Archive for March, 2010
*****
Странам, прежде всего Ирану, которые угрожают Израилю, хотелось бы напомнить о героизме еврейского народа. О маршале Жукове говорят разное: что он был жестоким человеком и т. д. Не знаю – я не полководец. Но то, что его роль в Победе над Гитлером огромна, это безусловно. И еще безусловно то, что он очень хорошо относился к евреям. Не зная, что я еврей, он лично мне говорил: «Евреев считают народом гонимым, народом-жертвой. Но для меня в той войне евреи были народом героев. Знаете, – говорил он, – разные анекдоты ходят про евреев. Но я вам расскажу анекдот про антисемитов. «У памятника Суворову стоит еврей. Подходит генерал. Еврей, с акцентом и картавя, спрашивает: «Скажите, это Суворов или Кутузов?» Генерал, передразнивая его произношение, говорит: «Суворов». Еврей: «Что вы мне подражаете? Вы ему подражайте!» «И знаете, – удивляется Георгий Константинович, – есть некоторые евреи, которые сами сочиняют о себе разные анекдоты, в которых они как-то смешно выглядят». «Георгий Константинович! – отвечаю я. – Это говорит только об уме народа, потому что лишь умный человек позволяет относиться к себе с юмором. Дурак к собственной персоне относится очень серьезно…«Нет!» – сказал Жуков. – Не это я имел в виду. Я всю войну прошел рядом с генерал-полковником Соломоном Бескиным. Он все время рассказывал анекдоты, которые казались мне антисемитскими, и этим не нравились. Например: «В городе поставили памятник, а на нем надпись: «Неизвестному солдату Рабиновичу». Все очень удивляются: «Почему неизвестному, если известна фамилия?» «Понимаете, неизвестно, был Рабинович солдатом или нет». Вот тут маршал Жуков побагровел и сказал: «Рабинович солдатом был, и дрался он героически». Все недруги Израиля должны об этом помнить.
*****
Нас с Кассилем исподволь как бы подвёрстывали к «банде убийц в белых халатах». Недавно, прочитав книгу Аркадия Ваксберга «Сталин против евреев», я узнал, что после «дела евреев» Сталин намеревался раскрутить «дело писателей-сионистов»…И если бы пятого марта пятьдесят третьего года «вождь и учитель» не освободил бы по Божьей воле нас всех от себя, надежна спасение не было никаких. Вновь скажу то, что не раз доводилось мне утверждать: когда дьявол в форме генералиссимуса поднял руку, а точнее, топор на врачей, которые десятки лет лечили его, Господь уже не выдержал, не вытерпел – и сразил сатану. А мы с Львом Абрамовичем не стали жертвами предполагавшейся вакханалии. Теперь о классическом мужестве…Незадолго до описанных мною событий его вызвали в редакцию газеты «Правда». В вестибюле он был встречен «чёрным гением» газеты, фельетонистом-пасквилянтом Давидом Заславским и генеральным директором ТАСС Хавинсоном. В тот день необходимо было, чтоб встречали и провожали именно евреи. Льва Абрамовича провели в кабинет главного редактора, которого там не оказалось. Зато оказались самые знаменитые (по заслугам уважаемые!) евреи: учёные, артисты, режиссёры, композиторы…Поскольку «литература – мать всех искусств», обойтись без писателей было никак нельзя. На зелёном сукне, словно хищные крылья, распахнулись два огромных бумажных листа. А в них был как бы вколочен, вбит текст обращения главных представителей гонимого народа к товарищу Сталину. «Представители» просили предоставить евреям неведомо что «искупить», а заодно уж и «оградить» их от народного гнева. Под обращением были, увы, невнятные, стыдившиеся самих себя подписи…Но Кассиль, как и некоторые другие бесстрашные ( да, бесстрашные!), своей подписи не поставил.
*****
Горький утверждал, что «евреи – это дрожжи человечества: их мало, но них исходит многое». В министерстве же принялись изучать, кому – в смысле национальном – доверили создавать совместный советско-чехословацкий фильм, и обнаружили, что, несмотря на наши с Лиозновой абсолютно славянские имена, отчества и фамилии, оба мы, к несчастью, евреи. И Таню от фильма отключили: она внезапно оказалась остро необходимой на родной советской земле…Так впервые я, обвинённый на кровавой заре пятидесятых в попытке создать, вместе с Кассилем, сионистский центр в Союзе писателей, столкнулся с государственным антисемитизмом хрущёвских времён, уже после ХХ съезда. Снимать фильм перепоручили Льву Кулиджанову: армянин оказался предпочтительней еврейки. Лев Александрович, впоследствии многолетний первый секретарь Союза кинематографистов, презиравший черносотенцев, начал возмущаться, отказываться. Но Таня Лиознова сама его попросила: ” Лучше вы, чем какой-нибудь юдофоб! Меня всё равно не пошлют…” Потом уж Лиознова прославилась «Семнадцатью мгновениями весны», «Тремя тополями на Плещихе» – и мы с ней вспоминали о той истории с юмором. Но тогда юмора в нашем настроении не наблюдалось.
******
Я благодарен судьбе, за которой следовал и оказался в Америке, за то, что муза меня здесь не покинула и несколько своих сочинений я начирикал с настроением и вдохновением, это теперь уже ясно…Я как болел за судьбу своей родины – первой – так и болею. Хотя у меня есть ещё одна историческая родина, за судьбу которой я тоже болею: Израиль. Судьба Израиля мне гораздо ближе, чем история Франции, скажем.
Комментарий: Юз в 1950 г., во время прохождения службы в армии (на флоте) был осужден на 4 года за нарушение военной дисциплины. После освобождения в 1953 г. работал шофером. В Москве — с 1955 г. Писал для детей, сценарии для кино и телевидения. Огромную неофициальную популярность приобрели его песни лагерного цикла (правда, мало кто знал их истинного автора). С 1970 г. пишет прозу. Повесть «Николай Николаевич» стала классикой самиздата. С 1979 г. живет в США. Лауреат Пушкинской премии Фонда Альфреда Тёпфера (2001). Песни пишет с 1959 г. на свои стихи. Самая известная — “Товарищ Сталин, вы большой ученый.”
****
Когда я начал печататься в «Литературке», мне сразу сделали обрезание фамилии: Альтшулера сократили до Альта. Потом они же добавили две буквы, и получился Альтов. Сказали: «Так будет смешнее для читателя. И спокойнее для тебя». А поскольку начались проблемы с получением переводов на почте и с документами, псевдоним я сделал фамилией… Моя мать, Залесская Любовь Наумовна, была архитектором по специальности, но занималась домом, детьми, при мне уже не работала. Отец, Альтшуллер Теодор Семенович, преподавал в Кораблестроительном институте. Первая девочка у них умерла во время войны, не прожив и года. Я родился в Свердловске во время эвакуации. Провел там первые шесть месяцев своей жизни, после чего уехал в Ленинград, где и живу по сей день. Говорят, новорожденным я за неимением кроватки спал в эмалированном тазу и вместо соски сосал хвост селедки. Возможно, это и определило мое будущее юмориста. Родители, когда хотели что-то от нас, детей, скрыть, переходили на еврейский, но вставляли в предложения только отдельные слова. Из-за их раздраженного тона казалось, что они сами плохо понимают друг друга. Хотя оба родом из еврейских местечек: мать — из Кременчуга, отец — из Нежина. Но если языком не пользоваться ежедневно, он стирается из памяти. Как можно не чувствовать себя евреем? Если забудешь, тебе напомнят… Сталкивался ли с антисемитизмом? В детстве наверняка что-то было, потому что во втором классе, заполняя формуляр в библиотеке, в графе «национальность» я написал «ленинградец»… Чем тяжелее жить, тем более отточенным становится юмор. Как известно из истории, евреям постоянно создавали условия для совершенствования их чувства юмора. В лучших своих проявлениях еврейский юмор тонкий и грустный. А это граничит с мудростью… Анекдот7 Расскажу единственный, который помню. Еврейская набожная семья. Купили детям попугая. С гарантией, что ничего лишнего он при детях не ляпнет. Оказалось, что это не самец, а самочка. Каждые полчаса она падает на пол и вопит: «Сара хочет секса! Сара хочет секса!..» Перепуганные родители притащили попугаиху обратно в магазин. Продавец посоветовал отнести птичку к Хаймовичу: «Набожная семья. В клетке у них два попугая целыми днями читают Тору. Она перевоспитается мигом!» Подсадили попугаиху в клетку к мудрым попугаям, а та опять за свое: «Сара хочет секса!..» Один попугай шепчет другому: «Бог услышал наши молитвы!»… В Израиле? Был пару раз. Не скажу, что гастроли были хорошо организованы, но публика принимала так же, как в России. У меня юмор осмысленный, что, конечно, сужает аудиторию. Зато повышает ее уровень. Этой весной вроде бы организуют гастроли четверых юмористов. Так что, Б-г даст, увидимся!.. Уехать на свою историческую родину? Нет, таких мыслей не было. Тем более что сегодня на земном шаре не отыщешь местечка, где было бы гарантированно тихо. Планету трясет, как в лихорадке. Те, кто уехал из России в Израиль, считают себя умнее тех, кто остался. И наоборот. Очень хочется, чтобы и эти, и те оказались умнее. (Из интервью на сайте jewish.ru 21.01.2015 – А.З.)
*****
Свое еврейство я никогда не скрывал, тем более, это бесполезно – при случае вам напомнят. Но просуществовал всю жизнь безболезненно, если не считать детских кличек. Поэтому, приношу извинения евреям, практически ничего на еврейскую тему нет … Я вообще стараюсь писать про то, что может случиться с любым человеком на этой земле, вне зависимо от национальности. Юмор должен объединять, а разделять. Настали не самые простые времена, все национальности в одной и той же заднице. А это сближает… Пару месяцев назад придумал фразу: «Похоже, россиянам опять придется потуже на горле затянуть пояса»… Еврейские воспоминания в жизни? Мой дядя Захар, Зелик Персиц, был не последним человеком в Синагоге и чем-то руководил на кладбище. Он угощал харейшесом (смесь из яблок и орехов с красным вином, атрибут пасхального седера – ред.) – его намазывали и ели с мацой. Это было безумно вкусно. Прошло 60 лет, я бывал в еврейских семьях в разных странах и в Израиле – никто не мог сделать харейшес! Вот я с вами говорю – аж слюнки текут! Сладкая слюна детства… Это моя нереализованная мечта. Хотите, чтобы у меня никакой мечты не осталось, – угостите харейшесом! (Из интервью на сайте jeps.ru /Еврейские новости Петербурга/ 24.01.2015 – А.З.)
****
Когда я начал печататься в “Литературке”, мне сразу сделали обрезание фамилии: Альтшулера сократили до Альта. Потом они же добавили две буквы, и получился Альтов. Сказали: “Так будет смешнее для читателя. И спокойнее для тебя”. А поскольку начались проблемы с получением переводов на почте и с документами, псевдоним я сделал фамилией… Моя мать, Залесская Любовь Наумовна, была архитектором по специальности, но занималась домом, детьми, при мне уже не работала. Отец, Альтшуллер Теодор Семенович, преподавал в Кораблестроительном институте. Первая девочка у них умерла во время войны, не прожив и года. Я родился в Свердловске во время эвакуации. Провел там первые шесть месяцев своей жизни, после чего уехал в Ленинград, где и живу по сей день. Говорят, новорожденным я за неимением кроватки спал в эмалированном тазу и вместо соски сосал хвост селедки. Возможно, это и определило мое будущее юмориста… Родители, когда хотели что-то от нас, детей, скрыть, переходили на еврейский, но вставляли в предложения только отдельные слова. Из-за их раздраженного тона казалось, что они сами плохо понимают друг друга. Хотя оба родом из еврейских местечек: мать – из Кременчуга, отец – из Нежина. Но если языком не пользоваться ежедневно, он стирается из памяти… Как можно не чувствовать себя евреем? Если забудешь, тебе напомнят. Сталкивался ли с антисемитизмом?.. В детстве наверняка что-то было, потому что во втором классе, заполняя формуляр в библиотеке, в графе “национальность” я написал “ленинградец”… Чем тяжелее жить, тем более отточенным становится юмор. Как известно из истории, евреям постоянно создавали условия для совершенствования их чувства юмора. В лучших своих проявлениях еврейский юмор тонкий и грустный. А это граничит с мудростью… Расскажу единственный, который помню. Еврейская набожная семья. Купили детям попугая. С гарантией, что ничего лишнего он при детях не ляпнет. Оказалось, что это не самец, а самочка. Каждые полчаса она падает на пол и вопит: “Сара хочет секса! Сара хочет секса!..” Перепуганные родители притащили попугаиху обратно в магазин. Продавец посоветовал отнести птичку к Хаймовичу: “Набожная семья. В клетке у них два попугая целыми днями читают Тору. Она перевоспитается мигом!” Подсадили попугаиху в клетку к мудрым попугаям, а та опять за свое: “Сара хочет секса!..” Один попугай шепчет другому: “Бог услышал наши молитвы!” (Из интервью на сайте jewish.ru 21.01.2015 – А.З.)
****
Мой дядя Захар, Зелик Персиц, был не последним человеком в Синагоге и чем-то руководил на кладбище. Он угощал харейшесом (смесь из яблок и орехов с красным вином, атрибут пасхального седера – ред.) – его намазывали и ели с мацой. Это было безумно вкусно. Прошло 60 лет, я бывал в еврейских семьях в разных странах и в Израиле – никто не мог сделать харейшес! Вот я с вами говорю – аж слюнки текут! Сладкая слюна детства… Это моя нереализованная мечта. Хотите, чтобы у меня никакой мечты не осталось, – угостите харейшесом!.. Свое еврейство я никогда не скрывал, тем более, это бесполезно – при случае вам напомнят. Но просуществовал всю жизнь безболезненно, если не считать детских кличек. Поэтому, приношу извинения евреям, практически ничего на еврейскую тему нет … Я вообще стараюсь писать про то, что может случиться с любым человеком на этой земле, вне зависимо от национальности. Юмор должен объединять, а разделять. Настали не самые простые времена, все национальности в одной и той же заднице. А это сближает. (Из интервью на сайте «Еврейские новосто Петербурга», 16 февраля 2015 / 27 швата 5775 – А.З.)
Поколение за поколением стремились новые репатрианты говорить на иврите, читать и писать на иврите, жить на иврите. Быть ИЗРАИЛЬТЯНАМИ. Но… Сны они видели на русском, мечтали, смеялись, плакали, бранились на русском… Эта “русская экспансия”, проникшая в самые сокровенные уголки, в наши ткани и клетки — одно из слагающих трагедии еврейско-русского романа.
На протяжении последних ста — ста пятидесяти лет евреи России предпринимали гигантские усилия, чтобы “вписаться”, стать “самыми русскими”. Еврейские либералы, коммунисты, антикоммунисты, диссиденты — все хотели принести максимальную пользу России, быть, в первых рядах. При этом, думается, ими двигало одно желание — слиться с русским народом, быть принятыми им. Но цель эта оставалась недостижимой…
И были, конечно, евреи, которые это осознавали… Назову, к примеру Оскара Грузенберга (1886-1940) — замечательного адвоката, добившегося оправдания Менделя Бейлиса на печально знаменитом процессе в 1913 году. (В том же году именем Грузенберга была названа улица в Тель-Авиве, а в 1951 году его прах был перенесен из Ниццы и захоронен в Израиле). Этот незаурядный человек, немало сделавший для защиты чести и достоинства еврейства, беззаветно любил Россию. И все-таки, когда ему предложили преподавать в Киевском университете при условии, что он примет христианство, Оскар Грузенберг это предложение отверг. Я думаю, он понимал, что даже принятие христианства не сделает его своим в России, которая всегда одной рукой приближала евреев, а другой отталкивала.
По-видимому, это не изменилось и по сей день. Мы виноваты всегда и во всем. И ничто нам не поможет…
Все наши попытки совместного проживания с народом России успехом не увенчались. Пожалуй, это квинтэссенция нашего исторического опыта, из которого сионизм сделал, надлежащие выводы. И русско-еврейский опыт не уникален. Совместное проживание евреев с другими народами ни в одном уголке земного шара нельзя назвать гармоничным. И вовсе не потому, что евреи не стремились вписаться, приобщиться, усвоить, изучить, внести свой вклад! Кто был большим французом, чем Альфред Дрейфус, офицер французского генерального штаба? И кому не известно “дело Дрейфуса” — та разнузданная антисемитская кампания, которая была развернута в связи с ложным обвинением его в шпионаже в пользу Германии? А в Германии нашлись свои “предатели-евреи”… Любовь русских евреев к России — их вовлеченность в ее литературу, историю, философию, науку, политику, промышленность — подобна еврейско-немецкому симбиозу, еврейско-французскому, еврейско-польскому… Примеры можно множить до бесконечности.
У меня нет рационального объяснения, почему все наши попытки сближения с другими народами оказались обреченными на провал. И не это — наша тема. Важным мне представляется другое: сегодня мы на пороге новых еврейско-русских отношений. Я бы сказал так: завершен их пролог.
Что я имею в виду? То, что в еврейско-русском диалоге наступил период РАВНОПРАВНОГО партнерства. И это равноправие обусловлено не тем, что численно два этих народа равны, а прежде всего историческими переменами, в результате которых каждый из нас САМ распоряжается своей судьбой. И русские и евреи вольны выбирать свой путь и свое будущее. Сегодня — это СВОБОДНЫЕ народы, и тем положен конец ДЕМОНИЗАЦИИ. Россия — не наш демон. И я очень надеюсь, что и мы навсегда перестали быть демоном России.
Покончено и с той невероятной АНОМАЛИЕЙ, когда евреи постоянно жили “в гостях”. Случалось, что мы были желанными гостями, иногда — непрошенными. Бывало, что наши старания “быть, как все” вызывали смех. Происходили с нами вещи и похуже. Из своей длинной истории человечество вынесло один существенный урок, который усвоили еще первобытные люди, обитавшие в пещерах: человек не создан для того, чтобы быть вечным ГОСТЕМ. Вечный гость — состояние парадоксальное, и многие века евреи пребывали в этом состоянии.
Но теперь у нас есть Израиль. Сюда евреи России привезли накопленные ими духовные богатства. Но хочу особо подчеркнуть: наш Израиль — отнюдь не “реплика” России. Слава Богу, есть у нас и другие “гены” высокого качества, без которых наш национальный организм не смог бы успешно функционировать. Евреи — уроженцы Германии, Британии, США, Франции, Центральной и Восточной Европы, Северной Африки и иных стран прибыли сюда со своими традициями, и все этнические общины создают ПОЛИФОНИЧЕСКОЕ общество. В этой ПОЛИФОНИИ русская СКРИПКА — не балалайка! — русская еврейская скрипка — все еще ведущий инструмент, и я думаю, что так будет долго.
Но — и это крайне валено помнить: эта скрипка — не сольный инструмент. Мы — симфонический ОРКЕСТР. И в звучании этого оркестра у каждого своя значительная партия.
Наше общество унаследовало идеи Моше Мендельсона (1729-1786), еврейско-немецкого философа, и взгляды рабби Моше Хаима Луццатто (1707-1747), каббалиста, драматурга, поэта, уроженца Падуи, прибывшего в Эрец-Исраэль в 1743 году, и философскую глубину средневековой еврейской поэзии, расцветшей в Испании и Провансе, и сложную символику произведений Шмуэля Иосефа Агнона (1888-1970), классика ивритской литературы, лауреата Нобелевской премии, родившегося в Галиции, долго жившего в Германии, свои лучшие произведения написавшего в Эрец-Исраэль…
Все это — и многое, многое другое, не поддающееся даже краткому перечислению, — все это и создает ту полифонию, в которой — повторю это снова — “русской” скрипке отведена хотя и доминантная, но не исключительная партия.
Полифония — это плодотворный парадокс нашего национального бытия.
Немало земель обошли мы в наших странствиях, и то, что почерпнули в скитаниях, внесли мы в национальную сокровищницу. Порою нам самим трудно очертить параметры нашей личностной самоидентификации, и внутренний мир многих из нас — поле сражений “гражданской войны”. Пламя этой войны охватывает не только душу израильтянина, чей отец прибыл в страну, скажем, из Марокко, а мать — из Галиции, или того, чей отец — уроженец Йемена, а мать — “россиянка”. Даже человек, просто прибывший из той же России (Англии, Франции и любой другой страны), ощущает это внутреннее борение, которое я и называю “гражданской войной”.
Еврей, уроженец России, чувствует себя евреем среди русских, но стоит ему попасть в среду евреев, выходцев из Северной Африки, к примеру, — и он тут же почувствует свою “русскость” так остро, как он и предположить не мог: ему будет недоставать русского языка, русских песен, и он вдруг ощутит свою связь с Россией до боли в сердце. Видимо, такова наша судьба: и через тысячелетия проносим мы любовь к тем местам, где родились, сохраняем незримую связь с ними. Такова наша общая судьба. Такова и судьба русского еврейства. Но сегодня — я хочу это повторить снова — во взаимоотношениях евреев с Россией, в нашем “несчастном романе” завершен пролог. Отныне мы больше не живем в тени России.
Что же начнется отныне? Будущее покажет…Арад, 1994 г. ( Из эссе “Опаленные Россией”. Источник: isrageo.com, а также газета «В новом свете» 4-10.01.2019 – А.З.)
P.S. Смотрите интервью в программе “Познер” за две недели до кончины
*****
В еврейском «вопросе» нет никакого вопроса, – я, русский интеллигент, счастливый представитель державного племени, чувствовал себя бессильным и обреченным лишь на бесплоднейшее томление духа…Сожительствуя с евреями как их согражданин, находясь с ними в постоянных сношениях, личных, деловых, товарищеских на почве совместной общественной работы, я таким образом каждый день буквально лицом к лицу становился перед еврейским «вопросом» – и каждый день с невыносимой остротой испытывал всю фальшь и жалкую двусмысленность моего положения как угнетателя поневоле.
*****
Но все-таки о евреях ты что-то выдумываешь, тут у тебя — литература. Я не люблю их, они меня стесняют. Я чувствую себя обязанным говорить им комплименты, относиться к ним с осторожностью. Это возбуждает у меня охоту рассказывать им веселые еврейские анекдоты, в которых всегда лестно и хвастливо подчеркнуто остроумие евреев. Но я не умею рассказывать анекдоты и мне всегда трудно с евреями. (Из письма М.Горькому)
Слава Богу, кончается эта история. Всё: нет больше в России евреев. Действительно, нелегко “быть евреем еврею”. Вот тут-то и неизбежен вопрос: а это что такое? Что такое “быть евреем”?..Эмоциональный подтекст его исповеди: еврей, чтобы быть евреем, должен идти на колоссальные жертвы. Он должен отказаться от массы соблазнов. Он должен стерпеть массу ограничений. Что же будет на другой чаше весов и перевесит все эти неудобства, запреты, самоограничения? Только одно: готовность “быть евреем”. Но что значит “быть евреем”, если все ощутимое может быть принесено в жертву? Что такое “опыт диаспоры” и чему он может научить людей, вроде бы не побывавших в диаспоре? Что значит быть евреем в галуте, когда — ни земли, ни государства? Что остается? Язык, вера, традиция? Голос крови? С “голосом крови” разобраться проще всего: достаточно взглянуть на китайского еврея, потом на эфиопского, на германского, русского или испанского, чтобы раз навсегда оставить в покое бабушек и прабабушек на предмет того, от кого они рожали своих еврейских детей. А уж интернациональная эпоха вообще похерила “голос крови”, отдав все — совести и убеждениям. Так что оставалось у евреев к середине ХХ века? Ни языка, ни веры, ни традиции… А если взять крайний случай — революционную Россию, — так вообще ничего. Кроме слова “еврей”. За которым тоже “ничего”. Один звук. И вот из этого “звука” на глазах у изумленного человечества возродилось все: язык, вера, традиция и, наконец, — возвращенная земля и возрожденное государство…
Это вовсе не значит, что проблема решена и цель достигнута. Та цель, которая при этом достигнута, может вернуть еврею сумму жизненных прав и благ, но может и убить в нем того еврея, который преподал миру урок духовного выживания…
У человека можно отнять все. Родину, историю, язык, веру. У него можно отнять даже систему внешних имен — вместе с гражданством, исповеданием, фамилией предков. У него останется только одно: внутреннее имя. Он может стать по паспорту германцем, россиянином, аргентинцем, он может ходить в костел, в церковь, в мечеть или в партком, он может сменить фамилию на “Иванова”, а потом еще раз сменить — на “Петрова” и еще раз — на “Сидорова”, чтобы не докопались. У него останется только память “неизвестно о чем”, только дуновение духа, вздох: “я еврей” — слово, ничего уже не значащее, ни к чему не обязывающее, никому не слышное. Кроме самого человека, который может даже не отдавать себе отчета, зачем он это о себе помнит. Просто знак памяти наперекор беспамятству. Знак прочности среди непрочности. Наконец — просто ЗНАК среди беззначности. Остальное, как говорится, в руке божией. Повернется ось мироздания — и бесплотный знак отяжелеет. И проступят сначала линии: границы, проходы; затем ощутится подпор бытийной материи, знающей, ЧТО подпирать и наполнять. Русские стонут: дайте национальную идею! (Из статьи ”Быть евреем еврею сложно” в журнале ”Дружба народов” № 6 – 1997г. – А.З.)
******
Русско-еврейский диалог завершается. Жаль, грустно всякое расставание, хотя это, казалось бы, должно обрадовать обе стороны. Евреи, проведшие в „Утробе Империи“ двести лет, уходят наконец за её рубежи. И сама эта страна должна, кажется, вздохнуть с облегчением: беспокойное племя покидает её пределы; бесы, совратившие простодушных русских людей в революцию и коммунизм, исчезают за горизонтом.
*****
Бунтарский дух и любовь к приключениям питаются из разных источников. Мне повезло: я с детства видела, что бывает два взгляда на одну и ту же реальность. Мой русский отец был истинным коммунистом и преподавал марксистскую философию, а мой еврейский дед был ярым антисоветчиком, которого не выпустили в своё время в Израиль. Встречаясь за столом, они умели спорить, уважая друг друга. Это дало мне внутреннее право с младых ногтей отстаивать свой взгляд на мир… Мой отец умер, когда я училась в пятом классе. Мама была давящей и гиперопекающей «аидише мамой», во многом бунт относился к ней. Она видела меня в другом амплуа. Как говорится , «еврейская мама свою жизнь прожила и твою проживёт». Конечно, я частично унаследовала эти навыки и всё время бью себя по рукам, пытаясь не опекать чрезмерно своих взрослых сыновей… Мои предки Айзенштадты — известные люди своего времени. Прадед, Иосиф Айзенштадт, был купцом 2-й гильдии, общественным деятелем, публицистом и писателем. Он владел типографией-литографией в городе Борисове, руководил местным объединением «Хиббат Цион» и печатал сионистскую литературу. Потом переехал в Москву, купил жильё на Арбате и руководил социал-сионистскими кружками, один из которых посещал первый президент Израиля. Он написал на идише много рассказов, но мне всё никак не удаётся найти хорошего переводчика, чтобы издать сборник, хотя эксперты из Еврейского конгресса утверждают, что это проза уровня Шолом-Алейхема. В 1884 году он стал участником Смилезского съезда, создавшего объединение «Хиббат Цион». Его старший сын, Самуил Айзенштадт, участвовал в революции 1905 года, арестовывался за революционные стихи и распространение нелегальной литературы. В 1910 году он закончил факультет юриспруденции в Берне, в 1912 году стал лидером объединения молодых ивритских писателей «Шахарит», издавал одноимённый журнал, в 1913 году основал рабочее объединение «Молодёжь Сиона». В 1916 году в московской библиотеке Румянцевского музея, нынешней Ленинке, создал и восемь лет возглавлял отдел восточной литературы, собрав в нем более 50 тысяч томов. В 1925 году уехал с семьёй в Палестину. После создания Государства Израиль Самуил Айзенштадт был членом Комитета по защите прав арабского меньшинства, профессором Тель-Авивского университета, заведовал Центральной канцелярией Совета по языку иврит и руководил Архивом труда при Всеобщей федерации трудящихся. По спискам Коммунистической партии Израиля баллотировался на пост президента Израиля после смерти Хаима Вейцмана, воспитанного его отцом. «Путешествие из Петербурга в Москву» до сих пор издаётся в Израиле в его переводе и с его предисловием. Второй брат деда, Исаак Айзенштадт, закончил философский факультет Бернской университетской школы, в Париже и Тулузе закончил электротехнический и математический факультеты.Участвовал в одном из первых полётов на самолёте изобретателя Блерио. Жил на Капри у Горького, где учил его математике. В 1916 году вернулся в Россию, работал в международном отделе печати Коминтерна под руководством Карла Радека и был главным редактором журналов «Изобретатель», «Тепло и сила», «Электростанции», «Техническая книга», «Стахановец». Третий брат деда, Борух Айзенштадт, изучал медицину за рубежом, прошёл всю Первую мировую войну военным врачом. Работал научным сотрудником ЦИОЗДП, публиковал статьи по вопросам здоровья школьников. В 1937 году был арестован по обвинению в «шпионаже в пользу буржуазной Польши», расстрелян через 20 дней и реабилитирован через 20 лет. Четвёртый брат деда, Абрам Айзенштадт, ребёнком был отправлен в Израиль. Дожил до 80 лет, стал состоятельным господином, владевшим апельсиновыми плантациями. Мой дед, Илья Айзенштадт, закончил с золотой медалью гимназию в Петербурге, Школу восточных языков по специализации «турецкий и арабский» в Палестине и Тимирязевскую академию в СССР. Владел 12 языками. Руководил НИИ сельского хозяйства. Вышел из партии в знак протеста против массового голода. Писал доклады за члена ЦК партии по сельскому хозяйству. Моя бабушка со стороны матери, Ханна Иосифовна Зильберберг, родилась в 1894 году в Люблине (Польша) в семье преподавателя русского языка и математики, одного из первых иудеев, получивших в Польше разрешение преподавать в светских учебных заведениях. Закончила восемь классов гимназии и курсы, что дало право преподавания русского, французского и немецкого языков. Была эвакуирована из Польши в начале Первой мировой войны. Закончила Педагогический институт имени Ленина в Москве, работала учительницей, в начале тридцатых руководила Детским домом имени Толстого, находившимся прямо на Красной площади. Руководила детским садом Института Красной профессуры на Остоженке. Перед Второй мировой войной написала учебник русского языка… Ощущаю ли я себя еврейкой? Нет. Но я и русской себя не ощущаю. Считаю, что моя национальность называется «москвичка», хотя я родилась в Муроме, куда отца в своё время по приказу выслали в 24 часа и откуда меня в годовалом возрасте увезли в Москву. Мне всё время говорили: вот, приедешь в Израиль, и «пепел Клааса застучит в твоё сердце». Не застучал. Более того: с детства я слышала от деда, что сионизм — это терпимость, толерантность, взаимопомощь и пацифизм. Ничего этого я в Израиле не увидела. (Из интервью на сайте Jewish.ru 26.08.2011 – А.З.)
*****
Комментарий: По меньшей мере странно, когда человек, впервые приехав в чужую страну и проведя в ней меньше недели, спешит назвать ее население «жалкой эмиграцией», а само государство – «бесперспективным проектом». Её «правда» об Израиле – это «русская правда». Я про Ваш Израиль не читала, читать не буду, но скажу, и так скажу, что мало не покажется…
Проект ”Государство Израиль”, конечно, несовершенен. Вот только, если последовать ”мудрому” совету некоторых российских интеллектуалов, побывавших в Израиле (Арбатова, Быков, Улицкая, Кабанов) в начале 2007 года, и действительно закрыть ”неудавшийся проект”, то куда поедут дети и внуки этих ”умников” еврейской национальности, если, не дай Бог, вернутся времена, о которых, похоже, многие забыли? Хорошо, если такие времена не вернутся. А вдруг? Дина Рубина, известная израильская писательница, на вопрос, согласна ли она с высказываниями группы российских писателей о том, что Израиль – неудачный проект, ответила: ”Израиль, может быть, и ”проект”, но только Проект господа Б-га, который, думаю, вряд ли станет советоваться с Д.Быковым и иже с ним по поводу своих планов на будущее этого мира”. На этом стоит и вечно будет стоять Израиль.
По паспорту моя фамилия была Штейнбок. А моего друга и соавтора звали Гриша Офшейн. Очень скоро выяснилось, что публиковаться с такими фамилиями, а тем более – выступать на эстраде в многонациональном Советском Союзе невозможно. Пришлось придумывать псевдонимы. Я стал Арканов. Это понятно – от моего имени Аркадий. Но почему Офштейн стал Гориным? Тогда он этого не объяснял. Лишь спустя много лет Гриша рассказал, что Горин – это абравиатура. Расшифровывается она так: Григорий Офштейн решил изменить национальность. Сегодня мы можем над этим смеяться. Но тогда…
*****
Отец и мать говорили на идиш, когда хотели, чтобы мы с братом не поняли. Но, насколько я понимаю, это был разговорный идиш. Сохранялись, конечно, блюда еврейской кухни – гефилте-фиш, форшмак. Их великолепно готовила моя мать – больше я таких никогда не пробовал. Конечно, все это делалось по мере возможности, потому что жили мы достаточно бедно…Мальчик, с которым я учился во втором классе, прислал мне записку: «Штейнбок – жит». Я не очень вникал в значение этого, а просто обозвал своих обидчиков в ответной записке «житами». Позже, когда моя обеспокоенная мать пришла в школу, увидев записку, он объяснил учительнице, что «жит» – это «воробей». После этого были еще какие-то случаи. Но слава Б- гу, жестокая сторона бытового антисемитизма обошла меня стороной. Сверстники меня, в целом, любили… Объективно в жанре юмора больше представителей еврейской национальности – не только в России, но и в других странах. Может быть, потому, что исторически в остальных аспектах жизни у евреев существует много запретов, а в этом аспекте все это прорвалось. Может быть, евреи более ироничны к себе, чем представители других национальностей. И если шутят над ними, они не обижаются. Но в целом, конечно, это необъяснимое явление. (Из интервью на сайте Jewish.ru 01.04.2003 – A.З.)
****
Антисемитизм шире всего распространен среди евреев: как крещеных, так и некрещеных… Я в мифы об антисемитизме, который якобы в крови, не верю, потому что жил в коммуналке. Соседом нашим был милицейский начальник Парфентьев, отец известного впоследствии сочинителя, – Господи, сколько я помню всякой ерунды! И вот я отчетливо помню, как в нашей коммунальной кухне стоят на столе трехлитровые банки – их не принято тогда было выбрасывать, мыли и хранили для домашних заготовок – и мать Парфентьева, женщина с прекрасным именем Прасковья, проходя мимо стола, с ненавистью говорит: «Жидовские банки!» И эта же Прасковья, рыдая, обнимала мою мать, когда разъезжалась эта коммуналка. Русский антисемитизм существует на уровне бытовых ругательств.
С ксенофобией сложней, но это не буквальная боязнь чужих. Это страх, что придут откуда-то извне и отнимут нашу уютную систему, перестроят ее. А в ней так хорошо было жить, воздерживаясь от любого участия в решении своей судьбы! (Из интервью. Источник: «Собеседник» , 22 августа 2014 года – А.З.)
****
Евреев не любят не за их неостатки, а за их достоинства.
*****
Для русской интеллигенции характерен не антисемитизм, но лёгкая настороженность к еврейству, парадоксально сочетающаяся с уважением к евреям.
****
Что за мерзость антисемитизм, это для негодяев – вкусная конфетка, я не понимаю, что это, бейте меня, как собаку, всё равно не пойму.
*****
Я лютая антисемитка на всех антисемитов. Ничего глупее на свете не знаю.
*****
Начиная с самых древних времён еврей всё время пытался оторваться от своего рода и всё-таки от него не оторвался. Мы не знаем и никогда не узнаем – чудо ли это, сотворённое в небесах, или существуют другие, вполне земные, но непонятные нам причины сохранения нашего народа. Как бы то ни было, это явление совершенно непонятное, и никакой историк объяснить нам это чудо не сможет: почему еврейский народ не распался под нещадными ударами его долгой и необыкновенной истории?… Изгнание, рассеяние, чужбина. Казалось бы, лишённые дома, ещё раньше оторвавшиеся от Бога и Закона, евреи обречены… .Однако, оказавшись на чужбине, сидя ”у рек Вавилонских”, они отказываются петь на чужой земле божественные напевы и клянуться жизнью не забыть свой Иерусалим… И этот же народ тем не менее творил чудеса. Он не только выстоял в веках под давлением самых больших и могущественных держав мира. Народ, загнанный в галут; состоящий из частей, рассеянных и разбросанных по миру, которые, казалось бы, не способны жить совместно; преследуемый и истязаемый, отверженный в течение веков, придерживается единой истории, создаёт законодательство, которое контролирует жизнь до мельчайших подробностей, образует форму жизненного уклада на все времена и для всех еврейских общин на Земле, без какой-либо власти и без какого-либо принуждения…Но должны же существовать – раньше и по сей день – какие-то силы, средства, причины, которые еврейский народ скрепили вопреки его собственной воле при свойственной ему склонности к распаду…Силы, которые сохранили народ вопреки воле всего мира. Народ рассеянный и разбросанный и в то же время – будто скованный железной цепью…Несмотря на условия, которые вынудили бы любую другую общину прекратить своё существование, евреи не только не исчезли с лица Земли, но с беспримерной жертвенной способностью сохранились. История свидетельствует: во всём мире рассеянным и разбросанным остался только один, еврейский народ. Причины этого явления от нас сокрыты. Попытка его разумного объяснения цели не достигает. Верующие евреи считают это чудом еврейской истории, которое выражается кратко – ” Вечность Израиля .
*****
Евреи мира, вместе взятые, имеют своё название – еврейский народ. Но где расположены институты, создающие и изучающие законы, регулирующие жизнь мирового еврейства? Наши враги утверждают, что где-то существует подпольная всемирная еврейская организация, некоторое безымянное ”королевство”, правящее еврейским народом, которое издаёт распоряжения , рассылает инструкции всем общинам и каждому еврею в отдельности…Что под руководством этой подпольной организации евреи стремятся завладеть миром. Раз мы общность людей, ответственная за действия каждого отдельного члена, имеющая своё название, то эта общность, считают наши враги, должна иметь какой-то орган власти, направляющий и контролирующий нашу жизнь…Но мы-то хорошо знаем, что такая тайная организация существует только в фантазии наших врагов. На самом деле еврейская общность – это беспризорная община, состоящая из индивидуумов, без какой-либо сильной и влиятельной организации. Каждый из нас, подобно гражданину некоторой страны, подчинён инструкциям, направляющим и контролирующим жизнь этой ”страны”. Однако мы подчиняем себя этим инструкциям по доброй воле. При этом мы не имеем своей руководящей организации.То, что нас объединяет, – не что иное, как инстинкт самосохранения. Это глубоко укоренившееся чувство, выработанное в течение нашей долгой кровавой истории, которое живёт в нас и действует во время опасности. Это чувство проявляется достаточно сильно в области филантропии, для сбора пожертвований и в исключительных случаях – для того чтобы достаточно осторожно проводить политику заступничества за евреев, подвергающихся преследованиям. Однако это чувство самосохранения никогда не поднималось до уровня конструктивных идей, за исключением идей сионизма.
*****
Никогда раньше никакая антисемитская мысль так не охватывала колючей проволокой весь еврейский народ и не ограждала его от окружающего мира, как гитлеровская расовая теория. Она как великое бедствие способствовала единению в одно целое всех, кто происходит от евреев вплоть до третьего поколения. Как бы нелепо и дико эта расовая теория ни выглядела в наши дни после стольких лет прогресса и борьбы за лучший мир, она заразительна и легко укореняется в чужих землях. Ненависть к евреям была для гитлеризма тем наркотиком, которым нацистские функционеры оболванивали свой народ, чтобы он не думал ни о совести, ни о собственном положении. Гитлер запустил в ход государственную машину Германии для посева ненависти к евреям во всём мире.
Комментарий: Шолом Аш никогда не скрывал своей любви к тому языку, на котором он написал лучшие свои произведения. Он всегда говорил: «Идиш – самый прекрасный язык». И когда его спрашивали, почему он так считает, Аш, лукаво улыбаясь, отвечал: «Потому что на нём я понимаю каждое слово…». Аш был глубоко привязан к еврейскому наследию; начав как певец местечка, он связал мир литературы на идиш с главными течениями европейской и американской культуры и стал первым представителем этой литературы, не только завоевавшим всемирное признание, но и пользовавшимся широкой популярностью у нееврейского читателя. Последние годы жизни Шолом Аш провел в израильском приморском городе Бат-Ям, недалеко от Тель-Авива. Согласно желанию писателя, дом в Бат-Яме после его смерти превращен в мемориальный музей.
