Евреи глазами именитых друзей и недругов

Archive for the ‘11. Еврейская тематика в русской поэзии и песне’ Category

*****

Уж три тысячелетья
Живёт на белом свете
Народ, который можно
Узнать издалека.
Все с крупными носами,
С печальными глазами
В которых отражаются
Надежда и тоска.
Мои евреи,
Живите вечно,
Пусть мир и праздник
К вам в дом придут.
Пускай не гаснет
Ваш семисвечник
А гитэн ёнтэф олвэр
Алэ зайгэ зунд.
Еврея на планете
Повсюду можно встретить
Он водится в Канаде,
И в Африке живёт.
Он даже на Чукотке
Сидит за рюмкой водки,
Рассказывая чукчам
Самый модный анекдот.
Мои евреи, живите вечно,
Пусть мир и праздник
К вам в дом придут.
Пускай не гаснет
Ваш семисвечник
А гитэн ёнтэф олвэр
Алэ зайгэ зунд.
Мы в шахматы играем,
Науки изучаем.
И скрипка наша может
Смеяться и рыдать.
Мы чуточку торгуем,
Немного митингуем,
Но если надо,
То идём за это умирать.
Мои евреи, живите вечно,
Пусть мир и праздник
К вам в дом придут.
Пускай не гаснет
Ваш семисвечник
А гитэн ёнтэф олвэр
Алэ зайгэ зунд.

 *****

Евреи, русские таланты,

разбросанные на Земле

МЫ все немного эмигранты:

в Берлине, Праге и в Орле.

МЫ всюду дома, как не дома

И каждый вновь бежать готов,

едва услышит всем знакомый,

привычный возглас: “Бей жидов “!

…Про нас легенды распускают: 

Что мы неправильно живём,

что всех на свете презираем,

что Русь массонам отдаём..

Твердят про нас, что Золотому

мы поклоняемся Тельцу.

Что по ночам сидим мы дома

и добавляем кровь в мацу

…Во всём всегда вина евреев:

что нету масла, сыр пропал,

что плохо греют батареи

И что автобус опоздал.

Идёт ли снег иль дождик мочит,

иль не приходит коммунизм

Иль кто-то сильно выпить хочет…..

ВСЕГДА ВИНОВЕН СИОНИЗМ!

….Евреи, русские таланты:

Житомирцы и москвичи,

Учёные и музыканты.

Пенсионеры и врачи

Давайте жить на свете будем

Красиво, долго и всеръёз!

А если кто-то нас не любит

Ну что ж: “А гиц ин Паровоз!”

НЕ будем никого бояться

и просыпаться по ночам .

А будем весело смеяться

НАЗЛО РАЗЛИЧНЫМ СВОЛОЧАМ!

И в эти времена лихие

Я повторяю всей душой:

СПАСИБО ВАМ, ЧТО ВЫ ТАКИЕ!

СПАСИБО ВАМ, ЧТО ВЫ СО МНОЙ!

                     Комментарий: Песню ” Уж три тысячелетья” часто исполняет Вахтанг Кикабидзе во время своих эстрадных представлений. Хайт работал едва ли не во всех легких жанрах – писал сценарии для киножурналов «Фитиль» и «Ералаш», передачи «Радионяня» А.Лившица и А.Левенбука. Но, пожалуй, самым успешным из творческих предприятий Аркадия Хайта оказались, однако, не юморески и репризы для многих классиков эстрады – от Райкина до Хазанова, а сценарии анимационных сериалов: «Кот Леопольд» и, главное, «Ну, погоди». Во времена хрущевской «оттепели» среди жителей страны Советов обнаружилась страсть к эксцентрической клоунаде. В кино ее воплотил Леонид Гайдай; позже появился мультипликационный вариант Труса, Балбеса и Бывалого – обаятельный двоечник Волк, бесконечно побиваемый мерзким отличником-Зайцем. Простенький и динамичный мультик отвечал всевозможным архетипам, давал выход нереализованной страсти к насилию и ненависти к идеологии. Кстати, этот знаменитый мультик «Ну, погоди!» завоевал в 1971 году Гран-при на международном фестивале в Кортино д’Ампеццо.

 

P.S. Послушайте. Поёт Кикабидзе – ”Мои евреи, живите вечно”
P.S. Прочтите. Сам себе юморист.

*****

МОИСЕЙ

Спасая свой народ от смерти неминучей,
В скалу жезлом ударил Моисей –
И жаждущий склонился иудей
К струе студёной и певучей.

Велик пророк! Властительной руки
Он не простёр над далью синеватой,
Да не потёк послушный соглядатай
Исследовать горячие пески.

Он не молил небес о туче грозовой,
И родников он не искал в пустыне,
Но силой дерзости, сей властью роковой,
Иссёк струю из каменной твердыни…

Не так же ль и поэт мечтой самодержавной
Преобразует мир перед толпой –
Но в должный миг ревнивым Еговой
Карается за подвиг богоравный?

Волшебный вождь, бессильный и венчанный,
Ведя людей, он знает наперёд,
Что сам он никогда не добредет
До рубежа страны обетованной.

1909 – 30 мая 1915

 СЛЕЗЫ РАХИЛИ

Мир земле вечерней и грешной!
Блещут лужи, перила, стекла.
Под дождем я иду неспешно,
Мокры плечи, и шляпа промокла.

Нынче все мы стали бездомны,
Словно вечно бродягами были,
И поет нам дождь неуемный
Про древние слезы Рахили.

Пусть потомки с гордой любовью
Про дедов легенды сложат —
В нашем сердце грехом и кровью
Каждый день отмечен и прожит.

Горе нам, что по воле Божьей
В страшный час сей мир посетили!
На щеках у старухи прохожей —
Горючие слезы Рахили.

Не приму ни чести, ни славы,
Если вот, на прошлой неделе,
Ей прислали клочок кровавый
Заскорузлой солдатской шинели.

Ах, под нашей тяжелой ношей
Сколько б песен мы ни сложили —
Лишь один есть припев хороший:
Неутешные слезы Рахили!

5 — 30 октября 1916

 

               Комментарий: Мать поэта, Софья Яковлевна (1846-1911), была дочерью известного еврейского литератора Якова Александровича Брафмана (1824—1879), впоследствии перешедшего в православие (1858) и посвятившего дальнейшую жизнь т. н. «реформе еврейского быта» с христианских позиций. Несмотря на это, Софья Яковлевна была отдана в польскую семью и воспитывалась ревностной католичкой. В католичество был крещен и сам Ходасевич.

 

*****

Евреям

Кто не топтал тебя – и кто не плавил,
O купина неопалимых роз!
Единое, что на земле оставил
Незыблемого по себе Христос:
Израиль! Приближается второе
Владычество твое. За все гроши
Вы кровью заплатили нам: герои!
Предатели! Пророки! Торгаши!
В любом из вас, и в том, что при огарке,
Считает золотые в узелке, –
Христос слышнее говорит, чем в Марке,
Матвее, Иоанне и Луке.
По всей земле – от края и до края –
Распятие и снятие с креста.
С последним из сынов твоих, Израиль,
Воистину мы погребем Христа! (1916)

*****

За городом! Понимаешь? За!
Вне! Перешед вал!
Жизнь, это место, где жить нельзя:
Ев—рейский квартал…

Так не достойнее ль во сто крат
Стать вечным жидом?
ибо для каждого, кто не гад,
Ев—рейский погром —

Жизнь. Только выкрестами жива!
Иудами вер!
На прокаженные острова!
В ад! — всюду! — но не в

Жизнь, — только выкрестов терпит, лишь
Овец — палачу!
Право-на-жительственный свой лист
Но—гами топчу!

Втаптываю! За Давидов щит! —
Месть! — В месиво тел!
Не упоительно ли, что жид
Жить — не захотел?!

Гетто избранничеств! Вал и ров.
По—щады не жди!
В сем христианнейшем из миров
Поэты — жиды!
(Отрывок из ”Поэмы Конца”, 1924)

P.S. Прочтите интересную статью А.Красильщикова ”Евреи Октября и Марина Цветаева”.

 

 Еврейский вопрос

Не один, но четыре еврейских вопроса!
Для господ шулеров и кокоток пера,
Для зверей, у которых на сердце кора,
Для голодных шпионов с душою барбоса
Вопрос разрешен лезвием топора:

“Избивайте евреев! Они кровопийцы,
Кто Россию к разгрому привел? Не жиды ль?
Мы сотрем это племя в вонючую пыль.
Паразиты! Собаки! Иуды! Убийцы!”
Вот вам первая темная быль.

Для других вопрос еврейский –
Пятки чешущий вопрос:
Чужд им пафос полицейский,
Люб с горбинкой жирный нос,
Гешка, Сруль, “свиное ухо” –
Столь желанные для слуха!
Пейсы, фалдочки капотов,
Пара сочных анекдотов:
Как в вагоне, у дверей,
В лапсердаке стал еврей,
Как комично он молился,
Как на голову свалился
С полки грязный чемодан –
Из свиной, конечно, кожи…

Для всех, кто носит имя человека,
Вопрос решен от века и на век –
Нет иудея, финна, негра, грека,
Есть только человек.

У всех, кто носит имя человека,
И был, и будет жгучий стыд за тех,
Кто в темной чаще заливал просеки
Кровавой грязью, под безумный смех…

Но что вопрос еврейский для еврея?
Такой позор, проклятье и разгром,
Что я его коснуться не посмею
Своим отравленным пером… (1909)
 

Юдофобы

 

 

*****

ЕВРЕЙСКОМУ НАРОДУ

Был бы я моложе — не такая б жалость:
не на брачном ложе наша кровь смешалась.

Завтракал ты славой, ужинал бедою,
слезной и кровавой запивал водою.

«Славу запретите, отнимите кровлю»,—
сказано при Тите пламенем и кровью.

Отлучилось семя от родного лона.
Помутилось племя ветхого Сиона.

Оборвались корни, облетели кроны,—
муки гетто, коль не казни да погромы.

Не с того ли Ротшильд, молодой и лютый,
лихо заворочал золотой валютой?

Застелила вьюга пеленою хрусткой
комиссаров Духа — цвет Коммуны Русской.

Ничего, что нету надо лбами нимбов,—
всех родней поэту те, кто здесь гоним был.

И не в худший день нам под стекло попала
Чаплина с Эйнштейном солнечная пара…

Не родись я Русью, не зовись я Борькой,
не водись я с грустью золотой и горькой,

не ночуй в канавах, счастьем обуянный,
не войди я навек частью безымянной

в русские трясины, в пажити и в реки,—
я б хотел быть сыном матери-еврейки. (1946)

*****

КЛЯНУСЬ НА ЗНАМЕНИ ВЕСЕЛОМ

Однако радоваться рано –
и пусть орет иной оракул,
что не болеть зажившим ранам,
что не вернуться злым оравам,
что труп врага уже не знамя,
что я рискую быть отсталым,
пусть он орет,- а я-то знаю:
не умер Сталин.

Как будто дело все в убитых,
в безвестно канувших на Север –
а разве веку не в убыток
то зло, что он в сердцах посеял?
Пока есть бедность и богатство,
пока мы лгать не перестанем
и не отучимся бояться,-
не умер Сталин.

Пока во лжи неукротимы
сидят холеные, как ханы,
антисемитские кретины
и государственные хамы,
покуда взяточник заносчив
и волокитчик беспечален,
пока добычи ждет доносчик,-
не умер Сталин.

И не по старой ли привычке
невежды стали наготове –
навешать всяческие лычки
на свежее и молодое?
У славы путь неодинаков.
Пока на радость сытым стаям
подонки травят Пастернаков,-
не умер Сталин.

А в нас самих, труслив и хищен,
не дух ли сталинский таится,
когда мы истины не ищем,
а только нового боимся?
Я на неправду чертом ринусь,
не уступлю в бою со старым,
но как тут быть, когда внутри нас
не умер Сталин?

Клянусь на знамени веселом
сражаться праведно и честно,
что будет путь мой крут и солон,
пока исчадье не исчезло,
что не сверну, и не покаюсь,
и не скажусь в бою усталым,
пока дышу я и покамест
не умер Сталин! (1959)

             Комментарий: Чичибабин – поэт милостью божьей. Еврейская тема слышится у него на протяжении всего творчества. Приходится только сожалеть, что пока имя этого поэта известно сравнительно узкому кругу любителей поэзии. У кого ещё из русских поэтов можно найти такие замечательные по искренности строки по отношению к своим друзьям-евреям, как в стихотворении Чичибабина «Благодарствую други мои…»: Видно, вправду, такие чаи,/ Уголовное время,/ Что все близкие люди мои – / Поголовно евреи… В стихотворении «Чефут-Кале» он так объяснил этот феномен: Давно пора не задавать вопросов,/Бежать людей. /Кто в наши дни мечтатель и философ/ Тот иудей. Уже под занавес жизни поэту удалось побывать в Израиле. Итогом размышлений о влиянии еврейства на мировую культуру явились строки: Солнцу ли тучей затмиться, добрея, / ветру ли дунуть, -/ Кем бы мы были, когда б не евреи, / страшно подумать. На вечере его памяти в Иерусалиме один израильский поэт сказал: – Дай Б-г нам, евреям, любить самих себя так, как любил нас Борис Чичибабин (Эллан Пасика. Ист. – http://www.bestreferat.ru/referat-4054.html).

 

*****

”С чего начинается Родина?”
С того, что напомнят тебе,
Что ты иноземец, юродивый
В здоровой российской семье,
Что от Сахалина до Кинешмы
Ты – щепка в глазу большинства,
Что дед твой,
Под Волховом сгинувший,-
Не повод ещё для родства.
Быть может, поверить им на слово,
Вещички, как просят, собрать
И возле таможни неласковой
В стерильные руки отдать
Дорог незалеченных кашицу,
Российский расхристанный лес –
И песню, которую, кажется,
Впервые исполнил Бернес?..

 
*****

Мне твои глаза забыть едва ли
У евреек, кто-то мне сказал,
Разве только в древности бывали
Серые, как у тебя, глаза.
Их не затуманить и слезами.
Светлое лицо поднимешь ты,
И не отрывался бы часами
От твоей библейской красоты.
Лёгкою дорогою земною
Я пошёл бы смело за тобой,
Если б не стоял передо мною
Чёткий профиль женщины другой.
Если бы и до сих пор не верил
Что тебя в один счастливый час
Я когда-то в молодости встретил
Не затем, чтоб разлюбить сейчас. (1952)

 

Еврейскому народу

 

Народ, ведущий род от Авраама,
Когда-то мощный и большой народ,
Пахал ты землю долго и упрямо,
Трудясь над нивами из года в год.
Ты был народом юным и весёлым
В своих родных и вспаханных полях.
Раскинувшись по плодоносным долам,
В росой сверкавших пальмовых шатрах.
Но недовольный избранным уделом,
Покинув пастбища и отчий дом,
Побрёл ты нищий по чужим пределам
И сделался пришельцем и рабом. (1911)

Всегда униженный, гонимый,
Под тяжким бременем забот
Ты шествуешь, едва терпимый.
Бессильный и большой народ.
Ты столько выдержал позора,
Костров, изгнаний и тюрьмы,
Тебя боятся, точно мора,
И сторонятся, как чумы.
Пришелец жалкий и убогий,
Ко всем народам ты привык,
Забывший о еврейском Боге
И потеряв родной язык.

Ты больше не взрываешь нивы,
Не стережёшь стада овец,
В своей лавчонке боязливый
Ты ныне жалкий торговец.
Старик ослепший и злосчастный,
Рождённый некогда в полях,
Ты умираешь ежечастно
В неумолимых городах.
Лишённый нив, средь душных сводов,
Стеною крепкой обнесён,
Рождая немощных уродов
От вырождающихся жён,
Еврей, ты раб у всех народов,
Ты парий между всех племён!

Ты здесь не нужен, пришлый и гонимый. . .
Сбери своих расслабленных детей,
Уйди к родным полям Иерусалима,
Где счастье знал ты в юности своей.
Увидишь ты покинутые нивы,
И снова двинешь заржавелый плуг.
Быть может, там под ветками оливы
Ты отдохнёшь от долголетних мук.
И если должен ты погибнуть вскоре,
Умри не здесь, среди чужих полей,
А там, где видел ты иные зори,
Где счастье знал ты в юности своей.

*****

Евреи, с вами жить не в силах,
Чуждаясь, ненавидя вас,
В скитаньях долгих и унылых
Я прихожу к вам всякий раз.
Во мне рождает изумленье
И ваша стойкость, и терпенье.
И необычная судьба,
Судьба скитальца и раба.
Отравлен я еврейской кровью,
И где-то в сумрачной глуши
Моей блуждающей души
Я к вам таю любовь сыновью,
И в час уныний, в час скорбей
Я чувствую, что я еврей!

 

БАБИЙ ЯР

 

К чему слова и что перо,
Когда на сердце этот камень,
Когда, как каторжник ядро,
Я волочу чужую память?
Я жил когда-то в городах,
И были мне живые милы,
Теперь на тусклых пустырях
Я должен разрывать могилы,
Теперь мне каждый яр знаком,
И каждый яр теперь мне дом.
Я этой женщины любимой
Когда-то руки целовал,
Хотя, когда я был с живыми,
Я этой женщины не знал.
Мое дитя! Мои румяна!
Моя несметная родня!
Я слышу, как из каждой ямы
Вы окликаете меня.
Мы понатужимся и встанем,
Костями застучим – туда,
Где дышат хлебом и духами
Еще живые города.
Задуйте свет.

Спустите флаги.
Мы к вам пришли.

Не мы – овраги. (1944)