*****
Вы знаете, театр нельзя определять языком какой-то одной нации. Не знаю, я не думал об этом. Я еврейского языка не знаю, хотя я по национальности еврей. Но никогда его (языка – А.З.) не знал. Для меня родной язык – русский, вырос я в атмосфере русской культуры, и на свою еврейскую национальность реагировал только в годы антисемитизма и при проявлении антисемитских настроений. Тогда вспоминаю, что я еврей. Во всех остальных случаях, я, конечно, принадлежу культуре России.
*****
И вдруг мне сообщают, что меня не приняли. Я сохранил эту справку. «Выдана Виталию Вульфу в том, что он вступительные экзамены сдал на «отлично». Администрация не считает возможным зачислить его в аспирантуру». Для меня это было первое проявление антисемитизма. Других мотивов не принять меня не было.
*****
В Израиле я ощущаю, прежде всего, что это – восточная страна, это не Запад, но вместе с тем это страна, где живет огромное количество людей, говорящих по-русски. Израиль для меня – это часть России, потому что такого количества русского населения в мире нет почти нигде, разве что в отдельных местах в Америке… Я – еврей. Я к Иерусалиму отношусь спокойно. Я, когда вижу все эти лица в пейсах, все эти религиозные наряды… Все это от меня далеко. Я не люблю Иерусалима. В Израиле мне очень нравится Тель-Авив – немножко восточный, немножко европейский город, провинциальный, очень приятный. Я – человек все-таки культуры России, и я не могу сказать, чтобы у меня когда-нибудь было желание поселиться в Израиле.
*****
Судите сами. ( отвечая на вопрос – есть ли в Москве антисемитизм? – А. З. ) Я, еврей, работаю на главном национальном телевидении России. Кто-нибудь посмеет что-нибудь мне по этому поводу сказать или посмеет меня тронуть? И разве можно после этого подумать, что – Добродеев и Шумаков (руководители Первого канала – А.З.) – антисемиты? А кто директор Российского канала? Еврей Златопольский! Смешно сегодня говорить об антисемитизме.( Из интервью 24. 02.2005. ” Русский Базар” – А.З.)
*****
Я еврей и по папе, и по маме. У нас в семье никто ничего никогда не соблюдал и никаких национальных тем никогда не было. Мама не знала ни одного слова на идиш, папа, по-моему, знал всего несколько слов: «балэбус» (так он называл Сталина), что означало «хозяин» и еще что-то. Синагога была как раз наискосок от нашего дома, однако никто никогда в жизни туда не заходил. Папины сестры, мои тетки, которых я очень любил и которые много мною занимались, не так сильно отошли от еврейства. Я помню, как они отмечали Песах. На столе всегда была фаршированная рыба, яйца и еще какие-то вещи. Папина сестра, Ида Израилевна, меня обожала. Я был у нее единственным племянником, и когда я ел то, что она приготовила, для нее это было действительно счастьем, поскольку я всегда плохо ел и был тогда очень худым. Никакой традиционной кухни у нас дома не придерживались. Не только еврейской, но и азербайджанской. Была в основном европейская кухня.
Я ненавижу антисемитизм. Если я сталкиваюсь с ним, то я становлюсь кровожадным. Если я с ним не сталкиваюсь, то я не ощущаю себя евреем. Такие случаи были, однако они происходили не часто. (Из интервью на сайте Jewish.ru, 2009 – А.З.)
