 |
|||
 “Чем пахнет тюрьма?” – спросил я у Аллы, жены 44-летнего москвича Виктора Бута, выданного в середине ноября в США из Таиланда и ожидающего суда в манхэттенской федеральной тюрьме Metropolitan Correctional Center. “Пионерским лагерем!” – сказала моя собеседница. “Хлоркой, дезинфекцией и ужасно вонючей столовкой, – объяснила она. – В детских садах старых так тоже пахло. Запах грязного, нехорошего общепита…”. Сам я этого запаха в тюрьме не почувствовал, но я никогда не поднимался выше третьего этажа, куда приводят на свидания заключенных с общего режима. А Алла Бут встречается с мужем на десятом. Узник “10 South” Буту предъявлен ряд обвинений в связи с тем, что в марте 2008 года он якобы договаривался в номере бангкокского отеля о продаже большой партии оружия представителям левой колумбийской организации ФАРК, которую США и Евросоюз официально квалифицируют как террористическую. Я сидел на “10 South”, и он меня чуть не сломал.Джон Готти-младший, гангстер Бут вину отрицает и в данный момент активно ищет себе платного защитника вместо адвоката Сабрины Шрофф, которую ему с самого начала бесплатно предоставили власти США. “У него настроение только бороться, – говорит его жена, которая на этой неделе уже второй раз была у Бута на свидании. – Он сдаваться не собирается, хотя все его уговаривают идти на сотрудничество”. С самого начала администрация тюрьмы разместила Бута на режимном десятом этаже тюрьмы, где он сидит в одиночной камере. Такие спецблоки имеются во многих федеральных тюрьмах США и официально называются Special Housing Unit, или SHU. Условия содержания в манхэттенской считаются особенно строгими. Попадают на ее десятый этаж по разным причинам. Например, в том же спецблоке, что и Бут, содержался в позапрошлом году знаменитый аферист Бернард Мэдофф, строитель одной из самых крупных финансовых пирамид в американской истории. Как писала тогда бульварная Daily News, спецблок отличается “суровым режимом, способным довести до безумия самых закоренелых преступников”. В тюрьме спецэтаж обозначается “10 South”. По словам той же газеты, “на 10 South с 70-летним Мэдоффом обращаются скорее как с лабораторной крысой, нежели как с видным финансистом с Уолл-стрита, которому инвесторы когда-то доверяли миллиарды долларов”. “Я сидел на “10 South”, и он меня чуть не сломал”, – заметил как-то Джон Готти-младший, которого обвиняли в том, что тот занял место отца у штурвала гангстерского клана Гамбино. “У меня там сидел один малый, так у него крыша поехала, – поведал Daily News некий адвокат, пожелавший остаться безымянным. – Пришлось его оттуда вытащить и дать ему успокоительное”. Специальный режим С другой стороны, я говорил с рядом заключенных, которые провели по несколько лет на других этажах этой тюрьмы, и таких ужасов о спецрежиме они не рассказывали, хотя его и не хвалили. Один даже заметил, что на общем режиме стоит такой оглушительный ор, что он предпочел бы иногда уединиться на спецэтаже в отдельной камере с собственным душем. Тюрьма не объясняет, по каким соображениям она определяет кого-то на спецрежим, но в случае Мэдоффа его скорее всего держали в спецблоке для его собственной безопасности. Сидевшие там же Готти-младший, его дядя Питер Готти, Майкл Дилеонардо по кличке Майки Шрам и другие гангстеры отправляются на спецрежим для того, чтобы они не могли связываться с сообщниками на воле. В-третьих, на спецрежим сажают заключенных, привлеченных по делам о терроризме. Среди четырех обвинений, предъявленных Буту, имеются “существенная помощь террористической организации”, то есть ФАРК, и “преступный сговор с целью убийства граждан США”. Скорее всего, Бута отправили в спецблок именно по этой причине. Администрация тюрьмы имеет право посадить заключенного в спецблок по своему собственному усмотрению, но она не вправе держать его там бесконечно. Американские суды предпочитают в этот вопрос не вмешиваться, но иногда распоряжаются, чтобы заключенного через некоторое время перевели со спецрежима на общий. Как правило, это происходит в результате изменения обстоятельств, в силу которых заключенный угодил на спец. Безконтактные свидания Несколько дней назад администрация тюрьмы сделала Буту послабление и перевела его в одиночную камеру на 9-м этаже. По словам Аллы Бут, режим на этом этаже точно такой же, но в камере гораздо теплее. “Он жаловался, что ему холодно, – говорит она, – ему, правда, давали одеяла. Три одеяла, четыре… Но тем не менее он сидел практически в холодильнике”. Никаких у него [Виктора Бута] претензий к охране нет. Люди делают свою работу, делают ее добросовестно. Виктор не чувствует к себе особой предвзятости.Алла Бут До перевода Бут “согревался за счет гортанной медитации, это горловое пение тибетских монахов, – поведала Алла. – Он нам продемонстрировал”. Она уже два раза приходила на свидание к мужу с их 16-летней дочерью Лизой и матерью Бута 74-летней Раисой Кузминичной. В среду Лиза улетела на родину, а Алла со свекровью переехали на следующий день из гостиницы в снятую ими частную квартиру в Манхэттене. Администрация тюрьмы позволяет Буту так называемые безконтактные свидания как с родными, так и с адвокатами. Встречи происходят в двух небольших комнатах, окно между которыми затянуто плексигласом и мелкоячеистой сеткой. Бут заходит в свою комнату в наручниках и просовывает руки в “кормушку” в двери; охрана снимает наручники, россиянин усаживается за столик и общается через окно с родными, сидящими в другой комнате. На обратном пути наручники таким же манером надевают вновь и обыскивают заключенного, хотя передать ему что-то на свидании было бы невозможно. В ноябре 2000 года в этой тюрьме произошел скверный эпизод, который усугубил ее обычные строгости. Ваш корреспондент в тот момент шел мимо тюрьмы и наткнулся на охранников, бегающих с дробовиками. Оказалось, что ожидавший на 10-м этаже суда Мамдух Махмуд Салим, которого называют одним из создателей “Аль-Каиды”, ослепил острым соусом охранника Луиса Пепе и вонзил ему в глаз остро заточенную расческу. Пепе остался инвалидом, а Салим в прошлом году был приговорен к пожизненному заключению. Адвокаты передают Буту судебные документы через охрану, которая их перелистывает, но не имеет права читать. Согласно тюремным правилам, он может взять бумаги с собой в камеру за изъятием скрепок и иной канцелярской арматуры. Толщина кипы документов не должна превышать 4 дюйма, то есть около 10 см. Точно так же – через охрану – Алла передала мужу купленные в автомате на 9-м этаже бутылку воды, пару йогуртов, орехи и печенье. “Но оказывается, – говорит жена, – он должен был это съесть, пока сидел с нами разговаривал. Выносить не разрешено. То, что он не успел доесть, они выкинули”. “Никаких у него претензий к охране нет, – сказала мне Алла. – Люди делают свою работу, делают ее добросовестно. То, что им положено, то и делают. Виктор не чувствует к себе особой предвзятости”. “А интерес к нему есть?” – спросил я. – “Нет, абсолютно никакого. В Бангкоке все зависело от личностных отношений, сипатий, антипатий, но здесь абсолютно запущена машина, вот она и работает. Ну да, слышали они, знают, кто он. Ну и что? Я думаю, к нам больше интереса. Как они сказали, это первый раз к заключенному приезжает семья из-за границы в таком большом составе”. Владимир Козловский Русская служба Би-би-си, Нью-Йорк http://www.bbc.co.uk Первоисточник: Народные новости » |
|||
|
|||
