Вообще-то, когда я на гастролях в Израиле, мне писать некогда – друзья занимают все мое свободное время. На первых концертах меня осторожно спрашивали, не еврей ли я. И я придумал формулировку: “я – еврей по друзьям”… Я уже говорил, я просто не чувствую себя в Израиле, как в гостях, я чувствую себя, как дома, как в России. Конечно, проблемы есть везде. Но мне сложно в эти проблемы вникнуть. Я ведь вижу только праздничную сторону жизни. Но должен сказать, что мне нравится израильское упрямство. Страна упрямо и спокойно, не обращая внимания на окружающих, делает свое дело. Мне это нравится. Это хорошее, здоровое упрямство.
*****
Я бывал на “Дуговках”, это такой фестиваль в Израиле. Проводился он на берегу озера Кинерет. Кажется, это был первый фестиваль, на который я попал за рубежом. И помнится, первое, что меня тогда поразило, – это чувство исключительной внутренней комфортности, которое я испытал на этом фестивале. Люди туда съезжались семьями. Набралось огромное количество любителей авторской песни. Заносило на фестиваль даже тех, кто просто приехал отдохнуть, но и эти люди влились в фестивальное семейство на равных, и уже вскоре их было не отличить от остальных. До сих пор перед глазами, как солдат Армии обороны Израиля садится поближе к костру, откладывает в сторонку М?16, берется за гитару и поет Визбора. Я ловил себя на том, что уже не очень и различал, где именно находился – в Израиле или на каком-нибудь ставропольском фестивале, настолько все вокруг были укоренены в русскую культуру, настолько безупречен был их русский. А как удивил меня молодой бард Эли Бар Ялом! Родители увезли его из России маленьким, его первым языком был иврит, тем не менее он чисто говорит по-русски, сочиняет стихи и поет их под гитару. Понимаешь, конечно, что эту культуру он впитал в семье, понимаешь, что много слушал Галича, Высоцкого, Городницкого, и все-таки не верится, что он в России никогда не жил. К авторской песне в Израиле отношение исключительно трепетное, тому свидетельство немалое количество замечательных бардов, с некоторыми из них я дружу. Ну, скажем, с Мишей Волковым, с замечательным поэтом Михаилом Сипером… Мои израильские друзья возят меня на фестивали, знакомят с бардовской жизнью в Израиле. Один из наиболее популярных сейчас фестивалей – “Сахновка”. Проходит он в Ган-Шлоша в национальном парке. К сожалению, мой гастрольный график таков, что не совпадает с ним. Я вот ни разу на “Сахновке” не побывал. Хочется поехать. Уверен, что и на этом фестивале атмосфера доброжелательная. Быть может, даже более располагающая, чем наша. Израильские КСП-шники ездят на фестивали в Россию. Свою любовь к авторской песне они переносят на землю Израиля. Где наши люди – там и КСП. Поют старые, известные песни, но много и новых, с израильскими реалиями. А вот стилистика не меняется, остается нашей родной, и отношение ко всему, что связано с авторской песней, – российское. Получается такой очень интересный коктейль… Вообще бардовская песня объединяет всех тех, кто оказался за рубежом. Понятия “евреи” и “авторская песня”, конечно же, сочетаются, но не больше, чем, скажем, “украинцы и авторская песня” или “черкесы и авторская песня”. К костру приходили не для того, чтобы ощутить свое еврейство, и не для того, что избавиться от него. Скорее именно для того, чтобы почувствовать себя свободными людьми, быть может, избежать “советского братства”, походившего на “оруэлловское равенство”. Освободиться от диктата государства: что следует слушать, что читать, когда и с кем ложиться спать… А КСП был некоей такой отдушиной, не столько политического свойства, сколько эстетического. Быть может, в силу этого обстоятельства КСП не имел национальности. На костер собирались и еврей Городницкий, и кореец Ким, и грузин Окуджава… “Еврейский цикл” Александрa Галичa трогает меня, не может не трогать, впрочем, как любого нормального человека. Я не знаю, кто лучше, проникновенней мог бы сказать о тех страданиях, которые выпали на долю еврейского народа. Вообще, Галич, по-моему, один из самых трагических поэтов нашей эпохи. Высоцкий тоже писал замечательно, но он писал по-другому. (Из интервью в журнале ”Лехаим”, февраль 2009 – А.З.)
Комментарий: Давно уже в кругах авторской песни не появлялось фигуры, вызывающей столько противоречивых эмоций. Его песни – иронический взгляд здравомыслящего человека на царящий вокруг бардак. Сам Тимур так говорит: «Жанр, в котором я работаю, как анекдот. Рассказал анекдот – давай следующий». По мнению специалистов авторской песни, Шаов – явление уникальное: он выпадает из всех жанровых представлений. Он обладает уникальной особенностью невероятного музыкального разнообразия, не скован определенными узкими рамками. У него есть и романс, и городской фольклор, и пародия на «новых русских», и тут же – «Кошачий блюз». В результате его поклонники – от рокеров до седых академиков. И каждый может найти для себя что-то свое. С кем можно сравнить Тимура? Со всеми «отцами жанра» понемногу. В чем-то с Юлием Кимом, в чем-то – с Владимиром Высоцким, но больше всего он напоминает молодого Александра Галича.
