отношений времен войны, связанный с поддержкой евреев поляками, но об этом уже много писали. Как мне кажется, историки обязаны писать о том, о чем еще не было сказано. Вопрос преследования евреев поляками — значительное явление, массовое по сравнению с редкими случаями поддержки со стороны местного населения, — оставался неисследованным, и об этом необходимо было рассказать. У меня нет сомнений в том, что я каким-то образом исказил историю: это просто история, которую я рассказываю. История не поддержки евреев, а их убийства. А как сейчас в Польше с антисемитизмом? Неплохо, к сожалению. Существуют различные социологические исследования и опросы, и я не скажу об этом ничего нового. Достаточно верно подмечено, что в последние десять лет наблюдается интересная эволюция: произошла некоторая поляризация взглядов, когда возросло количество и антисемитов, и их противников… Евреев в Польше практически не осталось, почему же антисемитизм до сих пор там не изжит? Антисемитизм может существовать и без евреев, об этом уже писали. Для антисемитов евреи всегда рядом. Если вы скажете антисемитам, что евреев в Польше нет, то они назовут вас сумасшедшими — конечно же, есть! И потом, очень много людей, не имеющих отношения к еврейству, принимаются антисемитами за евреев — все, кто им не по душе. В этом смысле антисемиты не имеют предубеждений… Честно говоря, я не понимаю этого, не понимаю, почему люди так жестоки друг к другу. Уверен, все мы осознаем, что это особенность не только польского народа. В том, что происходит, о чем сообщают пресса и телевидение, нередко можно разглядеть зачатки нового геноцида. Люди, которые знают друг друга, живут бок о бок, внезапно восстают друг против друга, нередко мотивированные циничными политиками, которые используют этнические конфликты или гражданскую активность. Начинаются братоубийственные войны. Если подумать, например, о том, как сербы, хорваты и боснийцы убивали друг друга во время войны за наследие Югославии, о невероятной жестокости в лагерях, где держали людей, или о столкновениях между тутси и хуту… Должно быть, есть в природе человека что-то такое, что толкает его на убийство, с чем ему внутри самого себя приходится иметь дело. Может быть, убивая близкого человека, нужно быть особенно жестоким, чтобы убедить себя в том, что все в порядке. Возможно, я говорю глупости… У меня нет ответа на эти вопросы. Единственное, что я знаю наверняка, — что это повторяющееся со временем явление, а не только история поляков и евреев во время войны. Вы найдете подобное в разных местах и разных контекстах…. Можно ли провести параллели между жизнью евреев Польши и России в прошлом и сейчас? Вот смотрите, в Польше практически нет евреев, но активно развивается еврейская жизнь: открываются синагоги, кошерные рестораны, проходят фестивали еврейской культуры. В России евреев тоже осталось не так много, здесь также пропагандируется политика многонациональной страны, в которой живется хорошо представителям всех народов, в том числе евреям. Почему так происходит: евреи уезжают — еврейская жизнь возрождается? Судьба российских евреев ужасна, их убивали с не меньшей жестокостью, чем польских евреев. И с не меньшим, если не с большим участием местного населения, среди которого было огромное количество желающих принять участие в расправе. Мне мало известно о сегодняшней жизни евреев в России. Несколько лет назад я посетил некоторые общины на Украине: во Львове, Киеве, Днепропетровске. Они активно развивались, и я был поражен — как поляк и как человек, знакомый с ситуацией в Польше, — тем, как много людей продолжает там жить. Не знаю, может быть, с тех пор они эмигрировали. В Польше наблюдается огромный интерес к еврейскому прошлому, возможно, отчасти из-за отсутствия евреев, из-за отсутствия опасности той жизни, которая вызывала у поляков чувство соперничества. Это в некотором смысле ностальгия. И мне кажется, это прекрасно. Появились все эти одержимые еврейской культурой люди, которые не имеют никакого отношения к еврейству. Например, организатор Еврейского фестиваля в Кракове Януш Макух — замечательный человек, нееврей, но культурно полностью ставший евреем. Для Кракова, где осталось 100 – 300 евреев, это невероятный успех, в том числе среди поляков. На фоне возрождения антисемитизма быть евреем в каком-то смысле модно. ( «Для антисемитизма евреи не нужны» . Источник: Из беседы на сайте Jewish.ru 13-11-2014. – А.З.)
Комментарий: Городок со смешным для русского слуха названием Едвабне расположен на востоке Польши, под Белостоком. Очень маленький городок, всего около двух тысяч жителей – поляки и евреи. Так было перед войной. Теперь евреев нет, почти все они погибли в один день, 10 июля 1941 года. Во времена немецкой оккупации такое происходило повсюду: в Польше, Белоруссии, Прибалтике, на Украине. Трагедия в Едвабне имеет только одну особенность: оккупанты тут в общем-то ни при чем. Все сделали местные жители. Соседи. Гросса обвиняли в искажении истории и односторонности исследования, в эксплуатации темы Холокоста и «публичной клевете в адрес польского народа». И тем не менее признавали, что именно благодаря ему в Польше узнали то, о чем не знали или молчали 60 лет, — о массовых убийствах евреев поляками в годы немецкой оккупации. Когда война кончилась, эту историю, разумеется, попытались замять. Не получилось. Из 92 установленных участников погрома 22 все-таки арестовали – по обвинению в пособничестве нацистам. Обвинение было сформулировано заведомо неверно. Или по меньшей мере неточно. Но открыто признать, что польские граждане и стали инициаторами геноцида, власть ни за что не хотела. Ведь они не были ни фашистами, ни выродками. Были они обычными людьми – двое сапожников, часовщик, столяр, агент по скупке яиц. И рядом с местными евреями прожили они не один десяток лет: не сказать чтобы душа в душу, но и без каких-то очевидных проявлений ненависти. Суд, который происходил в 1953 году, вынес только один смертный приговор, еще одиннадцать арестованных получили разные сроки, остальных оправдали. Осужденными оказались только те, чье прямое пособничество оккупантам доказывалось документами. Происходившее в Едвабне 10 июля как бы отошло на второй план. Утверждалось, что убийства явились результатом прямых немецких инструкций, хотя всем было известно, что восемь гестаповцев, находившихся в тот день в городке, прямого участия в этой резне не приняли. Они только наблюдали, задействовав и кинокамеру. Ролик потом демонстрировался в варшавских кинотеатрах, чтобы убедить население в том, что казни и депортации евреев отвечают заветным чаяниям польского народа.
