Я – сионист.
Я верю в то, что в Эрец Исраэль возродился еврейский народ, правда с опозданием. Если бы он вовремя пробудился, не случилось бы Катастрофы и мой покойный дед, в память о котором я назван, вместе с бабушкой успел бы станцевать последний вальс на берегу Яркона.
Я – сионист.
Иврит для меня – это тот язык, на котором я благодарю Создателя, а еще матерюсь, когда приходится торчать на светофоре. Зануда, который зовет меня “братишка”, это, действительно, мой брат. ТАНАХ, заключает в себе не только мою историю, но и географию: Царь Шауль искал верблюдиц в районе шоссе номер 443, пророк Иона сел на корабль в порту Яффо недалеко от ресторана “Маргарет турс”, а балкон, с которого Царь Давид подглядывал за Бат-Шевой, наверняка, уже купил какой-то олигарх.
Я – сионист.
Когда я в первый раз увидел своего сына в форме солдата Армии Обороны Израиля, я разревелся прямо на месте; вот уже двадцать лет я не пропускаю Церемонии, посвященной Дню Независимости , а телевизор у меня дома, хотя и корейского производства, я все-таки научил болеть за сборную Израиля.
Я – сионист.
Я верю в наше право на эту землю. Люди, которые на протяжении всей своей истории, подвергались преследованиям абсолютно ни за что, имеют право на свое собственное государство, а еще и Ф-16 в подарок от производителя. Я переживаю из-за любого проявления антисемитизма, от Лондона до Мбомбая. Но в глубине своего сердца я считаю, что евреи, которые предпочитают жить за границей не понимают что-то очень сущностное в мировом устройстве. Государство Израиль было создано не для того, чтобы исчезли антисемиты, а просто для того, чтобы мы могли бы послать их ко всем чертям.
Я – сионист.
В меня стреляли в Лондоне, снаряд Катюши пролетел в нескольких метрах от меня в Кирьят-Шмона; ракеты упали вблизи моего дома во время Войны в Заливе; я был в Сдерот, когда там обьявили воздушную тревогу; террористы взорвались на собственой мине недалеко от дома моих родителей; еще до того, как мои дети научились произносить собственные имена, они сидели в бомбоубежище, рядом с их бабушкой, которая приехала сюда из Польши, чтобы спастить от неминуемой смерти. Но как быто ни было, я всегда считал себя счастливчиком потому что я живу здесь, и ни в каком другом месте мне не бывает по-настоящему хорошо.
Я – сионист.
Я считаю, что каждый, кто живет здесь, должен служить в армии, платить налоги, участвовать в выборах и знать слова хотя бы одной песни Шалома Ханоха. Я считаю, что Государство Израиль это не просто место, но и идея, и я от всей души убежден в правильности еще трех, новых, Заповедей, начертанных у входа в Музей Холокоста в Вашингтоне: “Не содействуй злу, не стой в стороне и не становись жертвой”.
Я – сионист.
Мне уже довелось побывать в Ватикане и преклоняться перед величием Сикстинской Капеллы, отправить из Франции открытку с изображением Собора Парижской Богоматери, в королевском дворце в Бангкоке до глубины души поразиться миниатюрным Буддой из чистого изумруда. При этом, я все еще верю, что в Тель-Авиве гораздо интереснее и веселее, что вода в Красном море гораздо более прозрачная, а пещеры у Стены Плача излучают гораздо больше духовной силы. Да, я не обьективен, но и по отношению к своей жене и детям я так же не обьективен.
Я – сионист.
Я человек будущего, который переживает и свое прошлое. У меня в роду были и Праотец Авраам и Иисус, и Рамбам, и Зигмунд Фрейд, Карл Маркс и Альберт Эйншгтейн, Вуди Аллен и Бобби Фишер, Боб Дилан и Франц Кафка, Теодор Герцль и Давид Бен-Гурион. Я часть малюсенького и всеми гонимого меньшинства, которое оказало влияние на весь мир больше, чем какой-то другой народ. В то время когда все народы тратили все свои силы на огонь и кровь, нам хватило ума вложить деньги в развитие мозгов.
Я – сионист.
Иногда я смотрю вокруг и гордость переполняет меня от того, что живу я лучше миллиарда индусов, 1.3 миллиарда китайцев, всех взятых вместе жителей африканского контитента, 250 миллионов индонезийцев, а также тайландцев, филлипинцев, русских, украинцев, и всех, населяющих мусульманский мир, кроме Султана Брунея. Я живу в стране, которая находится на осадном положении, у которой нет природных ресурсов, но светофоры все-таки всегда работают, компьютеры широкополосно подключены к Интернету, а если я забуду Иерусалим, отсохнет моя правая рука, но место на паркинге не найти никогда.
Я – сионист.
Это естественное для меня ощущение, так же, как быть отцом, мужем и сыном. Мне кажется, что люди, которые утверждают, что они и только они представляют “истинный сионизм”, выглядят смешно. Мой сионизм не измеряется размером кипы, не определяется районом, в котором я живу, или партией, за которую я отдаю свой голос. Это сионизм, который родился задолго до меня, где-то на заснеженной улице в будапештском гетто, на которой стоял мой покойный отец и безуспешно пытался понять, почему весь мир хочет уничтожить его.
Я – сионист.
Каждый раз, когда погибает безвинный человек, я склоняю голову в скорби потому, что я сам был безвинной жертвой. У меня нет никакого желания, или намерения жить по моральным стандартам моих врагов. Я не хочу быть похожим на них. Я не хочу ни с кем сражаться, но я вынужден держать меч под подушкой.
Я – сионист.
У меня есть не только право, полученное от предков, но и долг перед потомками. Люди, которые создали это государство, жили и существовали в условиях гораздо худших, чем мои, но тем не менее, их сил хватило не только на то, чтобы выжить. Они хотели и пытались построить страну, которая была бы лучше, умнее, гуманнее и моральнее, чем другие. Они готовы были умереть во имя этой цели, я стараюсь жить ради нее.
Перевод с иврита статьи Яира Лапида, газета “Йедиот Ахронот”, 30.01.2009
