После Исхода о свободе всегда говорили с еврейским акцентом.
*****
Еврей Фульд избран в парламент. Я очень рад этому; значит, равноправие евреев вполне осуществилось. Прежде только гениальный еврей мог пробиться в парламент; но если уж такая посредственность, как Фульд, пробивается, -значит, нет больше различий между евреями и не евреями.
*****
Для еврея крещение – это входной билет в европейскую культуру… Это верно, что я был когда-то крещен, но я никогда не переходил в христианство. Пристать к Христу-задача для еврея слишком трудная: сможет ли oн когда-нибудь уверовать в божественность другого еврея ?..К крещению я отнёсся с полным безразличием, как к акту, не имеющему никакого символического значения. Я буду хорошим евреем и буду воевать за благополучие моих братьев по вере. Этот поступок унизил моё достоинство, он – безобразное пятно на моей совести. Я позволил себя крестить, чтобы получить должность в Пруссии…Я никогда не отрицал своей принадлежности к еврейству, никогда к нему не возвращался, ибо никогда его не покидал…Когда я был евреем, христиане меня ненавидели, теперь ненавидят и те, и другие… Желаю всем ренегатам настроения подобного моему…, от ворон отстал и к павам не пристал.
*****
Евреи народ духа, и всякий раз как они возвращаются к своим началам, они велики и прекрасны, а их неуклюжие противники пристыжены и посрамлены. Глубокомысленный Розенкранц сравнивает их с великим Антеем, и разница лишь в том что тот становился сильнее всякий раз как прикасался к земле, евреи же черпают новую силу, как только они снова соприкоснуться с небом. Удивительное сочетание самых резких противоположностей! Хотя у этих людей встречаются столько уродств и низости, среди них же можно встретить идеалы самой чистой человечности.
*****
Спиноза “был торжественно изгнан из общины израильской и объявлен недостойным носить впредь имя еврея. Его христианские враги были достаточно великодушны, чтобы оставить ему эту кличку”.
*****
Евреи – люди на все времена, люди сильные и непобедимые не только в древности, но и в наши дни, несмотря на восемнадцать столетий преследования и унижений…Я вижу теперь, что греки были только прекрасные юноши, евреи же были мужи, сильные, непреклонные мужи, не только во времена оно, но и по сей день, несмотря на восемнадцать веков гонений и бедствий. Теперь я научился вернее их понимать и ценить, и не считай я всякую родовую гордость глупым противоречием, я гордился бы тем, что мои предки происходят из благородного дома Израиля, что я потомок тех мучеников, которые дали миру Б-га и нравственность, которые во всякой идейной борьбе выступали борцами и страдальцами… Еврейская история прекрасна; но молодые евреи вредят старым, которых без этого ставили бы гораздо выше греков и римлян. Я думаю, что если бы евреи вовсе исчезли, и сделалось известным, что где-нибудь существует один экземпляр этого народа, многие ездили бы за тысячи вёрст, чтобы его увидеть и пожать ему руку – а теперь избегают.
*****
Да, на эмансипацию всё-таки придется согласиться рано или поздно, по чувству ли справедливости, по благоразумию или по необходимости. Антипатия к евреям среди высших классов не имеет уже религиозных корней, а среди низших классов она с каждым днем всё больше и больше превращается в социальную ненависть к господствующей власти капитала; к эксплуатации бедных богатыми. Юдофобство носит теперь совсем другое название, даже у черни. Что же касается правительств, то они наконец добрались до высокомудрой идеи, что государство есть организм и что последний не может быть здоровым до тех пор, пока хоть один-единственный из его членов, будь то хоть мизинец ноги, страдает каким-нибудь недугом. Да, как бы гордо государство ни подымало свою голову и как бы ни встречало оно открытой грудью всяческие бури, – сердцу, и груди, и даже этой гордой голове всё-таки придется разделить боль с мизинцем, если он страдает от мозолей; ограничения в правах евреев являются такого рода мозолями на ногах немецкой государственности.
Комментарий: Ребенком он еще не понимал, что значило быть евреем. Узнав, что его дед по отцовской линии был маленьким евреем с большой бородой, он поспешил поделиться удивительной новостью с одноклассниками (он посещал школу при францисканском монастыре). Что тут началось! Мальчишки хохотали, блеяли, хрюкали, лаяли, каркали, прыгали по столам и скамейкам, и учитель, примчавшийся на шум, тут же стал искать зачинщика. Гарри был изобличен: своим сообщением о дедушке он дал повод к этой кутерьме, за что и получил первые в жизни побои. Ранние впечатления детства оставляют, как известно, глубокий след. И сам Гейне признался в «Мемуарах», точнее, в небольшом отрывке, который уцелел от рукописи: «Каждый раз, когда в моем присутствии заходила речь о маленьких евреях с большими бородами, у меня по спине пробегал холодок жутких воспоминаний». У него навсегда отпало желание делиться сведениями об опасном дедушке. Гейне принял христианство 28 июня 1825 года тайно, но с согласия семьи. Мотивировка этого шага была достаточно цинична: через две недели он должен был получить диплом и рассчитывал на должность. Внутренне он испытывал глубокий стыд.
Из шуток Генриха Гейне : Христианин обращается к поэту: “Вы происходите от народа, к которому принадлежал и Христос. Я бы этим гордился”. Ответ Гейне: “Я бы тоже гордился, если бы никто, кроме Иисуса, к нему не принадлежал”.
