Евреи глазами именитых друзей и недругов

Archive for July, 2012

2. Тогда же Стадемайр подписал пятилетний контракт с «Нью-Йорк Никс» (New York Knicks) на 100 миллионов долларов. Нью-Йорк, как известно, самый еврейский город Америки, так что можно не сомневаться, что именно Стадемайр станет фаворитом завсегдатаев Madison Square Garden.

3. Практически одновременно со Стадемайром майку «Нью-Йорк Никс» получил другой еврей, премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньягу. На майке гордо красуется прозвище израильского премьера — Биби.

4. История «Нью-Йорк Никс» вообще богата колоритныи еврейскими прозвищами. К Уильяму Хольцману, самому известному тренеру этой команды, стоявшему у ее руля в звездные 1970-е, из-за рыжих волос все обращались «Ред» («рыжий»). Все, кроме его близких, которые оставались верными тому же прозвищу, но на идише — «Ройтэ».

5. Под потолком Madison Square Garden висят майки легендарных игроков «Нью-Йорк Никс», на которых написаны их фамилии и номера. На майке с именем Хольцмана красуется число 613 — количество побед, которые клуб одержал под его руководством. Хольцман был особенно горд совпадением числа побед с числом еврейских заповедей.

6. Нью-йоркская команда считалась еврейской с самых первых дней своего существования. 1 ноября 1946 года состоялся дебютный матч НБА, в нем сошлись “Нью-Йорк Никс” и “Торонто Хаскис”. В составе нью-йоркцев восемь баскетболистов – большинство! – были евреями. Первый точный бросок в истории НБА совершил один из этой еврейской восьмерки – Осси Шехтман.

7. Еврейский вклад в американский баскетбол не ограничился Нью-Йорком. Без евреев этот вид спорта мог бы вообще не утвердиться в Новом Свете, ведь именно евреи Эдвард Готлиб и Моррис Подолофф стояли у колыбели профессиональной Национальной баскетбольной ассоциации. Даже женский баскетбол обязан своему появлению на свет еврейке Сенде Беренсон . Это она, эмигрантка из Литвы, написала первый свод правил женского баскетбола и длительное время возглавляла Комитет женского баскетбола США.

8. Пантеон баскетбольной истории включает имена великих игроков-евреев, таких как Нэт Холман, Макс Заслофски, Сидни Танненбаум, Барни Сидрэн, Дольф Шайес, Эрни Грюнфельд. Была и еврейская баскетбольная команда-чемпион: созданный Эдвардом Готлибом, Генрихом Пэссоном и Хью (Хаимом) Блэком клуб SРJA (Южно-Филадельфийская еврейская ассоциация) не только стал семикратным чемпионом Американской баскетбольной лиги и ведущей профессиональной командой, но и полностью изменил сущность профессионального баскетбола. На майках игроков клуба спереди красовался магендавид и ивритские буквы ספהא, а сзади слово Hebrews — «евреи».

9. Поразительно, но в те годы успех евреев в баскетболе обыватели объясняли генетикой, то есть примерно так же, как сегодня объясняют доминирующую роль темнокожих спортсменов в этом виде спорта: утверждали, будто евреи более проворны и атлетичны, а также обладают лучшим чувством ритма.

10. На самом же деле феномену еврейского успеха в баскетболе (в США этот вид спорта даже называли Jew-ball) есть гораздо более прозаичное объяснение. В Бруклине и Манхэттене начала ХХ века миллионы иммигрантов-евреев из Восточной Европы работали от зари до заката, чтобы хоть как-то прокормить семью, а их дети целые дни проводили на улице, где баскетбол был чуть ли не единственным развлечением. Если и были у баскетболистов-евреев какие-то особые свойства, то это настойчивость и воля к победе, а вовсе не физические параметры. К примеру, Барни Сидрэн считается самым низкорослым игроком, включенным в Баскетбольный зал славы.

11. Весьма символичным было участие баскетболиста-еврея Сэма Балтера в составе американской сборной в берлинской Олимпиаде 1936 года. Балтер долго сомневался, соглашаться ли на поездку в гитлеровскую Германию, но в результате принял решение не бросать своих друзей по команде и стал олимпийским чемпионом, победив не только конкурентов из других сборных, но и расовую теорию Гитлера.

12. Но особенно велико еврейское представительство среди легендарных тренеров. Советскую баскетбольную историю нельзя представить без Александра Гомельского, а американскую — без еще одного «Рыжего» — Арнольда Джейкоба Ауэрбаха. Помимо непревзойденных баскетбольных достижений Ауэрбах любопытен еще и тем, что лично стер расовые ограничения в НБА. В 1950 году он первым включил в команду НБА чернокожего баскетболиста, а четырнадцать лет спустя решился на невиданный в те годы шаг: выпустил на площадку стартовую пятерку, в которой были только чернокожие игроки. Самый, возможно, великий из ныне действующих тренеров Ларри Браун — тоже еврей

13. Евреев много и среди легендарных владельцев баскетбольных клубов. Достаточно упомянуть владельца «Чикаго Буллз» Джерри Рейнсдорфа, владельца «Дейтройт Пистонз» Карена Давидсона, владельца «Финикс Санз» Роберта Сарвера или владельца «Даллас Маврикс» Марка Кьюбана. Полный же список куда длиннее.

14. Кроме Стадемайра сегодня в НБА играют еще два еврея: израильтянин Омри Каспи и американец Джордан Фармар. Фармар учился в еврейской школе, а играл при этом за команду христианского движения YMCA, и в те годы его одноклубники бывали частыми гостями на субботних трапезах у Фармара дома.

15. В число знаменитых баскетболистов-евреев нельзя не включить Нила Уока, но не только и не столько благодаря его достижениям в НБА. По завершении профессиональной карьеры бывший лучший центровой «Финикс Санз» тяжело заболел и оказался прикованным к инвалидному креслу. Другой бы сломался, но Уок несмотря на возраст и болезнь вернулся в спорт, на этот раз в баскетбол на инвалидных колясках. В 1990 году президент Буш вручил ему знак «Лучшего атлета года в инвалидном спорте».

16. Евреи были зачинателями спортивного движения, в том числе баскетбола, во многих арабских странах. К примеру, еще до Второй мировой войны еврейские баскетбольные команды «Маккаби» (Каир), «Ха-коах» (Каир) и «Маккаби» (Александрия) входили в число лучших клубов Египта. В составе сборной Египта играли два еврея — Зози Харари и Элияху Амиэль. Сразу после образования Израиля они вместе со всей сборной должны были отправиться на Олимпиаду в Лондон, но обоих отстранили от игр по личному распоряжению короля Египта.

17. Через год, перед очередным чемпионатом мира, ситуация повторилась. За право играть в сборной власти Египта потребовали от Харари и Амиэля принять ислам. Оба отказались, а Амиэль еще и репатриировался в Израиль с целой группой других способных баскетболистов-евреев и вошел в баскетбольную сборную еврейского государства.

18. В Советском Союзе баскетбол по популярности всегда уступал футболу или хоккею, но не среди евреев. В ведущих баскетбольных клубах от столичного «Динамо» до команд из Баку и Тбилиси играли еврейские звезды. Своя еврейская баскетбольная звезда была даже у маленькой Молдавии, где в 1950—1960-х блистал Цезарь Ройдбурд.

19. Самый известный ныне еврейский баскетбольный бренд это «Маккаби» (Тель-Авив). В 1977 году ведомый Талем Броди, игроком, за которым буквально охотились клубы НБА, «Маккаби» впервые стал чемпионом Европы. Это был национальный триумф, а слова Броди «Мы на карте» стали для израильтян крылатыми.

20. Тель-авивский клуб и по сей день считается чем-то вроде национального достояния, сколько бы болельщики других израильских команд этого ни отрицали. В часы, когда он играет матчи баскетбольной Евролиги, на израильских улицах и шоссе можно не опасаться пробок – вся страна у экранов (кроме 11 тысяч счастливых обладателей абонементов, наблюдающих за «Маккаби» с трибун). Ариэль Бульштейн – booknik.ru

Знаменитый американский драматург и режиссер (и по совместительству еврей) Дэвид Мамет на вечный вопрос еврейского бытия: «Кого считать евреем?» — рассказал такой анекдот. Арабский террорист, захвативший самолет, входит в салон и спрашивает: «Кто здесь еврей?» С задних мест встает старик и говорит: «Ой-вэй, это очень интересный вопрос!» А когда газета Jerusalem Report попросила своих читателей назвать великих евреев второго тысячелетия новой эры, на 48-м месте в списке ста самых великих евреев оказалась… Мэрилин Монро!..

Сам Мамет ответил на этот вопрос так: «Что хватило Гитлеру, хватит и для меня». А французский философ Жан-Поль Сартр дал такое «философское» определение еврея: «Еврей — это тот, кого считают таковым окружающие».
Успокойтесь, дорогие читатели. Я не собираюсь влезать в дебри этой безнадежной дискуссии, хотя бы потому, что меня этот вопрос совершенно не интересует. Как в другом анекдоте: «Это ничего, что он китаец, лишь бы человек был хороший». В конце концов, меня вполне устраивает галахическая формула, которая определяет еврейство по матери, потому что как бы ни определялась национальность чиновниками разных стран, в конечном счете это вопрос самоидентификации. И в этом смысле я сторонник формулы не самого любимого мной персонажа — Владимира Жириновского, который сказал про другую национальность: «Русский — тот, кто считает себя русским».
Но одно дело — официальные документы, другое — реальная жизнь. Вообще-то, официальный документ с российским «пятым пунктом» у нас один, и тот простому гражданину недоступен. Поскольку вот уже лет десять в удостоверениях личности в Израиле национальность не проставляют, а этническая принадлежность фиксируется лишь в каком-то регистре населения в МВД, причем совершенно непонятно, с какой целью. Если для статистики, то для этого есть перепись. А ни для чего другого эта запись не требуется. Причем в заграничном паспорте у всех граждан страны проставлено: «израильтянин».
Между прочим, есть немало людей, которые считают, что в Израиле уже возникла новая «общность людей» (помните советскую терминологию?) — «израильтяне», мало что общего имеющая с «галутными» евреями. И приводят в пример США. Дескать, Роберт де Ниро или Мадонна не говорят же, что они итальянцы. Они — «американцы итальянского происхождения». Неужели и мы дойдем до того, что будем считаться «израильтянами еврейского происхождения»? А если учесть еще внутреннее «дробление» евреев по странам исхода, то я вообще стану «израильтянином еврейско-русско-латвийского происхождения». Это уж слишком круто даже для меня.
Подсчет евреев в Израиле — вообще забавная штука. Например, по закону евреями считаются, как я уже сказал, только те, чья мать — еврейка. А по государственной статистике к «еврейскому сектору» населения относятся также люди с таинственной национальностью «ло рашум» — «не записано», то есть те «половинки по отцу», которые отказались записаться русскими, украинцами или кем-то еще, но не считаются евреями по закону. Закон — одно, статистика — другое. То, что не подходит МВД, сгодится для ЦСУ.
Любимое занятие евреев — это отыскивать знаменитых евреев и гордиться ими. В этом они удивительно схожи с антисемитами. Те в каждой неприятной им личности видят скрытого еврея (Эльцын, Андрей Сахаров, который на самом деле Цукерман, и даже — да-да, в свое время было и такое — Солженицер!)
Евреи готовы записать в соплеменники любого героя или «положительную» знаменитость, чья фамилия хоть как-то смахивает на еврейскую. Я порой думаю, что надо создать какое-нибудь «семитско-антисемитское генеалогическое общество», энтузиасты которого будут совместными усилиями докапываться до еврейских корней всех более или менее заметных в истории личностей. Вот уже много лет на страницах русскоязычной печати Израиля идет «глубоко научная» дискуссия: были ли евреями военачальники Родион Малиновский и Иван Черняховский? Оппоненты оперируют самыми «достоверными» ссылками, числом евреев в местах их рождения и числом доподлинных евреев, носивших такие же фамилии. Хотя, насколько я знаю, ни тот, ни другой не только не соблюдали субботы и не ели мацу на Песах, но и никаких свидетельств на тему своего еврейства не оставили.
В связи с этим интересная метаморфоза произошла со «светлым образом» Владимира Ильича Ленина. Сначала евреи на советских кухнях гордились еврейским дедушкой вождя, а советские власти этот позорный факт тщательно скрывали. Но потом маятник качнулся в другую сторону, и уже антисемиты списали все «преступления» «коммунистического сатаны» на дурную наследственность со стороны дедушки, зато евреи стараются этого самого Бланка не вспоминать.
Одиннадцать лет назад газета Jerusalem Report накануне наступления миллениума обратилась к своим читателям с просьбой назвать великих евреев второго тысячелетия новой эры. Каково же было мое изумление, когда на 48-м месте в списке ста самых великих (обратите внимание на это слово) евреев оказалась… Мэрилин Монро! Я уж не говорю о том, что неужели за тысячу лет не нашлось полсотни евреев «великее» этой, без сомнения, выдающейся (в отдельных местах) дамы. Но с каких пор она стала еврейкой? Неужели, выйдя замуж за еврея Артура Миллера, она обрела статус еврейки?
Впрочем, и известный персонаж из песни Владимира Высоцкого записывал в евреев Чарли Чаплина и Исаака Ньютона. Ну, насчет Ньютона все ясно — к евреям он никаким боком (хотя кто его знает), а вот Чарли Чаплин… Ну, ведь похож… Ой, похож… Особенно в «Великом диктаторе». Нет, не тогда, когда диктатора играет, а когда парикмахера. Ну, вылитый еврей… И хотя нигде нет никаких указаний на его происхождение, не только рвущийся в антисемиты герой Высоцкого, но и многие евреи твердо верят и надеются, что Чарли — «ex nostris». Хотя что это меняет в его творчестве?..
Нашей маленькой стране есть чем и кем гордиться. Как-никак, десять нобелевских лауреатов не всякая большая держава имеет. Но даже когда нам похвастать нечем, мы охотно «приватизируем» достижения всех евреев мира.
Ну вот, например, в спорте. Ну, надо прямо сказать, не еврейское это дело — бегать, прыгать, штангу поднимать… Так что в спорте, если не считать шахматы спортом, Израилю приходится довольствоваться малым, если не сказать — почти ничем. Лионеля Месси нам на наших просторах вырастить не удалось. И на Олимпиадах Израиль обычно занимает в итоговой таблице место далеко позади многих куда менее развитых стран, включая Эфиопию. То есть такое место, что даже публиковать эту таблицу неудобно, чтобы не расстраивать горячих израильских болельщиков.
На последней летней Олимпиаде у нас была всего одна бронзовая медаль, и та в виндсерфинге, и та — неожиданная, завоеванная в последний день. И тогда наши спортивные журналисты (а может, и их руководители) придумали гениальный ход! Они подсчитали медали, завоеванные на пекинской Олимпиаде евреями всех сборных. Чтобы мы все равно могли бы гордиться за свой народ. И хотя великий еврейский пловец Марк Спитц давно оставил большой спорт (как и не большой), показатели вышли вполне приличные. Конечно, не как среди нобелевских лауреатов, где евреи составляют весьма убедительный процент, но… Во всяком случае, за израильский спорт уже не так стыдно. Впрочем, как определяли евреев среди олимпийских медалистов — для меня большая загадка. Не думаю, что в спортивных протоколах есть пресловутая «пятая графа». Наверно, по интуиции — нос с горбинкой, фамилия похожа на еврейскую, «кто-то где-то когда-то говорил, что он/а — еврей/ка».
Вот тут я и пришел к собственному выводу, кого считать евреем. Еврей тот, кем мы можем и хотим гордиться. Особенно если он при этом еще и еврей…  Лев АВЕНАЙС.  26.01.2012   Источник ”Алеф”

       Александру Яковлевичу Аскольдову – 85!  По большому счёту, мы знаем этого замечательного советского сценариста и режиссёра по одному фильму.  Родился  в Москве. Детство провел в Киеве, где в 1937 году был арестован его отец, Аскольдов (Калманович) Яков Лазаревич (1893, Слуцк – 1937) – крупный советский хозяйственник.  В 1967 году в качестве дипломной работы  на Высших режиссёрских курсах Александр Аскольдов снял картину «Комиссар» по мотивам рассказа Василия Гроссмана «В городе Бердичеве». Фильм был запрещён для показа более 20 лет. За свою картину Аскольдов подвергся преследованиям: его уволили со студии с формулировкой в трудовой книжке «профессионально непригоден», а позже, во время работы художественным руководителем киноконцертного зала «Россия», исключили из партии. Картину «Комиссар» собирались уничтожить, но осталась одна копия, которую сам режиссёр, по его словам, тайно вынес из монтажной и тем спас от уничтожения. И в 1987 году, во время проведения московского международного фестиваля, по инициативе конфликтной комиссии СК СССР, состоялось возвращение фильма на экраны страны. Не случись этого, осталась бы незаполненной одна из важнейших страниц летописи мирового кинематографа и русский кинематограф лишился бы десятка наиболее престижных мировых премий, а единственная русская актриса Нона Мордюкова не была бы включена Лондонской энциклопедией в число лучших актрис ХХ века. Спустя много лет в ряде интервью режиссёр рассказывает об  истории  создания этого фильма, о трудностях съёмок  картины с непроходным для тех лет  еврейским сценарием.  Возможно,  приведенные высказывания будут интересны для наших читателей.

*****

 Ночью  (после ареста родителей – А.З.) я шел по Крещатику. Была весна, цвели каштаны — с тех пор очень плохо переношу этот запах. Представляете, я, маленький ребенок, почти интуитивно пришел к дому, где жила многодетная еврейская семья — друзья моих родителей. Увидев меня, они сразу все поняли. Обняли, расплакались. Потом спрятали и сохранили меня для жизни. После войны, уже взрослым человеком, я искал этих людей, но оказалось, что их всех расстреляли в Бабьем Яру. И когда я думаю, почему сделал эту картину, то понимаю, что да, был сюжет — рассказ Гроссмана, но где-то в моей памяти звучала еще и музыка другого сюжета. Я хотел выразить мои чувства к людям, которых смутно помню, но чью доброту и самоотверженность ощущаю до сих пор.

Этот сценарий изначально был непроходной. Представьте, сколько разных инстанций, включая и ЦК КПСС, портили мне жизнь. И везде говорили: «Ты хороший мужик, зачем тебе сдались эти евреи?». А ведь я тогда приготовился к другой картине и безумно жалею, что она не состоялась. Там было два героя, на эти роли уже и актеров подобрали — Николая Черкасова и Бориса Чиркова. Но однажды приятельница моих родственников сказала, что вчера читала рассказ «В городе Бердычеве» Гроссмана и очень по-своему, перевирая, пересказала его сюжет. На следующий день в библиотеке Союза кинематографистов я взял его — там было всего-то семь страничек…

Я страшный самоед и умучивал своих сотрудников до слез: мне мало что нравилось в фильме. Кроме непроходного сценария, была масса других нерешаемых проблем. Например, нужно было набрать еврейских детей. А как это сделать? Дать объявление в газетах и на радио? Но попробуй-ка в 1966 году написать: «еврейские дети»!  Мы приехали в Одессу, где были размещены объявления о наборе, и начали смотреть претендентов. Навалом пошли одесские мамы со своими детьми, потом эти мамы пошли в гостиницу, говоря примерно следующее: «Ну хорошо, вам не нравится мой ребенок. А как вам я?». Затем музыка. Кинулись — нет еврейской (как, кстати, и китайской), все размагничено. Вскоре Краснознаменный ансамбль вновь разучивал «Интернационал» на китайском языке, так как мы на время помирились с КНР. А вот с евреями — нет. 

Это было впервые в кинематографе, намного раньше, чем у Спилберга. У меня есть давняя статья из газеты «Таймс», в которой сказано, что Спилберг великолепно скопировал два красных цветовых пятна из фильма Аскольдова «Комиссар». Это правда.

«Проход обреченных», как мы его называли, не был выписан в сценарии, он был закамуфлирован. Мы приехали в замечательный украинский городок Каменец-Подольский и узнали, что местная еврейская община очень обижена, так как хулиганы сожгли синагогу. Ни один еврей не захотел принять участие в нашей съемке (никто из них просто не верил, что такой фильм можно снять в нашей стране). Что делать? Я посылаю телеграмму секретарю ЦК Украины Скабе (помню дословно): «Товарищ Скаба, мы снимаем фильм о революции и хотим показать не только страдания простых людей, но и как еврейская беднота примыкала к восставшему русскому народу. Помогите нам!». Сверху поступило распоряжение организовать массовку: «Выделить для съемок «Комиссара» по два еврея с фабрики, завода, кожкомбината», — но собранные люди все равно не хотели ничего делать. И тогда перед ними выступила Нонна Викторовна Мордюкова: «Товарищи евреи! Как вам не стыдно? Мы снимем очень хорошую картину, и она обязательно выйдет!».

После чего мы сняли этот фрагмент, и он преследовал нас 21 год. Из-за него, по сути, фильм и пострадал. Когда работа была завершена, мне на разных этапах приемки было предложено бесчисленное количество поправок, и главная — убрать сцену «прохода обреченных». Говорили даже, что нужно переделать евреев на татар. Я не сделал ни одной поправки, потому что прекрасно понимал: сделав хотя бы одну, вынужден буду сделать вторую, третью, четвертую… И картина умрет.  (Из интервью в еженедельнике ”Бульвар Гордона” № 45/133 – 6.11. 2007 – А.З.)

*****

Набросав план картины, я позвонил вдове Гроссмана – это произошло через три недели после его кончины. Я пришел к ней в дом (в доме было пусто, холодно, сумеречно) и сказал, что мне хотелось бы вольно экранизировать рассказ, – она дала согласие. Но я прекрасно понимал, что сценарий этот не пройдет ни в каком виде: в 65 году одно слово “еврей” было практически эвфемизмом. Доходило до полного абсурда, когда, сняв картину, я не мог написать в титрах “Альфред Шнитке”. Мне говорили: не надо “Альфред”, пишите “А. Шнитке”. Я понимал, что сценарий обреченный, но при этом я и понимал, что не могу не делать эту картину… Если Мордюкова была изначально найдена, то с Магазаником было сложнее. Не было еврейских актеров. Некоторые очень талантливые актеры отказались сниматься в картине. Я, конечно, видел на эту роль Быкова, он знал, что я его вижу – у нас шла своеобразная игра-кокетство, – мы присматривались друг к другу. И, наконец, был найден Быков. Быков – актер огромный, технически виртуозный, безмерно одаренный интеллектуально, – работа с ним обернулась ни с чем несравнимым наслаждением. Для моего поколения Соломон Михоэлс, этот еврейский гений, был мифом, легендой. Мне не пришлось видеть его на сцене, я был тогда слишком мал, но незабвенный Ростислав Плятт, его коллега, как-то мне шепнул после просмотра “Комиссара”: “А Быков-то у вас выше Михоэлса, выше”. И, вы знаете, я ему поверил…  О чем этот фильм? Эта картина про многое. Я определяю ее как картину о любви, о любви к человеку, о любви к детям, к семье, о национальной толерантности, о любви к своей маленькой местечковой родине. Это и фильм-предупреждение. Мне сказали, что министр разоружения ООН отдал неофициальное распоряжение, чтоб все члены организации посмотрели картину Аскольдова “Комиссар”: это поможет им еще больше ненавидеть войну… Это фильм о России, не о евреях – евреи только строительный материал картины, – о трагической и светлой судьбе России. История этого фильма действительно абсолютно необычна. По мне ездили танком двадцать с лишним лет, но я не спился, не продался, не приполз на коленях и не разрушился – то, что внутри нас происходит, никто не знает, – но внешне я не дал им порадоваться. Для чего я все это делал? Во мне живет такая идеалистическая, утопическая идея, мне кажется, что искусство может изменить человека, я думал, что, увидев картину, они станут лучше. Может, я ошибся? (Из беседы в ”Еврейском культурном центре”. Журнал  ”Новый Берег” № 4 / 2004 – А.З.)

          Газета ”Еврейский мир”№ 1048 – 18. 06.12