Archive for the ‘.7. Журналисты и др. представители СМИ’ Category
*****
По диплому я — учитель английского языка. В Баку с молодых лет работал в ЦК комсомола Азербайджана. Баку — город не только многонациональный, но и интернациональный. Это не пустые слова, им есть простое объяснение. Стык девятнадцатого и двадцатого веков — начало нефтедобычи в Азербайджане. Тысячи людей, искатели приключений, пытали свою судьбу в этом нефтяном российском клондайке. Среди них был мой дед и несколько его братьев, которые переехали из местечка Чаусы, что в Донбассе. Дед, кстати, жил неподалеку, буквально в двух километрах от местечка, откуда родом мать премьер-министра Израиля Шарона. И когда я с ним беседовал, мы выяснили, что, возможно, мы — родственники… Я человек достаточно трезвый и с младых ногтей реалистически мыслящий. В свое время папа наставлял меня: «Если хочешь соответствовать своим стремлениям, надо быть не на голову, а на несколько голов выше окружающих». Не могу сказать, что очень уж хорошо учился в школе — прилежание не относится к числу моих достоинств. Но я был достаточно активным парнем, мне была интересна всякого рода общественная деятельность, в том числе и комсомол. И я понимал, что не могу быть, допустим, первым секретарем ЦК комсомола, но достаточно рано усек, что вторым лицом, во всяком случае, в Баку, может стать человек любой национальности. Так почему не могу быть им я? Сегодня в России на бытовом уровне антисемитизм, наверное, присутствует. А в государственном плане, уверяю вас, — нет: в правительстве работают евреи. Мои наблюдения подсказывают, что президент России ни в коей мере не антисемит. А коль скоро это не идет сверху, от первого лица, то этого нет на любом управленческом уровне. Сказать, что моя национальность мне помогала, я определенно не могу, но она мне и не мешала. Я в своем возрасте, со своей национальностью и жизненным опытом занимаю ту позицию, которую я занимаю. И считаю, что мне грех жаловаться. (Из интервью в журнале ”Вестник” Оnline , 29 сентября 2004 года – А.З.)
*****
Главным хранителем еврейских традиций в доме была моя бабушка Софья Абрамовна, папина мама. Вообще, это, наверное, нельзя назвать высоким словом традиция, потому что, насколько я могу судить, еврейские традиции – это целая система поведения, правил соблюдения религиозных законов. В этом смысле традиции в нашей семье были очень лимитированы. Они выражались в том, что на Песах папа специально по этому поводу ходил в синагогу – это было единственное место в советские времена, где можно было получить мацу, – и на Песах у нас дома обязательно была маца. Остальные главные праздники, такие как Йом Кипур, Рош а-Шана, мы с моим старшим братом, конечно, знали, но больше по бабушкиным рассказам. И наше соблюдение этих праздников больше выглядело как уважение к ней, нежели как собственный порыв. Но, знаете, с годами все это становится все ближе и ближе, человек все больше проникается. Вот я, например, много последних лет в Йом Кипур стараюсь быть в синагоге. Когда-то я слышал такую фразу, что еврей может считаться евреем, если он хотя бы на Йом Кипур приходит в синагогу. Вот хотя бы этот минимум собственного еврейства, собственного следования традициям я хочу соблюсти. (Из интервью на сайте Jewish.ru 7.03.2008 – А.З.)
*****
Мне кажется, антисемитизм является в первую очередь оскорблением для русских… Я полагаю, что евреям в наше время в России живется несколько лучше, чем при Советском Союзе. К сожалению, я не могу представить документальных тому подтверждений, не могу привести в пример цифры, но я полагаю, что это так. Я думаю, что сейчас, при выборе образования, профессионального трудоустройства, выборе профессии и так далее евреи испытывают меньше трудностей, чем раньше… В каком-то смысле (ксенофобия – А.З.) это российская национальная черта, которая уже тысячи лет существует, с того момента, как возникло Российское государство. Я полагаю, что преодоление этого произойдет нескоро. Если не евреи, то найдется какая-нибудь другая нация, которая будет нежелательна для какой-то части коренного населения России… Я повидал много евреев в Израиле. Я лично не понимаю религиозных евреев. Это не значит, что я отношусь к ним плохо, я отношусь к ним, как приятель, я их просто не понимаю. Мне кажется, в наше время некая “зашоренность” нелепа, и это мешает, прежде всего, познавать мир и себя в нем… Моя книга «Коричневые» адресована не членам еврейской общины. Мы с Вами прекрасно знаем, что это такое – антисемитизм и ксенофобия. Эта книга – для русских. Ксенофобия и антисемитизм оскорбительны не для тех, против кого они осуществляются, а для тех, от имени кого провозглашаются. И не забывайте о том, что по настоянию Президента Владимира Путина у нас, наконец, принят закон против экстремизма.
*****
Сделать кого-либо антисемитом невозможно. Так же как и подлецом. Но и тем, и другим можно стать. Николай Бердяев писал, что антисемитизм – от бездарности. Возьму на себя смелость добавить: или от ущербности. Или же – от смутного, неосознаваемого чувства собственной неполноценности.
*****
Антисемитизм сегодня — это яркое выражение всеобщей ксенофобии, которая издавна была свойственна России. Поэтому понятия «еврей» или «жид» для большинства людей необязательно означают еврея по национальности. Скорее, подразумевается человек, который разделяет общечеловеческие ценности, космополит по натуре, может быть, даже либерал. К еврейству это имеет весьма отдаленное отношение. Но вот мысль, высказанная когда-то Фейхтвангером и, по-моему, очень точная: «Не каждый подлец антисемит, но каждый антисемит — подлец». Свойство подлой натуры — попытка найти врага в том, что мешает человеку ощутить себя полноценным, когда для того, чтобы реализовать себя, обязательно нужен враг. Россия, подчеркну еще раз, больна не антисемитизмом, она больна ксенофобией. Это в немалой степени проявляется по отношению к мусульманскому миру, часто как реакция на теракты, но в значительной мере это результат того, что когда-то Солженицын назвал «ошметками орды», — классический пример нашей отечественной ксенофобии. Вообще, мне кажется, что антисемитизм — это не проблема евреев. Евреи за свою двухтысячелетнюю историю видели проявления антисемитизма в самых разных, в том числе и в самых чудовищных формах. Антисемитизм — это проблема России, проблема русских, она унизительна прежде всего для русских. Тем более что евреев в России осталось раз-два и обчелся.
*****
Mы же знаем, что и в 60-е, и в 70-е, и позже евреев ограничивали – как бы квоты были. Формальным объяснением этих квот, я его не оправдываю, просто напоминаю – было то, что государство Израиль объявило всех евреев мира своими гражданами. Поэтому формально советские чиновники говорили – ну как можно доверить государственный секрет в условиях противостояния держав человеку, который завтра просто не наш гражданин? То есть он как бы наш, но он не наш, а он и тот, и тот одновременно, и черт его знает, сейчас уедет с нашими секретами. И так далее… И вот такое формальное противостояние, а мы называем этот период `холодной` войной, – не соблюдалось этими же людьми. Потому что евреев ущемляли не только в области секретов, а везде, сплошь и рядом, повально… я все-таки хочу сказать, что это антисемитизм… попробуйте на минуточку стать евреем, и причем попробуйте стать евреем с русским самосознанием. Это очень важно. Потому что евреи привыкли, что им с 3, 4 лет кто-то говорит все время, как у Льва Кассиля – а наша кошка – еврей?
******
Я думаю, что ответственность с Израиля снимать нельзя. (Речь идёт об инциденте в ливанском городе Канне, где при попадании снарядя погибло около 60 человек – А.З.) Мы же должны попытаться вне эмоционально это обсудить. Мы должны сказать, что израильтяне говорят, это абсолютно не обязательно, что так есть, но они говорят, что они обстреляли этот дом в полночь, а дом рухнул в 8 утра. Так говорят израильтяне. Таким образом, между обстрелом и тем, как дом рухнул и придавил 57 или что-то в этом роде человек, прошло 8 часов. Израильтяне говорят, рухнул ли дом от того обстрела. Это абсолютно допустимо, что какая-то конструкция была повреждена, 8 часов дом отстоял и после этого рухнул. И это прямое следствие обстрела. Но может быть, говорят израильтяне, были и другие причины. Сейчас не хочу перечислять. Потому что считаю их маловероятными. Что сами арабы взорвали, не хочу перечислять. Выглядит малодостоверно. Ребята, стреляли – отвечайте. Я полагаю, что израильтяне действуют всегда несимметрично, что вообще проблема не в Канне. Потому что я хотел бы, поскольку меня интересует, в общем поверьте судьба России в значительно большей степени, чем судьба семито-хамитского мира всего в совокупности, как арабов, так и евреев, меня конечно больше интересует Россия. И с этой точки зрения меня интересуют вопросы стабильности в этом регионе – раз. И наше участие в этом регионе – два. И американское участие – три и чем дело кончится – четыре. Вот с этих точек зрения я бы предпочел рассуждать. Не арабы плохие, евреи хорошие, или наоборот. Или давайте скажем, что все они омерзительны… Существует одна страна в регионе, которая диссонирует культурно, которая не ближневосточная держава. Ни одна из них. Которая с ними конфронтирует, которая к ним относится жестко, а иногда и жестоко в ответ на вот эту культурную… Которая полагает, что ее окружают средние века. Люди средневековые с иной системой ценностей, системой уважения к человеческой жизни иной чем в Израиле и чем в Европе, кстати и чем в России вдобавок тоже. Люди, которые входят в автобус, себя взрывают. Как вам это нравится. Это люди с вашей системой ценностей… Израильтяне говорят: мы окружены людьми с иной системой ценностей. С этим что-то надо делать. Но что можно сделать. Ждать, пока их окружающий мир подтянется до этой системы ценностей. И войдет в 21 век торжественно как общество гуманизма… Стать вот такой ближневосточной страной. Израиль должен, чтобы выжить. Он уже не сможет. А значит, его судьба понятна. Это штрафбат… Америка на Ближнем Востоке будет воевать до последнего еврея. Пока у них есть эта возможность. Вот и все. Он должен, чтобы выжить, стать ближневосточной страной. Разруливать с шейхами. Платить им, бабок давать. ( Из интервью на ”Эхо Москвы” в передаче Осбое мнение, 31 июля 200года – А.З.)
P.S. Посмотрите. Курск: Доренко против Путина
Комментарий: Из последней реплики Доренко можно подумать, что Израиль убивает арабов за то, что они просто от него отличаются.. Израиль предстает каким-то тоталитарным монстром, который навязывает всем свою волю. А если кто-то с ним не согласен – без колебаний его убивает. Это ложь. В качестве альтернативы этой конфронтации Доренко предлагает Израилю стать «одной из ближневосточных держав», перенять «их систему ценностей». Чтобы не выделяться. Он немного забывает при этом, что тогда это будет уже не Израиль, а Палестина… ТАКОЙ Израиль – средневековый, фанатичный, жестокий, нищий – не нужен будет уже и самим евреям.
Dubnov_3
*****
Когда-то в конце 80-х годов мудрый русский поэт, еврей по происхождению Наум Коржавин, когда я в разговоре с ним сетовал на мерзости перестройки — это было время общества «Память», печальной памяти скандала в Доме литераторов, — утешил меня: «Знаете, Аркадий, там, где живут люди, хорошо не бывает». Антисемитизм как историческая мерзость рода человеческого в постхристианскую эпоху в России штука естественная, так же как и во всем остальном мире. Правда, оттенки мерзости имеют свои особенности. Для значительной части людей в нашей стране — это просто мусор в мозгах. Этот мусор, как и на наших улицах, изредка убирают, изредка чистят, потом снова забывают про него, и когда его убирают плохо, он начинает вонять. В такой мусорной атмосфере всегда легче найти источники своих болезней, найти причины своих обид. Но поскольку люди, как правило, у нас не привыкли сами убирать за собой, то этот мусор убирается лишь время от времени. Для политической элиты антисемитизм в России сегодня — это средство показать свое демократическое цивилизованное мышление, то есть способ оказаться в рядах приличного общества, где негоже ковырять в носу и сморкаться в шторы, то есть не признаваться в своем антисемитизме. Для интеллектуальной элиты разговоры об антисемитизме — это еще один ресурс порассуждать о р.мессианском предназначении России, где не помнить о русско-еврейском вопросе является признаком дурного тона. Для тех же, кто еще считает себя евреем в России, антисемитизм — это вечный и неистощимый источник жизненного драйва, который не дает расслабиться и заставляет снова и снова задавать один и тот же вопрос: зачем я такой и, если я еврей, то зачем я в России? Я надеюсь, что ответ на этот вопрос, который многих из нас заставляет считать себя живущими в России как в родной стране, не является бессмысленным.
******
Ровно 50 лет назад, 5 июня 1967 года, началась одна из самых знаменитых и скоротечных войн 20 века, — Шестидневная война Израиля против своих арабских соседей, Египта, Сирии и Иордании, закончившаяся полным разгромом тех, кто грозился «сбросить евреев в море». Именно такими словами заставлял египтян ликовать и смаковать будущее уничтожение Израиля Герой Советского Союза, президент Египта Гамаль Абдель Насер.
Вышло иначе, Каир запросил у Тель-Авива мира уже на третий день войны, потеряв практически всю свою авиацию и пустыню Синай,которую Израиль вернул спустя 12 лет в обмен на мирный договор с Египтом. Впрочем, как и сектор Газа…
А тогда, в 67-м евреи вернули себе доступ в своим святым местам в Иерусалиме, которого они были лишены в течение многих лет, взяли под свой контроль территории Иудеи и Самарии, предназначавшиеся решением ООН для создания палестинского государства, но захваченные Иорданией…
Солженицын, отношение которого к «еврейскому вопросу» в России было весьма критическим, писал о Шестидневной войне так:
«Израильтяне пришли к Стене Плача — и это был звездный час, дохнуло Библией в радиопередачи двадцатого века. И мы радовались вместе с израильтянами: разве не справедливость их возврат в Иерусалим?.. Мне кажется, обязанность всех наций мира, как имеющих дом к бездомному — помочь евреям этот дом построить. Крайняя дикость, что советское правительство сделало из израильского вопроса свою политическую игрушку…». Блистательная победа Израиля стала одновременно и грандиозным поражением Советского Союза, поддерживавшего и вооружавшего Египет и Сирию, стравливая их с еврейским государством. Советские вожди ответили тогда на арабскую катастрофу и свое унижение новой волной государственного антисемитизма, вновь разбудив антисемитизм народный и бытовой. (Из статьи на сайте “Эхо Москвы” 6.06.2017 -А.З.)
*****
Во-первых, помогает обостренное чувство юмора, которое помогает людям этой национальности, смотреть на жизнь, как-то по особенному. (в ответ на вопрос – Почему в юмористическом жанре так много евреев? – А.З.) Во-вторых, они являются продолжателями традиций Бабеля, Ильфа, Шолом-Алейхема, в творчестве которых юмор занимал, не самое последнее место… Знаете, меня с детства считают еврейкой, не знаю почему. Во мне течет еврейская кровь, но наравне с польской и армянской. Первый раз я ощутила это в Кишиневе, где училась в школе. Там слово “жид” было совершенно обыденным и не носило агрессивный оттенок. Но национальная разобщенность чувствовалась. Потом после переезда в Кострому, ситуация была прямо противоположенная, и ощущение какой-либо национальной неприязни меня не преследовало… Главное ( у евреев – А.З.) это чувство сплоченности. Там где другие пытаются справиться по одиночке – евреи всегда решают проблемы вместе. Видимо это сложилось в силу исторической ситуации, когда люди этой национальности подвергались преследованиям и гонениям.
*****
Да, моей карьере мешало то, что в паспорте в графе «Национальность» было написано «еврей». У меня папа – русский, а мама – еврейка. Когда приблизился год окончания института, начиналась борьба с космополитизмом. И эта запись в паспорте создавала мне очень много сложностей в те времена. Но она же имела и положительное значение в моей карьере, потому что не будь такого сопротивления среды, я не стал бы в тридцать три года доктором наук. Именно потому, что мне нужно было преодолевать, я делал больше, чем делали мои сверстники. В годы борьбы с космополитизмом меня пытались исключить из партии за еврейский буржуазный национализм, который выразился в том, что я «отказался» от своего русского отца. Ведь я же мог записать в паспорте, что я русский, но написал «еврей». Мне говорили: «Ты еврейский язык знаешь?» «Нет», – говорю. «Так почему же ты написал в паспорте, что ты еврей? У тебя же отец русский!» Это закалило мой характер и помогло мне более целеустремлённо заниматься работой…”Пятый пункт” сильно мешал, но и очень сильно помогал. Я знал, что добиться чего-то в жизни смогу, если буду постоянно преодолевать сопротивление окружающей среды. (Из интервью. Июль 2000 года – А.З.)
Комментарий: Известный советский политический обозреватель-американист, комментатор, политолог и обличитель Валентин Зорин. Про Зорина была и шутка персональная. Родилась она во время визита в Союз Генри Киссинджера и основывалась на необычайном их внешнем сходстве: Зорин был вылитой копией Киссинджера, прямо брат-близнец, только в одну вторую натуральной величины – тот же курчавый ежик, оттопыренные уши, жирный подбородок и роговые очки. “Скажите, пожалуйста, господин Зорин, вы еврей? – Я – русский! – А-а. А я – американский”.
Подвиг Матросова за годы войны повторили четыре еврея, причем рядовой Абрам Левин лег грудью на амбразуру за год до Матросова, 22 февраля 1942-го при освобождении Калининской области (был награжден орденом Отечественной войны I степени посмертно… через 15 лет), а сержант Товье Райз умудрился остаться в живых, хотя и получил 18 ранений, – чем не еврейское счастье, – и был награжден орденом Славы III степени. Подвиг Николая Гастелло повторили 14 летчиков-евреев. Звание Героя присвоили только двоим, да и то Шику Кордонскому лишь в 1990 (!) году, хотя свидетелями его подвига 28 сентября 1943 года была вся эскадрилья. Четыре летчика-еврея совершили воздушный таран – Героя не дали ни одному. Напомню, что Виктору Талалихину, таранившему немецкий самолет в небе под Москвой 7 августа 1941 года, звание Героя было присвоено буквально на следующий же день! Награда еврею доставалась на фронте намного труднее, чем не еврею. Евреи это, конечно, понимали. И, тем не менее, несмотря на явную и такую до боли обидную несправедливость, евреи продолжали воевать так, как они воевали…
А практика сложилась такая, что за один и тот же подвиг еврею давали награду всегда рангом или двумя меньше той, которой удостаивался славянин. Положение стало настолько нетерпимым, что даже близкий к придворным кругам и лично к тов. Сталину Илья Эренбург осмелился сказать вслух то, что на фронте знал, видел и понимал каждый, если только, как Солженицын, в силу своей зашоренности и заидеологизированности, не хотел ни знать, ни понимать. Никакой книги, конечно же, никто не издал. Да что там книги: сам Эренбург не написал ни одной заметки или очерка о воине-еврее ни в “Правде”, ни в “Известиях”, ни в одном другом массовом издании, где он обильно печатался.
*****
Учитывая, что к концу 30-х годов бытовой антисемитизм хоть и тайно, но очень активно подогревался антисемитизмом государственным, понятно, почему распространялись разговоры о том, что евреев на фронте нет или что если и есть, то воюют они плохо. Но если газетам можно было запретить писать о том, как храбро воюют евреи, то запретить самим евреям воевать храбро, не мог никакой Агитпроп и даже сам Верховный главнокомандующий…
Уверен, что если сегодня провести социологическое исследование, то, самое большое, один человек на сто тысяч опрошенных ответит положительно, повторил ли хоть один еврей подвиг Александра Матросова. Более чем уверен – аналогичный результат социологи получили бы и в 1945 году. И, тем не менее,
На 2-м пленуме ЕАК в марте 1943 года Эренбург выступил с большой речью. Приведу отрывок, в котором заключена квинтэссенция наболевшей проблемы: “Вы все, наверное, слышали о евреях, которых “не видно на передовой”. Многие из тех, кто воевали, не чувствовали до определенного времени, что они евреи. Они почувствовали лишь тогда, когда стали получать от эвакуированных в тыл родных и близких письма, в которых выражалось недоумение по поводу распространяющихся разговоров о том, что евреев не видно на фронте, что евреи не воюют. И вот еврейского бойца, перечитывающего такие письма в блиндаже или в окопе, охватывает беспокойство не за себя, а за своих родных, которые несут незаслуженные обиды и оскорблени. Для того чтобы евреи-бойцы и командиры могли и дальше спокойно делать свое дело, мы обязаны рассказать о том, как евреи воюют на фронте. Не для хвастовства, а в интересах нашего общего дела – чем скорее уничтожить фашизм. Для этой цели мы обязаны создать книгу и в ней убедительно рассказать об участии евреев в войне…”Выступление Эренбурга было напечатано в газете “Эйникайт”, издававшейся на идише.
*****
Борьба с антисемитизмом — это проблема и евреев, и, как вы выражаетесь, титульной нации. Будем говорить проще. Мы имеем в виду Россию и в первую очередь русских. «Еврейский вопрос — это прежде всего русский вопрос». Это было сказано в начале XX века, когда борьба за предоставление евреям гражданских прав приобрела в России огромную остроту.
Лучшие, самые светлые русские умы, люди, которые считались совестью нации, такие как Короленко, Чехов, Горький, — это огромный список в несколько десятков человек, подписавшихся под воззванием в связи с делом Бейлиса. Русская интеллигенция, ее лучшая часть всегда считала проблему дискриминации евреев своей болью. Во-первых, с точки зрения гуманистической; во-вторых, они отчетливо понимали, что не может быть свободным народ, угнетающий другой народ; в-третьих, они понимали, что для экономического развития России дискриминация евреев является сильным тормозом. И наконец, они видели, как развращают безнаказанность и попустительство во всем, что касается притеснения и преследования евреев, высшей точкой чего становились погромы. Погромы — не только позор для народа в целом. Это еще и развращение тех, кто в них участвует. Превращение их из людей в нелюдей.
*****
В начале января 2000 года в Стокгольме была проведена Международная конференция, посвященная 55-й годовщине освобождения Освенцима. Там же, в Швеции, 27 января было официально объявлено государственным Днем памяти жертв холокоста. В переводе с греческого слово это означает “всесожжение”. Так назвали евреи постигшую их во время Второй мировой войны национальную катастрофу: из более чем восьми миллионов евреев, проживавших в Европе, нацисты уничтожили около шести. Три из них нашли свой конец в самом страшном гитлеровском лагере смерти – Освенциме. Он был освобожден советскими солдатами 27 января 1945 года…
В Швеции, благодаря тому, что она не участвовала в войне, не погиб ни один еврей. Тогда почему именно Швеция воззвала к совести народов? Из большой любви к евреям? Не думаю: евреи в этой небольшой скандинавской стране, как и в остальной Европе, традиционно находились в “полосе отчуждения”. Правда, здесь их не преследовали. Скорее всего, в Швеции острее других почувствовали, что совесть народов стала постепенно успокаиваться. Холокост перевернул нравственные основы европейской цивилизации. Но недаром же сказано, что время – лучший лекарь. Скорчившиеся от боли европейцы постепенно пришли в себя…
Одним из наиболее существенных завоеваний демократической России можно считать отказ от государственного антисемитизма. Такового, слава Богу, больше у нас нет. Но, к сожалению, нет и, если так можно выразиться, анти-антисемитизма. По мне, так уж лучше пусть будет госантисемитизм. Он хотя бы управляем, да и морально несравненно более уязвим. В позднесоветский период евреев из страны не выпущали, но и в стране, как мы хорошо знали тогда и еще лучше знаем теперь, их по негласным указаниям не пущали во все те вузы, НИИ, КБ и т. д., которые имели какое-либо отношение к ВПК, а также в партийные и правительственные структуры: в ЦК, обкомы и крайкомы даже инструкторами не брали с “нечистым” пятым пунктом. Но зато в те времена даже в пьяном угаре какому-нибудь партийному боссу, а уж тем более Генеральному секретарю и в голову не пришло бы публично высказываться в антисемитском духе, что Г. Зюганов позволяет себе на каждом шагу. Чего только стоит его в высшей степени оригинальное определение нынешней политической ситуации в России: “Интеллигенция разделилась на две части, которые я условно называю для себя “Иван Иванычи” и “Абрам Абрамычи”. Анти-антисемитизм – это предусмотренное законом преследование за разжигание межнациональной розни в любой форме. Но можете ли вы вспомнить хоть один пример, чтобы закрыли хоть одну юдофобствующую газету или привлекли к судебной ответственности национал-поджигателей любой масти?..
Возвращаюсь к нашим евреям. То, что их “держали”, вызывало сочувствие, то, что “не пущали”, – возмущало. Сейчас никто никого не держит: хочешь в Америку – езжай в Америку, хочешь в Израиль – катись колбаской… Ну а если еврей не хочет никуда ни ехать, ни катиться, а хочет по-прежнему жить в России, потому что прикипел к ней и только она для него Родина-мать, но каждый день читает и слышит, что он – агент Моссада или ЦРУ, что жиды Христа распяли, а царя с семьей расстреляли и что Союз нерушимый республик свободных пал жертвой мирового сионистского заговора и так далее в том же духе, – каково жить в такой атмосфере?..
Евреев преследовали и притесняли во все времена все народы, среди которых они поселялись, – это, действительно, правда, но далеко не полная. А полная правда заключается в том, что любая пришлая этническая группа подвергается преследованиям и притеснениям со стороны коренного населения. Явление это получило название ксенофобии. Философский словарь объясняет его как “неприязнь, нетерпимость, ненависть, презрение к лицам иной веры, культуры, национальности…”
Антисемитизм – такое же проявление ксенофобии, как антирусизм (русофобия), антигерманизм, антиармянизм и т. д. Ксенофобия родилась не вчера и даже не позавчера. Она появилась еще тогда, когда человек действительно жил в пещерах или на деревьях. Но, даже став “хомо сапиенсом”, он сохранил в своем подсознании страх к чужакам. Природа ксенофобии имеет такие же биологические корни, как, например, ревность. Но тем и отличается “хомо сапиенс” от своего прапращура неразумного, что умеет подавлять в себе животные инстинкты, а слепые эмоции подчинять холодному рассудку. Россия не потому переживает сейчас тяжелейшие времена, что евреи и прочие инородцы захватили финансовую, а с ней информационную власть. Согласен, евреев среди “олигархов” немало, но грабят Россию в подавляющем большинстве свои же русские. В то же время в Америке среди финансовых воротил евреев действительно гораздо больше, чем лиц кавказской или любой другой национальности, и в редакциях газет и журналов и прочих СМИ тоже полно евреев. Ну и что?! Америка процветает, а Россия деградирует. Так, может, виновны в наших российских бедах все-таки не евреи, а кто-то другой? Или что-то другое? (Из книги ”Почему не любят евреев”, М-2006 – А.З.)
Комментарий: Каджая был яркий, талантливый журналист, бескомпромиссно выступавший против лжи, национальных и религиозных предрассудков, нетерпимости и ненависти. После краха советской системы он сотрудничал со многими независимыми изданиями демократической ориентации, такими, как журнал «Новое время», «Независимая газета», «Коммерсант». Печатался в еврейских еженедельниках. В 2000 и в 2005 годах — был награжден премиями Союза журналистов Москвы за циклы статей против антисемитизма и ксенофобии. С годами эта тема становилась все менее востребованной, но Валерий Каджая оставался ей верен. Ему труднее становилось публиковаться, пришлось терпеть и материальные лишения, но с избранного пути он не свернул до самого конца. Убежден, что для литератора, чьим единственным оружием и средством существования является слово, это профессиональный и нравственный подвиг.
*****
Пятнадцать тысяч членов партии “Родина”, поставившие свои подписи под требованием запретить в России еврейские общественные организации — все, как один, с огоньками. Можно даже сказать, не с огоньками, а с хорошими такими, мощными факелами в мозгах, испепеляющими все живое. Вообще людей с огоньками на эту тему гораздо больше, чем пятнадцать тысяч. Только в нашей стране их миллионы. Я подозреваю, их даже больше, чем людей, у которых огоньки горят из-за того, что самые зверские наши враги — это американцы. Хотя и таких тоже немало. В самых высоких властных структурах мне встречались люди, у которых посреди благопристойной беседы неожиданно менялось выражение лица, и они со свистом уносились в страшные дебри, где евреи правят миром. И все правительство — евреи, и жены у них евреи, и Пугачева еврей, и Ельцин еврей, и Путин еврей, и собака у него тоже еврей. Ой, беда, беда.
*****
Чистый прагматизм. Нам выгодно, и мы сотрудничаем, не вникая в особенности внутренней жизни иранского государства. Хотя особенности там есть, и весьма специфические. Достаточно услышать выступления президента Ирана, предлагающего стереть Израиль с лица земли, и все станет ясно. Могу добавить еще впечатления моего приятеля, спортивного тренера, работавшего по контракту в Тегеране с иранской сборной. Ему запомнилось, что занятия в школе там начинаются с того, что дети хором скандируют: “Убей еврея”…О, конечно, все кого-то любят, а кого-то не любят. Обычное дело. У нас вон тоже сплошь и рядом то те хитрые, то эти коварные. Но у нас бытовой национализм, а в Иране ксенофобия является государственной политикой. Люди, выросшие в такой атмосфере, ничем не отличаются от Александра Копцева, ворвавшегося давеча с ножом в синагогу… Фанатизм, экстремизм, терроризм… Градус ненависти к евреям в иранском обществе настолько высок, что, если Иран получит ядерное оружие, дальше можно будет ждать чего угодно. Удара по Израилю, например. В такое же сумеречное состояние впал Александр Копцев, начитавшийся антисемитских сайтов. Человек накачивается ненавистью, пока у него полностью не заклинит мозги, а потом идет убивать. Конечно, Израиль имеет в виду такую возможность. И Штаты тоже ее имеют. И все понимают, что, наверное, в таком случае придется наносить превентивные удары по иранским базам. ( Из статьи в газете ”Московскуй комсомолец” от 20 января 2006 года – А.З.)
*****
27 января 1945 года советские войска освободили концентрационный лагерь Освенцим-Биркенау. Как свидетельствуют материалы Нюрнбергского процесса, гитлеровцы уничтожили там 2,8 миллиона человек. Девяносто процентов из них были евреями. По решению ООН, принятому в 2005 году, 27 января считается Всемирным днем памяти жертв Холокоста. Уникальность Холокоста в том, что это единственный прецедент в истории, когда Государство объявило войну Нации и принялось уничтожать ее представителей по всему свету, стремясь вывести их под корень. Все войны и столкновения на национальной почве, которые пережило и продолжает переживать человечество, всегда имели какие-то объяснимые причины — территориальные, экономические, религиозные. Но запланированное, систематическое, осуществляемое на промышленной основе убийство людей еврейской национальности любого пола и возраста таких причин не имело. Просто гитлеровцы решили, что их не должно быть на земле, и принялись осуществлять свое решение с немецкой последовательностью и прагматизмом. Они были настолько обуяны своим замыслом, что не могли остановиться, даже когда Советская Армия входила в Восточную Европу. Ясно было, что война проиграна, Германия в беде, а они, несмотря ни на что, продолжали свозить венгерских евреев в Аушвиц (там были убиты 400 тысяч человек). В Израиле Холокост называют Катастрофой. Катастрофа пишется и произносится с большой буквы, и всем понятно, о чем речь. Причины и последствия Катастрофы изучают ученые. В школах и университетах проходят уроки и лекции. Мемориал памяти жертв собирает и хранит свидетельства. В Израиле считают, что это нужно не только евреям, это нужно всем. Евреи — это система раннего предупреждения. Чем больше людей будут знать о Холокосте, тем меньше шансов, что подобная трагедия повторится. Причем не обязательно с еврейской нацией — с любой другой. 27 января в Израиле по всей стране звучат сирены. Они плачут о людях, умерших в гетто, расстрелянных в лесах и оврагах, задушенных в газовых камерах. (Из статьи ”Евреи раннего предупреждения” в газете ”Московский комсомолец”, 28.01.2008 – А.З.)
“Намедни” и “Двести лет вместе” впервые встретились прошлой весной, когда Леонид Парфенов показал первый из трех своих фильмов “Русские евреи“. Стоит осторожно сказать, что скандала это кино не вызвало, вероятнее всего, благодаря нескандальной (и уж точно не антисемитской) репутации Парфенова, потому что в исполнении любого другого автора эта концепция прозвучала бы по нашим меркам излишне радикально – Парфенов создал гимн интеграции евреев в русскую имперскую культуру, в которой и только в которой дети часовщиков, сапожников и торговцев смогли стать и стали великими русскими музыкантами, писателями и художниками. Первый фильм заканчивался в 1917 году, и это можно было назвать его главной интригой: если Парфенов с дореволюционным еврейством так обошелся, то чего можно ждать от столкновения с революционным?
Второй (от революции до войны) фильм о евреях действительно получился, наверное, самым жестким парфеновским фильмом вообще – даже формально, по количеству проливаемой по ходу действия крови. Оказывается, у Парфенова есть вкус и к демонстрации убийств: царскую семью подробно и убедительно расстреливают несколько раз по количеству сохранившихся воспоминаний палачей, каждый из которых хотел приписать именно себе решающую роль в убийстве царя; так же подробно убивают и Троцкого, и хотя зритель при этом видит только силуэты убийцы и жертвы, менее страшно не становится; убийство Урицкого решено в классическом для создателя “Намедни” духе – Леонид Каннегисер уезжал с места убийства на велосипеде, и его тезка Парфенов тоже садится на велосипед и, повторяя маршрут романтика-эсера, показывает нам, как все происходило. То же, но уже без велосипеда происходит в Париже – похищение генерала Кутепова как самый громкий успех советской разведки, история которой, конечно, тоже неотделима от истории революционного еврейства.
Парфенова-актера во вторых “Русских евреях” ощутимо больше, чем в прошлых его фильмах – пожалуй, самая яркая сцена изображает выступление Троцкого перед отправляющимися на фронт красноармейцами, и Парфенов в образе Троцкого так убедителен, что ему не нужны ни пенсне, ни бородка, ни акцент. Их и нет, есть только сам Парфенов, стоящий в узнаваемой позе на тендере бронепоезда и воздевающий руки к небу, и получается отличный Троцкий.
Над современным Витебском летают анимированные петухи, козы и скрипачи Шагала, и сам Парфенов, как Шагал в восемнадцатом году, оклеивает современный витебский трамвай наглядной агитацией в честь первой годовщины Октября. Кожаный гардероб Свердлова демонстрируется и описывается как феномен истории не столько политики, сколько моды, и огромные портреты вождей над мрачными российскими пейзажами окончательно превращают революционный эпос в завораживающий нуар. Детям сапожников и часовщиков оказалось мало того, что Парфенов предлагал им в первом фильме, они пришли и всех убили, разрушили империю, а взамен ее построили свою.
Свою, но не еврейскую. Удивительно, но этой простой формулы оказывается достаточно, чтобы перечеркнуть весь почти вековой кровавый навет, одинаково важный и для белогвардейской риторики времен Гражданской войны, и для общества “Память” перестроечных времен, и дальше вплоть до недавнего выступления вице-спикера Госдумы Петра Толстого о “черте оседлости”. Можно сколько угодно расставлять в скобочках настоящие еврейские фамилии большевистских вождей и палачей, но если эти люди сами сознательно отказывались от своего еврейства в пользу пролетарского интернационализма, есть ли у кого-нибудь право записывать их в евреи посмертно, задним числом и вопреки их воле? Парфенов настаивает, что нет, и эта идея, положенная в основу той части “Русских евреев”, которая рассказывает о революции и последовавших за ней годах, фактически повторяет ключевой мотив первого фильма. Ну да, побег из местечка может быть и таким, как у Исаака Левитана, но может быть и таким, как у Льва Троцкого – разные пункты назначения, а направление одно.
Когда кровь заканчивает литься, и Парфенов показывает Блантера и Дунаевского, сочинивших соответственно футбольный и цирковой марши советской империи, сомнений не остается. Да, и после революции для еврея, который хочет чего-то добиться, путь в России может быть только один – в большую имперскую культуру, отбросив национальное. Фильм начинается и заканчивается стихами, сначала Смеляков, “Любка Фейгельман” (попробуй найди в комсомольской богине что-нибудь специфически еврейское, кроме зачем-то подчеркнутой фамилии), а в конце Гудзенко, “Нас не надо жалеть”, классические русские стихи, читаемые самым русским голосом Владимира Высоцкого, и разве имеет значение, кто здесь еврей?
Как относиться к такому кино – это могло бы зависеть от контекста, но главная, уже закадровая особенность фильма Парфенова в том и состоит, что никакого контекста на самом деле уже нет, и это кажется важным обстоятельством (Из статьи «Подполье Парфёнова» на сайте «РАДИО СВОБОДА» 23.03.2017 – А.З.)
*********
В конце шестидесятых годов прошлого века на одном дружественном Советскому Союзу фестивале детского кино случился интересный инцидент. Фаворитом фестиваля считался фильм «Неуловимые мстители», но возглавлявший жюри итальянский детский писатель Джанни Родари, автор сказки про Чиполлино и большой друг советской детворы, неожиданно для всех заявил, что лучше со скандалом покинет фестиваль, чем станет вручать главный приз советскому боевику. «Что случилось, Джанни?» – спросили его коллеги по жюри. «Этот фильм нельзя показывать детям, – отвечал писатель. – Как вы этого не понимаете? Ведь в этом фильме дети убивают!» Жюри сочло аргумент Родари убедительным, «Неуловимые» остались без главного приза.
«Никакой холокост не дает нынешнему Израилю права вести себя со своими соседями так, как не повела бы себя в аналогичной ситуации ни одна страна мира» Я вспомнил эту историю, когда в Интернете появились фотографии агентства «Франс Пресс», на которых юные (лет десяти) израильтянки расписывают адресованные Ливану снаряды трогательными лозунгами, что-то вроде «Шейху Насралле из Израиля с любовью». Нынешние ливано-израильские столкновения вообще богаты живописной (а часто – просто жуткой) фотохроникой, но почему-то именно эти снимки вызвали наиболее бурные обсуждения в Интернете и за его пределами. Меня эти споры тоже не оставили равнодушным, и я решил написать колонку во «ВЗГЛЯД» о событиях вокруг Ливана, о нашем к ним отношении, об отношении к ним наших бывших соотечественников, которые теперь живут на Ближнем Востоке.
Написал. Перечитал. Понял, что такой текст публиковать ни в коем случае нельзя. Не то чтобы в нем было что-то неполиткорректное или каким-то иным образом ужасное – нет, не было. Я не упрекал евреев в ритуальном распитии крови христианских младенцев, не цитировал «Протоколы сионских мудрецов», не раскрывал настоящие еврейские имена самых кровавых чекистов, не ставил под сомнение факт гибели шести миллионов евреев во время холокоста и даже не говорил, что у меня много друзей-евреев (из школьного курса толерантности я помню, что такие фразы могут произносить только антисемиты). Более того – в написанном мною тексте о ливано-израильском конфликте ни разу не упоминалось даже слово «еврей» или какое-то другое слово, производное от этого корня. Нормальный, по большому счету, нейтральный текст – о войне, о том, как к ней относятся люди, о том, как, с моей точки зрения, стоит относиться к войне, и о том, как должны вести себя на войне дети. Я писал этот текст, перечитывал его, стирал, начинал заново, убирал какие-то спорные слова – пришлось даже пожертвовать безумно мне нравящимся выражением «казус белли» (так называется формальный повод для войны – например, убийство эрцгерцога Фердинанда 28 июня 1914 года, нападение переодетых поляками немцев на Германию 31 августа 1939 года или нападение переодетых финнами красноармейцев на советскую погранзаставу 30 ноября того же года), – и все равно получалось что-то не то. Изрядно разозлившись, я задумался: в чем дело?
И понял. Все дело в том, что любой, самый нейтральный комментарий, хотя бы чуть-чуть касающийся государства Израиль, – не обязательно на нынешнюю трагическую тему, по какому угодно вопросу – от проблем медицинского страхования до паспортно-визового режима, – при желании может быть истолкован как проявление антисемитизма. Кто-то просто скажет: «Фу, антисемит!» – а кто-то почти сочувственно и со знанием дела начнет объяснять: мол, это Россия так устроена, что «возрождение русской государственнической идеи немыслимо без антисемитизма» и «осуждение Израиля под тем или иным соусом – это часть идеологической диареи (sic! – ред.), которая должна плескаться в голове у истинного русского державника» (в кавычках – прямые цитаты одного известного израильского блоггера), и если начать объяснять, что все совсем не так, что антисемитизм не имеет никакого отношения к популярным в России идеологиям, что последний более-менее, с огромной натяжкой, проарабский (и, значит, антиизраильский) политик с треском проиграл выборы в декабре 1999 года, а с тех пор Россия находится хоть и в молчаливом, но все-таки союзничестве с Израилем, благодарная ему за то, что он был и остается, по сути, единственной влиятельной страной, в которой нет своей Ванессы Редгрейв или своего Андрея Бабицкого, – единственной влиятельной страной, которая не держит в своем кармане фиги по наиболее болезненному для России вопросу – вопросу терроризма, – так вот, если начать все это объяснять, то все равно ничего не услышишь в ответ кроме: «Ладно-ладно, не оправдывайся, антисемит!»
Это можно считать парадоксом, можно – нелепостью, недоразумением, несправедливостью – чем угодно, но факт остается фактом: иметь какой-то собственный, отличный от израильского официального (зайдите на израильские новостные сайты – советское «Взбесившихся собак надо расстреливать!» из тридцать седьмого года просто отдыхает), взгляд даже на внешнюю политику Израиля сегодня фактически приравнивается к антисемитизму. Многочисленные страдания, пережитые предками нынешних израильтян, давно стали индульгенцией, дающей Израилю (государству во всех смыслах не идеальному) моральное право буквально на все. Когда на Ближнем Востоке все относительно спокойно, этого не замечаешь, когда же случается что-то, подобное нынешним событиям, выясняется, что презумпция холокоста блокирует саму возможность честно обсуждать происходящее. В те времена, когда Советский Союз регулярно протаскивал в ООН антиизраильские резолюции, какой-никакой баланс соблюдался – но те времена давно прошли, и сегодня, задним числом, выясняется, что каждый из тех, кто в свое время подписывал петиции в защиту Дрейфуса или Бейлиса, разоблачал фальшивку «Протоколов сионских мудрецов», возмущался звериными нравами украинских погромщиков, выпускал узников из освобожденного Освенцима, – выясняется, что каждый из этих людей не только совершал подвиг гуманизма, но еще и подписывался под сомнительной внешней политикой нынешнего Государства Израиль – что-то вроде покупок «в нагрузку» в советских магазинах: чтобы купить что-нибудь дефицитное, ты должен платить еще и за какой-то неликвид, несколько лет пропылившийся на складе.
Но все это неправда – расписываться под петицией в защиту Бейлиса не значило расписываться на летящем к Бейруту снаряде. Никакого антисемитизма нет в том, чтобы сегодня сказать: Освенцим – отдельно, а бомбардировки Бейрута – отдельно, и никакой холокост не дает израильским родителям права приводить своих детей на военные базы разрисовывать снаряды глумливыми лозунгами. Детей, черт подери, надо воспитывать в ненависти к войне, а не в кровожадности (ссылки на советских детей, собиравших на заводах снаряды и писавших на них «На Берлин», – не в счет; те десятилетние и двенадцатилетние люди, стоявшие у станков по 12 часов, не были детьми – они уже знали цену жизни и смерти, и сравнивать их с девочками из Хайфы по меньшей мере неприлично) – и только моральному уроду, которых, конечно, хватает в любой воюющей стране, не понять этой, в общем-то, простой вещи.
Нынешний Израиль и его пропагандистский пафос напоминает, простите мне такое сравнение, нынешнюю же партию Лимонова – НБП. Завоевав известную популярность в оппозиционных кругах благодаря тому, что милиция и суды с несоразмерной жестокостью пресекают их политические перформансы, лимоновцы возомнили вдруг, что они имеют право на все – и на избиения оппонентов на митингах, и на хамское обращение с журналистами на оппозиционных собраниях, притом что это совсем не так – если вас бьют, и вам на этом основании все сочувствуют, это совсем не значит, что вы имеете право кого-то бить. Никакой холокост не дает нынешнему Израилю права вести себя со своими соседями так, как не повела бы себя в аналогичной ситуации ни одна страна мира. Не существует никакой презумпции холокоста, никаких индульгенций, основанных на страданиях предков. Правила мирового общежития должны быть едины для всех.
Внизу этой страницы указан электронный адрес автора этой колонки. Буду ждать писем из Израиля и не только из него с проклятиями и оскорблениями – в том, что такие письма будут, я почему-то не сомневаюсь. Пишите, друзья мои. Только не забывайте, что хотел сказать своим коллегам и всем нам мудрый старик Джанни Родари, не позволивший наградить «Неуловимых мстителей» на детском кинофестивале. ( Статья «Израиль – Ливан». Презумпция Холокоста. Источник: Деловая газета – Взгляд 21.06.2006 http://www.vz.ru/columns/2006/7/21/42439.html – А.З.)
*****
Для меня еврей – это культурная самоидентификация. Люблю еврейское чувство юмора, думаю, что это во мне горит наследие поколений еврейских комиков. Всегда сообщаю собеседнику о себе только две вещи: что я еврей и что я из Бруклина.
*****
Мы соблюдали Шабес, мы соблюдали кашрут в доме, мы ходили в синагогу, моя мать зажигала свечи на Шабес, мы никогда не смешивали мясное с молочным… Мы придерживались всех законов. Моя бар-мицва была целиком на иврите, и все мои друзья поступили так же. Я ходил в хедер. Это была полноценная еврейская жизнь… Я утратил религиозность после смерти отца, когда мне было лет десять. Я помню, как все время ставил под сомнения ТаНаХ. Я думал, что Б-г из ТаНаХа был карающим и маленьким — что-то вроде «порази Моих врагов» и «молись только Мне». Я не мог принять веру слепо, что требовалось от меня как от еврея, выросшего в религиозном окружении. Чем старше я становился, тем меньше значила для меня религия…После того, как умер отец, я целый год читал «Кадиш» утром и вечером, делая это из уважения. Я по-прежнему хожу в синагогу в Йом Кипур и вот уже два года подряд регулярно выступаю в синагоге. Я просто не верю больше. Я не атеист. Я — aгностик.
*****
Я верю в свободу слова. К примеру, как ни неприятно это для меня, для еврея, но я думаю, что у людей есть право и на антисемитские высказывания. Мне это не нравится, но я признаю за людьми это право. (Из интервью на The New Times № 14-15/213 22.04.2013 – А.З.)
******
Я всегда хотел быть ведущим, работать на радио. Какое-то время я перебивался случайными заработками. В колледже никогда не учился. При этом сумел добиться успеха. Если говорить о влиянии еврейской культуры на меня, то я праздновал бар-мицву.Источник: https://stuki-druki.com/authors/king-larry.php Штуки-дрюки ©Не могу сказать, что это было что-то грандиозное, но обряд проводился в синагоге. Там же мы отмечали и бар-мицву моего младшего брата. К слову, у меня был еще один брат, который умер в 6-летнем возрасте, еще до моего появления на свет. Должен сказать, что еврейские ценности прививали мне с детства. Хотя сейчас я бы не назвал себя слишком религиозным человеком. Я бы даже сказал, что я совсем не религиозен. При этом я – самый настоящий еврей: люблю еврейскую кухню, еврейскую культуру, еврейский юмор. Мне нравится быть евреем. Мне импонирует, что евреи придают огромное значение образованию и семье. Я разделяю эти ценности. Они являются неотъемлемой частью моей личности. Поэтому я, можно сказать, супереврей… Я думаю, что на моих коммуникативных навыках отразилось то, что я – еврей. У евреев очень хорошо получается говорить. Также они великолепно шутят. Есть евреи-драматурги. Многие евреи стали лауреатами Нобелевской премии мира или получили награды за свою писательскую деятельность. А сколько обладателей премии Пибоди или Пулитцеровской! Мне кажется, это заложено в ДНК каждого еврея – быть экспрессивным и много говорить. Среди евреев – столько хороших писателей и пресс-секретарей. Редко встретишь застенчивого еврея. Я не знаю ни одного скромного еврея… По прибытии в США евреи селились преимущественно в Нью-Йорке. Однако они не могли учиться на юриста или устроиться на работу в банк или нефтяную компанию. Поэтому им пришлось реализовать себя в другой сфере. Именно евреи из Нью-Йорка изобрели систему Vitaphone, позволившую синхронизировать киноряд с музыкальным сопровождением. Кинематограф появился благодаря изобретениям евреев. А Голливуд, можно сказать, изобрели Сэмюэл Голдвин и Луис Майер. Ведь в Беверли-Хиллз у них была работа. Уверен, что в наши дни в банковской сфере и, возможно, в нефтяном бизнесе работает много евреев. Однако в те годы евреи способствовали расцвету американского кинематографа – того, что мы сегодня называем Голливудом. Сегодня здесь снимают разноплановое кино, однако еврейская культура по-прежнему очень важна… Многих евреев, и я – не исключение, волнует вопрос ассимиляции. Я женился на мормонке. И, поскольку у меня нет никаких религиозных убеждений, моя супруга настояла на том, чтобы воспитывать наших двух сыновей в духе мормонства и привить им мормонские ценности. Мне кажется, у евреев и мормонов – много общего. Главное, что их объединяет, – это огромное значение, которое они придают семейным ценностям, хотя их религиозные ритуалы разнятся. Наибольший страх, который одолевает современных ортодоксальных евреев в США, – это ассимиляция, особенно когда речь заходит о так называемых смешанных браках. Они боятся, что им не удастся сохранить еврейское самосознание. Мои сыновья, например, ходят в школу и церковь для мормонов, но при этом они остаются евреями: они любят еврейскую кухню и чтят еврейскую культуру. Поэтому мы никуда не исчезнем…Я пришел к выводу, что у евреев с палестинцами есть многочисленные связи. Однако я – против борьбы и насилия. Мне невыносима мысль о том, что они постоянно враждуют между собой. Я очень тепло отношусь к Израилю, однако никоим образом не поддерживаю военные действия. Ненавижу, когда одни люди убивают других. Мне кажется, это самый нелепый способ разрешать конфликты. В войне нет никакого смысла. Одни люди убивают других, все эти террористы-смертники или люди, воспитанные на ненависти, – я не приемлю этого. Однажды Билл Клинтон сказал мне, что ситуация на Ближнем Востоке практически неразрешима, ведь здесь замешан религиозный фактор, к тому же речь идет о земле. Борьба ведется за территории. Все это очень удручает. (Из интервью на израильском канале JN1 5.020.2014 – A.З.)
Комментарий: Родился в Нью-Йорке, в Бруклине, в бедной семье еврейских иммигрантов из Восточной Европы (Белоруссия). Его отец умер, когда Ларри было всего девять лет. Сразу по окончании школы будущему миллионеру пришлось начинать работать, чтобы помочь маме и брату. С детства мальчик мечтал работать на радио. В 23 года он отправился в Майами, где попадает на небольшую радиостанцию WAHR, выполняет там мелкие поручения. И вот когда со станции ушел ведущий утреннего шоу, Ларри занял его место. Генеральный менеджер посоветовал юноше сменить имя: “Зайгер – слишком по-еврейски, слишком по-немецки. Это не для шоу-бизнеса” – говорил он. Вскоре, после этих слов Ларри получает свой звучный псевдоним “King”.Начиная с 1957 года, когда он начал работать на радио, м-р Кинг взял более 40 тысяч(!) интервью — в среднем это почти 900 интервью ежегодно или 2—3 каждый день. Среди тех, с кем разговаривал Ларри, находим всех президентов США и их жен, вице-президентов и других высоких чиновников. Видя Ларри, я, почему-то, всегда вспоминаю его беседу с президентом России В.Путиным и ставшие уже исторические слова: ”Что же случилось с подводной лодкой «Курск»?” и ”Она утонула”.
