Псевдоним. Несколько уважаемых людей, желая помочь моей карьере, придумывали мне сценическое имя. Вспомнили, что фамилия Пиаф переводится как «воробушек». Владимир Винокур посмотрел на меня и сказал: «Сходится на 100%!» Моя настоящая фамилия длинная, трудно запоминается, зато переводится очень красиво — «дерево жизни».
*****
Скажем так, объяснили, что из-за моей настоящей фамилии могут возникнуть проблемы. Хотя я и сама прекрасно понимала, что еврейская фамилия Лебенбаум скорее всего будет раздражать. Пример тому — конкурс «Ялта-Москва-транзит», в котором я еще в далеком 93-м принимала участие и заняла там призовое место. Позже Ирина Понаровская мне рассказывала, что члены жюри долго спорили, можно ли мне с такой фамилией давать Гран-при. Это было нахальство с моей стороны: на всесоюзном конкурсе побеждает Лебенбаум! В общем, после конкурса мне посоветовали взять псевдоним. Я решила, что стану Воробей. Воробей — очень подходит к моему характеру и отношению к жизни. Да и в детстве меня во дворе часто звали «воробышком»…Конечно, каждый родитель, тем более в еврейской семье, мечтает о том, чтобы ребенок прославил настоящую фамилию. Но шоу-бизнес играет по своим правилам. Я объяснила родителям, что беру псевдоним, потому как наша фамилия неудобопроизносима для зрителей. А по паспорту я так и осталась Лебенбаум. (Из интервью на сайте Jewunr.org – ”Еврейский обозреватель” № 22-137 ноябрь 2006 – А.З.)
*****
Росла я абсолютно безбашенным ребенком, сорванцом с бешеной энергией. Никому спуску не давала. Кстати, в моем дворовом детстве это было необходимой самозащитой. Дело в том, что моя настоящая фамилия Лебенбаум, папа у меня — еврей. А за это могли обозвать «полужидом махровым» и запросто отмутузить. Не из-за какой-то безумной злобы, а просто потому, что ты другой. Но меня не побили ни разу! Потому что Леночку Лебенбаум многие боялись. Однажды папа дал мне совет: «Если кто обидит, кинь в него камнем и беги». Так я и поступала… В 80-е годы национальный вопрос стал потихоньку сходить на нет. Люди даже подделывали себе биографии, чтобы только найти еврейские корни и эмигрировать. Мои родители тоже надумали уезжать… Сначала из квартиры стали исчезать вещи. В первую очередь малогабаритные: вазы, сервиз. А потом куда-то делись стулья, шкафы, сервант. В конце концов распродали почти все, остались только кровати, мое фортепиано и здоровый сундук, где были сложены вещи. Тут уже родители мне сказали, что они подали документы на ПМЖ в Израиль. До отъезда оставались считаные недели, но тут в дело вмешался мой дедушка — папин папа. Он пригрозил, что пойдет в обком партии и напишет заявление: «Прошу лишить родительских прав нерадивого сына и невестку, которые хотят увезти моих внучек на чужбину, в сионистский Израиль…» На родителей угроза дедушки подействовала. Они забрали документы, и мы никуда не уехали. Папа с мамой начали потихоньку опять покупать стулья и шкафы. Сейчас я очень благодарна дедушке, который не дал нам свалить в Израиль. Ведь там моя судьба абсолютно не сложилась бы. Я бы вышла замуж, растила детей и плевала бы супругу в борщ — в отместку за загубленную, искалеченную жизнь. За то, что превратилась в домохозяйку, вместо того чтобы блистать на сцене. (Из интервью на сайте 7Дней, 2012 – А.З.)
