Евреи глазами именитых друзей и недругов

 

*****

Еврейский антисемитизм есть везде, и не только в России. Обычно это касается нечистокровных евреев, т.е. тех, которые колеблются между двумя или несколькими вариантами национального самоотождествления. Но быть или не быть евреем в России — ты выбираешь не сам. В нашей стране ты становишься евреем лишь после того, как тебя им называют…Что же касается самого Путина, то собравшимся в этом зале, думаю, вообще грех жаловаться. Никогда глава российского государства так откровенно не выражал свою симпатию к евреям. Я думаю, что особую роль в формировании такого отношения сыграл тренер Путина по дзюдо… Представьте себе трудную жизнь в питерских трущобах и маленького щуплого паренька, стремящегося утвердиться в этой жизни. И отличной возможностью для самоутверждения был спорт, в частности дзюдо. Его тренер, который был евреем, очень много дал ему тогда. Может, этим все и объясняется…Исламский мир никогда не примирится с фактом существования еврейского государства в Палестине. Но, с другой стороны, в истории существует немало примеров, когда какие-то страны чудовищно ненавидели друг друга, однако через сотни лет эта ненависть угасала. ( Из интервью в Московском общинном центре. 11.03.2004 – А.З.)

*****

По своему существу мои родители и даже их родители были абсолютными атеистами. Никто не знал и не соблюдал никаких еврейских праздников. Кухни еврейской у нас дома как таковой не было. Иногда приезжали родственники и угощали нас еврейскими блюдами. Вот все, что я помню, а специально мои родители ничего не готовили. Мой дедушка в детстве говорил на идиш, потому что он вырос в Витебске. Однако он очень рано ушел из дома и перешел на русский язык. К сожалению, я мало чем могу похвастаться, рассказывая о своем еврейском происхождении… Конечно я себя ощущаю евреем. Я думаю, что сначала это было в значительной степени продиктовано вторичной самоидентификацией — когда тебе говорят, что ты еврей и таким образом ты об этом узнаешь. Я являюсь атеистом, что страшно не модно сейчас. Может быть мои убеждения когда-нибудь и изменятся, но в данный момент я думаю именно так. Что касается всего остального, то я думаю, что для полноты ощущений необходимо находиться в окружении, где соблюдается еврейский образ жизни. Зато к еврейскому юмору я отношусь очень хорошо. Естественно, я ощущаю себя евреем. Теперь уже не только вторичным. Я пришел к этому… Я учился в МГУ. К евреям относились совершенно нормально, потому что на факультете журналистики, благодаря его декану, никаких проблем такого рода действительно не существовало и никогда ничего такого я там не ощущал… Если говорить о решении ближневосточного конфликта, то для меня горизонт вообще не просматривается. В данный момент не только я, но и никто, по-моему, его не видит. Для его разрешения должно произойти что-то драматическое, причем не обязательно в плохом смысле, как скажем решение Садата, когда-то. Что-то драматическое должно измениться, чтобы возможность разрешения конфликта возникла. Может быть в конце концов у палестинцев когда-нибудь появится лидер, который захочет это решить. Этого исключать нельзя. В марте 1985 года мы не могли предположить, что Горбачев изменит лицо нашей страны. Должно произойти нечто, что кажется сегодня немыслимым. (Идентификация Млечина. Из интервью на сайте jewish.ru 3.04.2009 – А.З.)

*****

Я думаю, что если бы не Сталин, еврейское государство в Палестине могло бы вообще не появиться. Это, действительно, так. Потому что ни одно другое государство создания еврейского государства в Палестине не хотело. Великобритания была всячески против…Франция как великая держава не существовала в ту пору, США формально были на уровне слов, были «за» создание еврейского государства, за раздел Палестины и создание там двух государств – давайте говорить точнее – государство палестинских арабов и государство палестинских евреев. Но только формально. Потому что ключевые фигуры американского правительства, государственный секретарь, то есть министр иностранных дел, Маршалл, Джордж Маршалл, автор плана Маршалла и военный министр Форрестол были категорически против. Маршалл сказал президенту Труману, что если тот настоит на разделе Палестины и создании там еврейского государства, он уйдет в отставку…И в эту минуту сионистов поддержал только один человек – Сталин. И он поддержал сионистов так, как не поддерживал никто и никогда. Две речи советского представителя в ООН Андрея Андреевича Громыко, написанные, конечно, в Москве в форме тезисов, одобренные Сталиным и отправленные ему для доработки – это, пожалуй, самая сильная речь в защиту сионистского дела, которая вообще произносилась на Земле. Никогда сами сионисты так точно, четко и ясно не обосновывали свои права на возвращение в Палестину…Сионисты – люди, которые считают, что евреи должны вернуться. Жить там, откуда они произошли. Я говорю, что в те годы лучшего друга сионистов чем Сталин просто не было на Земле…Там вся аргументация, которая отвечает и на сегодняшние вопросы. Когда говорят, что «вы не имеете права вернуться». «Нет, имеете», – объяснял Громыко. Что вы угнетаете права арабов – нет, этого ничего нет. Вообще говоря, вы знаете, даже можно сейчас читать, поскольку эти документы существуют, это производит оглушительное впечатление. Причем, Громыко произнес на сессии Генеральной ассамблеи ООН, когда никто этого не ожидал. Его речь произвела такой эффект, что она заставила американского президента Трумана предпринять тоже какие-то усилия. Меньшие чем Сталин, но, тем не менее…

Советский Союз сразу высказался за раздел Палестины. А основой было положение беженцев. Дело в том, что всех евреев немцам не удалось уничтожить, и на территории Европы с 1945 года находилось огромное число евреев-беженцев, которым некуда было деваться. Они не хотели возвращаться в те места, где соседи их убивали вместе с немцами. Они не хотели, они не могли вернуться. Это огромное число беженцев скопилось на территории разрушенной Европы, и кто-то должен был о них позаботиться. И об этом говорил Громыко. Это бы упрек Западу, он говорил: «Вы не смогли защитить этих людей, но хотя бы давайте позаботимся сейчас о них. Куда их отправить? Кто может их принять?».. Сталин  увидел в создании еврейского государства в Палестине возможность, во-первых, вытеснить с Ближнего Востока Англию, ослабшую и ненавидимую им. А во-вторых, возможность получить там базу. Ему рисовалось, вы знаете, что-то вроде республиканской Испании, в которой власть в определенный момент принадлежала уже не испанскому республиканскому правительству, а интербригадам и представительству НКВД. Власть над территорией республиканской Испании была не в руках правительства. И ему рисовалось нечто подобное – что он отправит туда европейских евреев, которые будут, естественно, ориентироваться на него, на Советский Союз… Но из Советского Союза Сталин никого не отпустил. Но он разрешил – и это было большое делo – отправиться туда польским евреям, которые составляли костяк польской армии, вот той, которая сражалась вместе с Красной армией. Я прошу прощения, но в польской армии, которая формировалась на территории Советского Союза, было огромное количество евреев, польских евреев. Вот, им Сталин разрешил отправиться.  Кроме того, он разрешил дать оружие. Трофейное оружие, в первую очередь, с территории Чехословакии, отправлялось туда в Палестину в нарушение эмбарго, введенного ООН. Сталин нарушил эмбарго. США добились введения эмбарго на поставки оружия в этот регион. Англия снабжала арабские страны, а Израилю, еврейским поселенцам никто помогать не собирался. Кроме Сталина. Через Чехословакию отправлялось трофейное немецкое оружие. Летали самолеты частных авиакомпаний, с американцами, летчиками Второй мировой войны. Они тайно взлетали, тайно садились на территории нынешнего Ливана, разгружали оружие и улетали… На территории Чехословакии обучались отряды. Там обучалась бригада имени Климента Готвальда, там где-то связисты, где-то летчики, где-то еще что-то. И их перебрасывали туда. И если бы… Это Голда Меир сказала, не очень любившая Советский Союз и Сталина: «И если бы не оружие, не военная поддержка Советского Союза, Израиль мог бы не выстоять в первой войне»…

Знаете, тут надо одну важную вещь сказать. Что, ведь, решение было о создании двух государств. Государство не возникает на пустом месте – его надо готовить. Нужно подумать, как ты будешь кормить людей, как ты их будешь учить, какие у тебя будут законы, кто у тебя будет управлять, какая у тебя будет валюта. Палестинские евреи делали все, что могли, на протяжении тех месяцев предстоявших, там, от осенней сессии Генассамблеи до майского, до того момента, как британский мандат закончится. Они сделали все, чтобы подготовить создание своего государства.  А палестинским арабам даже не дали такой возможности. Просто не дали такой возможности подготовиться к созданию государства. В арабском мире никто и не собирался создавать государство палестинских арабов. Потому что арабские государства сразу договорились между собой, что они просто поделят Палестину – как только англичане уйдут, они поделят эту территорию и все, и там не будет никаких ни палестинского государства, ни еврейского. И 7 государств через несколько минут после провозглашения Израиля напали на территорию нынешнего Израиля…

Сталин исходил из того, что гражданин социалистического государства любит социализм. И ничего другого он не любит, для него существует только социалистическая родина. А когда выяснилось, что один народ, оказывается, больше любит представителя своего народа и что евреи готовы покинуть социалистический рай и отправиться в Палестину сражаться за новое государство, это для него было невыносимо – это же разрушало идеологические догмы… Тут тоже надо иметь в виду, что здоровье Сталина, ведь, становилось все хуже и хуже, он минимум один инсульт пережил, а, может быть, и два. Он страдал от высокого давления. Лекарств тогда хороших не было. Вот, представьте себе такого, знаете, не очень молодого человека с высоким давлением, довольно злобная фигура обычно. И, вот, некая злоба его переполняла. И постепенно ему стало казаться, что тут дело не только в том, что они хотят, что они могут покинуть социалистическое государство и подорвать все идеологические догмы. Это значит, что между ними всеми существует какая-то связь. А Израиль стал понемногу ориентироваться на США… Значит, они все агенты США. И он сказал это на заседании президиума ЦК. И Малышев, такой зампред Совмина это записал – мы это знаем, это есть документ. Он записывал за Сталиным эти слова.  «Всякий еврей – агент американского империализма», – вот к чему свелись эти сталинские размышления…

Американцы были твердо уверены, что создание Израиля – это акция Советского Союза, что власть в Израиле взяли леваки и коммунисты, что там возникает коммунистическое государство, опасное для США – то, что донесения американской разведки из Иерусалима тоже рассекречены. Поэтому поддерживать Израиль ни в коем случае нельзя и так далее. И они не поддерживали много лет.  Сталин промахнулся. В отличие от интербригадовцев, приехавших в Испанию сражаться за идеалы мирового коммунизма, евреи приехали в Израиль сражаться за свое государство. И тем самым его надежды на то, что это будет его база, рухнули. Эти люди хотели сражаться за свое государство.
Потом и отношение к Советскому Союзу все эти первые годы было фантастическим. Оно испортилось под влиянием антисемитских процессов, кстати говоря, начавшихся в Праге, а потом и в Советском Союзе. Но политически у власти там не было, конечно, никаких коммунистов и никаких леваков. Там были, ну, такие социалисты европейского образца, что ли, демократически настроенные. Конечно, они стали политически ориентироваться на США, более понятную им политическую структуру. (Сказано на ”Эхе Москвы”  24.07.2010  в цикле передач ”Именем Сталина” – А.З.)

*****

Александр Аронович Печерский не мог быть героем, потому что началась антисемитская кампания. Есть эти данные по количеству награжденных, отмеченных боевыми наградами и звездами Героев Советского Союза, евреи были среди первых этнических групп в Советском Союзе. Говорили (иронично): вот, евреи в Ташкенте воюют. Это были беженцы, это были жены, это были матери, это были дети. Ушло на фронт непропорционально много евреев, очень много погибло, очень много заслужили боевые награды. Но не хотели этого вспоминать. И Печерский пал жертвой этой кампании… Я хорошо представляю себе настроения в Польше, где существует классический антисемитизм без евреев, потому что евреев в Польше не осталось, а антисемитизм есть и по сей день… После того, как исчезла коммунистическая власть, как появилась другая власть, они сделали, что могли – они поставили памятник, они организовали музей, там существуют стенды, которые об этом рассказывают и люди, которые приезжают. Не так много, но люди приезжают узнать и посмотреть, что это такое. Нынешняя польская власть делает то, что может… В любом польском городе, в Люблине мы были, потому что это был центр, откуда руководили уничтожением евреев, там ты везде видишь два вида памятников: первый – это то, что сотворили коммунисты при поддержке советской власти и что сотворили немцы при оккупации. Это два врага, которые их мучили. И они, конечно, себя рассматривают как жертвы, не другие народы. Они себя видят как жертву, которую делили, мучили со всех сторон на протяжении долгого времени. Они заняты собой. Их можно понять, хотя…  У них есть свой учебник, у них хорошо развита историческая наука. Они, кстати, выяснили судьбу красноармейцев, которые погибли после того, как попали в польский плен, а не наши историки, которые не озаботились этим совершенно. Это мученическое сознание народа, который постоянно делили и мучили с разных сторон. Это все надо понимать. Но это не искупает соучастия в уничтожении евреев. Евреев поляки убивали до прихода немцев и после их ухода – это описано в литературе, просто потому, что они тоже хотели кого-нибудь замучить. Я не говорю, что все, но там было этого много. Чудовищную сложность и трагичность того, что происходило в эти годы, надо хорошо понимать – это и есть урок основной.  (Из интервью на радио «Свобода» 14.10.2013. 15 октября у Леонида Млечина состоялась премьера на канале ТВЦ, его нового фильма  “Лейтенант Печерский из “Собибора”. Это лагерь смерти в Польше.  70 лет назад случилось первое восстание военнопленных в этом лагере смерти, которое закончилось успехом – А.З.)

****

Польские законодатели приняли закон, который позволит наказывать тех, кто обвинит поляков в пособничестве нацистам в годы Второй мировой войны, в соучастии в уничтожении евреев. Польша — не единственная страна, которая пытается улучшить свою историю. Но — давайте разбираться.

Да, поляки мужественно сражались с немцами осенью 1939 года, когда другие хотели дружить с Гитлером, помогали ему, поздравляли со взятием Варшавы и устраивали совместные парады. Поляки воевали смело и достойно, поубивали немцев, сколько смогли. А после поражения в войне поляки уходили в антифашистское сопротивление. И они действительно сражались против оккупантов. Так происходило отнюдь не во всех странах, которые были оккупированы немцами.

Но невозможно забыть и другое. В Польше в довоенное, военное и в послевоенное время полыхал злобный антисемитизм. Не по этой ли причине во вторую мировую практически все лагеря уничтожения, начиная с Аушвица (Освенцима), были устроены на территории Польши? Нацисты знали, что поляки возражать не станут. Нацисты предполагали покончить с еврейским народом именно на польской территории. Сюда свозили евреев со всей Европы.

Сотни тысяч людей жили рядом с лагерями смерти. Они шли пешком на работу, вдыхая запах горящего человеческого мяса. Когда они смотрели в ту сторону, то видели нескончаемые клубы дыма, поднимавшиеся в небеса. Дома их соседей опустели – исчезли люди, которые жили рядом с ними. Они стояли и смотрели, как избивали евреев, как их штыками загоняли в вагоны, везли за сотни километров без воды и пищи. Видели, как их заставляли – полумертвых – бежать в газовые камеры.

Что чувствовали эти свидетели террора? За малым исключением они оставались равнодушны к происходившему. Или даже были благодарны эсэсовцам:

– Евреи сами во всем виноваты. Разве они не были богатыми? Разве они не контролировали весь капитал? Разве они не эксплуатировали нас?

Даже верующие, набожные люди увидели в нацистах инструмент, избавивший мир от “народа, распявшего Христа”. Вполголоса говорили друг другу:

– После войны поставим памятник Адольфу за то, что он нас избавил от этих.

Принято считать, что жители оккупированных территорий помогали немцам вынужденно, спасая собственную жизнь. Нет, это делалось без принуждения, по доброй воле.

Мы снимали фильм о нацистском лагере уничтожения Собибор, который тоже существовал на территории оккупированной Польши. Там, в Собиборе узники восстали во главе с лейтенантом Красной армии Александром Ароновичем Печерским, уничтожили эсэсовскую охрану и вырвались на свободу. Это единственный случай за всю историю третьего рейха, когда антифашистское лагерное восстание в октябре 1943 года увенчалось успехом, и сотни заключенных могли бежать.

А вот, что происходили с ними дальше. Кто добрался до территории соседней Белоруссии — тот спасся. Оставшимся на польской территории пришлось хуже. В лесах воевали друг с другом польская Армия Крайова и Украинская повстанческая армия. И те, и другие убивали бежавших из Собибора. Вырвавшиеся на свободу слишком поздно понимали, что опасность исходит не только от немцев.

Поляки выдавали узников Собибора немцам.

Один из узников вспоминал, как вели колонну евреев: «Вдоль дороги стояли польские крестьяне. Увидев в колонне хорошо одетого человека, указывали на него немецкому или украинскому охраннику и давали ему бутылку водки. Тот вытаскивал из колонны указанного человека и убивал – будто за попытку к бегству. Крестьянин, заплативший бутылку, стаскивал с трупа и забирал понравившуюся ему одежду и обувь».

До войны в Варшаве жили полмиллиона евреев. Ещё двести тысяч добавились после начала войны – это были беженцы. В октябре 1940 года всех еще живых нацисты согнали в гетто – огромный квартал, огороженный высокой кирпичной стеной. Все должны были работать, оккупационный режим неплохо наживался на бесплатной рабочей силе. От голода в год умирает примерно семьдесят тысяч человек.

Люди в Варшавском гетто были обречены. Но не опускали руки. Создавали подпольные боевые организации. Но где взять оружие? Искали помощи у польского сопротивления. Партизаны из Армии Крайовой двойственно относились к еврейским подпольным организациям. С одной стороны, союзники в борьбе против немецких оккупантов. С другой стороны, традиционный антисемитизм в войну стал еще сильнее.

В апреле 1943 года эсэсовские батальоны приступили к уничтожению варшавского гетто. Но в гетто эсэсовцев ожидал неприятный сюрприз. Вспыхнуло восстание, его узники сражались отчаянно. В немцев полетели бутылки с зажигательной смесью, и эсэсовцы отступили, а потом вернулись, поддержанные артиллерией и минометами.

«На наши силы, – жаловался в Берлин растерявшийся начальник службы безопасности и полиции группенфюрер СС Юрген Штроп, – обрушился точный и хорошо согласованный огневой удар. Сейчас же стали поступать рапорты о потерях. Бомбы и бутылки с зажигательной смесью останавливали любое продвижение. Пока мы прочесывали один блок, они укреплялись в соседнем. В некоторых местах мы вынуждены были применять зенитные орудия. Подземные позиции давали повстанцам возможность быть невидимыми и позволяли им постоянно менять свое местонахождение».

У страха глаза велики! О каком «огневом ударе» можно было говорить, когда речь шла о плохо вооруженных людях… Они подняли восстание, понимая, что нет ни единого шанса выжить! Но сражались за каждый дом, за каждый метр улицы. Гетто защищалось почти месяц. Противостояло эсэсовским частям, которые использовали бронетехнику и артиллерию, вызвали себе на помощь украинских и литовских националистов… Все они чувствовали себя уверенно, убивая безоружных женщин и детей. Столкнувшись с вооруженным сопротивлением, сплоховали.

28 апреля 1943 года один из участников сопротивления написал в своем завещании: «Еврейское гетто умирает в бою, в пламени, под звуки выстрелов, но без воплей – евреи не кричат от ужаса». Погибли в боях семь тысяч защитников гетто и еще шесть тысяч сгорели заживо, когда эсэсовцы поджигали дома.

А вот, что нельзя забыть: толпы поляков собирались поглазеть, как идет ликвидация гетто. С интересом наблюдали за тем, как с крыш подожженных эсэсовцами домов падают горящие люди. Если кому-то удавалось вырваться из гетто, варшавяне загоняли евреев назад.

После войны, когда немцев уже изгнали, поляки устраивали еврейские погромы уже по собственной инициативе. И польские евреи, уцелевшие в нацистских концлагерях, не захотели, не смогли вернуться в родные места. В послевоенной Польше осталось совсем немного евреев. И они раздражали. После шестидневной войны 1967 года, когда Израиль разгромил арабские армии, польское руководство под предлогом борьбы с сионизмом изгнало из страны всех евреев. В Польше не осталось евреев. А ненависть осталась. В Польше существует антисемитизм без евреев. (Статья   ” Антисемитизм без евреев “. Источник: сайт Млечина, февраль 2018 года – А.З.)

 

P.S. Посмотрите фильм Млечина “Зачем Сталин создал Израиль”

2 Responses to “

Млечин Леонид Михайлович (р.1957), россйский тележурналист, писатель, международный обозреватель.

”