Итак, по итогам выборов в Палату общин новым, семьдесят пятым премьер-министром Англии стал 43-летний Дэвид Кэмерон — самый молодой глава правительства Ее Величества за последние 200 лет.
Лидер консерваторов соответствует славным традициям тори. Этот выпускник Итона и Оксфорда — настоящий аристократ, хоть и не титулованный, потомок короля Вильгельма IV от фаворитки Дороти Джордан.
Англичане обожают копаться в родословных, не зря они придумали зоотехнику и являются лучшими специалистами по выведению породистых животных. Так вот, про Кэмерона известно, что одним из его прадедов был еврей Артур Левита. Мистер Левита, ясное дело, тоже был человек непростой, из банкирской семьи, которая уже в конце XIX века входила в британский истеблишмент.
Разумеется, этот еврейский ген (которым Кэмерон гордится, как положено англичанину, ценящему свое происхождение) не имеет ни малейшего реального значения — едва ли найдется даже совсем сумасшедший юдофоб, который по этой причине запишет премьер-министра в «сионисты» и в происхождении прадеда будет искать истоки политики правнука. Аналогично, надеюсь, не найдется таких еврейских чудиков, которые будут гордиться, что «наш пролез» в премьеры Англии. Был там один великий премьер, Дизраэли, виконт Биконсфильд — так даже его, действительно еврейское, происхождение ни в коей мере не определяло его деятельность…
Но в одном отношении «казус Кэмерона», и правда, любопытен, имеет символическое значение.
Премьер Британии — еврей на одну восьмую, президент Франции — на одну четверть… Случайное совпадение? Разумеется. Но совпадение, которое показывает одну важную — хотя, в принципе, хорошо известную — вещь.
«Еврейский вопрос» в том смысле, в каком он существовал в Европе со Средних веков до 1945-го (а на самом деле, даже до начала 1960-х), решен. На «вопрос» получен ответ.
Ответ этот прост: полная ассимиляция, полное уравнение во всех правах, полное растворение в христианском мире и культуре Европы.
И «физическое растворение» — как в случаях Кэмерона или Саркози — совсем не обязательно. Министр иностранных дел Франции Бернар Кушнер — еврей «наполовину». А недавний министр иностранных дел Англии Дэвид Милибэнд, или лидер палаты общин Джон Беркоу, или Майкл Ховард — лидер тори до Кэмерона — «просто евреи». Но это только по нацистским законам имеет первостепенное значение. В реальности перед нами — самые обычные британские джентльмены, подданные Ее Величества, представители правящего класса, с некоторой «пикантной деталью» в биографии, придающей им некоторый «особый вкус», что-то вроде «хобби» — в глазах тех, кто интересуется такими делами, да и в их собственных. А для большинства все это никакого значения вообще не имеет.
Да, сколько бы ни писала еврейская пресса про антисемитизм, — поезд ушел.
Нет, антисемитские инциденты в Европе, конечно, есть. Хватает и антисемитов — и не только среди мусульман, но и среди христиан. А уж злобная, совершенно неадекватная реакция на политику Израиля — вообще признак «хорошего тона» в политике. Кстати, самыми ярыми антиизраильскими (на грани антисемитских) высказываниями запомнился бывший министр иностранных дел Джек Стро (тоже имеет прадеда-еврея) и депутат парламента Кауфман — еврей.
Евреи есть, и антисемиты есть, и инциденты есть — а вот антисемитизма нет. Нет — как мощного, легитимного идеологического и политического движения. Антисемитизм не исчез — он переехал на далекую периферию, стал маргинальным чудачеством, вроде «коммунистической идеологии» (вполне влиятельной в Европе еще в 1960-х — начале 1970-х).
Евреи за это заплатили максимальную цену — растворились. Опять же — и евреи есть (в Англии около 0,6 % населения, во Франции около 1 %) и еврейских организаций более чем хватает. Но вот еврейство как особая часть общества — исчезло. Как в начале XIX века рухнули физические стены гетто, так в конце ХХ века рухнули стены ментальные, символические. А раз так, дальнейшее «физическое растворение», полная ассимиляция — дело только времени.
Оценки этого явления возможны полярные (от «хэппи энда» до «новой Катастрофы»), но факт остается фактом. Сегодня процентная норма такова: евреи («граждане еврейского происхождения») составляют от 5 до 10 % в элитах Англии и Франции (больше всего — до 10 % в финансовой, 5-7 % в научной — члены академий наук и т. д., меньше всего — 2-3 % в политической, среди депутатов парламента). Но, разумеется, никакой «особой группой» они не являются — ни в каком смысле.
Часто говорят, что это «окончательное решение» есть ответ на нацистское «окончательное решение», мол, глянув в нацистское зеркало, Европа, наконец, ужаснулась своему антисемитизму. Конечно, это имеет некоторое значение, но я бы его не преувеличивал. Ассимиляция (в том числе в Германии) быстро шла по нарастающей уже в XIX веке. И это все-таки было движение не только со стороны евреев, но и со стороны христианского мира. Думаю, без «нацистского зигзага» степень ассимиляции в Европе сегодня была бы примерно той же. Точно так же, и без нацистских ужасов, собственно «еврейское Средневековье» — польские и украинские местечки — все равно были обречены. Только не сгорели бы в печах концлагерей, а мирно обезлюдели.
Реакцией на нацизм скорей уж стала концентрация евреев в Израиле. Возможно, не будь Освенцима, не было бы Израиля в его современном виде…
Герцль пришел к идее сионизма под влиянием дела Дрейфуса, — увидев беснующуюся толпу, понял, что ассимиляция невозможна, бессильна против антисемитизма, евреям необходимо спасение в своем Государстве.
Так часто бывает — эмоциональное ощущение обмануло Герцля. Ассимиляция оказалась возможной в таких размерах, о которых он и не подозревал, а дело Дрейфуса стало всего лишь «эпизодом». Но «ошибка» Герцля оказалась поистине драгоценной — благодаря ей возник Израиль. Израиль, который реально противостоит не столько антисемитизму (как хотел Герцль), сколько ассимиляции, является залогом сохранения нации — или рождения новой еврейской нации.
«ЕВРЕЙСКОЕ СЛОВО», №18 (483), 2010 г. http://www.e-slovo.ru
