В своих статьях в «ЕС» я довольно часто – и по возможности тщательно – веду «еврейский учет», перечисляю знаменитых, известных, безвестных, но в любом случае успешных евреев. Успешных в науке, искусстве, бизнесе и т.д. Не забывая указать процент еврейской соли в любом растворе – идет ли речь о лауреатах той или иной премии, депутатах того или иного парламента, участниках того или иного международного рейтинга и т.д.
Страстишка распространенная – отнюдь не у одних евреев. Какая нация не тщеславна? Кто лишен местечковых комплексов?
Тем не менее занятие это выглядит – не спорю! – смешно. Как, впрочем, почти все игры, в которые играют люди. И евреи, подверженные этому делу, сами же охотно над ним иронизируют – и очень правильно делают.
Я всегда вспоминаю сцену из «Чонкина» (кстати, Войнович «тоже еврей»). Старушка, у которой арестовали мужа, коротает время на пороге дома и утешает себя, бубня под нос имена великих соплеменников. Помнится (за точность не ручаюсь) эта старая еврейка черпала силы в именах Маркса, Свердлова и Авраама Линкольна(!)…
Тем не менее, уподобляясь этой бабушке, можно не только расчесывать национальное тщеславие, но и добывать полезную информацию.
Но прежде всего – о тщеславии.
Понятно, «любовь зла – полюбишь и себя», но в данном случае повода для САМОДОВОЛЬСТВА я в перечне знаменитых соплеменников не вижу ни малейшего. Ровно наоборот!
В самом деле. Вот мой коллега по «ЕС» – уважаемый А. Найман. Известный писатель, хороший писатель. «Будь он хоть негром преклонных годов», будь он семитом-палестинцем, пожалуй стал бы национальной гордостью, знаковой фигурой и т.д. Если бы, конечно, умудрился стать при этом таким же известным писателем. Но он – семит-еврей… Известный писатель, хороший писатель – но поневоле отступает перед Прустом и Кафкой, Пастернаком и Мандельштамом, Беллоу или Сэлинджером.
Да что Найман, лучше о себе скажу.
Не буду кокетничать, я себя считаю хорошим журналистом («известность» не имеет значения для профессиональной оценки – журналист, как и политик, известен не по трудам своим, а по частоте свечения в «ящике»). Опять же – о, будь я чукча! Обо мне бы пели акыны, меня бы узнавали собаки и олени, из снега и льда лепили бы мой могучий торс.
Правда, для этого нужно было бы стать хорошим журналистом – что для чукчи немного сложнее, чем для еврея.
Но я еврей. И я «смог стать журналистом»! Смешно. Назовите мне журналиста-нееврея, покажете себя образованным человеком. Какова же цена моих профессиональных успехов в ряду Эренбурга и Уолтера Липмана, Кольцова и Курта Тухольского, Бориса Суварина и Дона Аминадо и примкнувших к ним Рейтера и Пулитцера?
Нулевая цена. Не только не мастер – на подмастерья не тяну.
И так – почти в любой области, кроме, наверное, бега и плавания (а может, я мало знаю эти сферы).
Закон сохранения социальной энергии: ваши достижения = ваш «личный вклад» (к которому, так и быть, причисляем и ваши семейные гены, семейное воспитание и т.д.) + вклад вашего племени (национальный генофонд, культурный уровень, традиции и т.д.). Соответственно: чем выше достижения племени, тем легче вам лично добиться успеха – и тем меньше вам лично есть чем гордиться. И наоборот. Национальное тщеславие обратно пропорционально личному. Успехи нации задают масштаб для определения личных успехов.
Кстати. Это относится не только к нации или государству. Столичной штучке легче добиться успеха, чем провинциалу, жителю Северной Италии проще, чем сицилийцу. Одессит от рождения остроумен («здесь воздух, который я в детстве вдохнул»), итальянцу стыдно не уметь петь, а финну – не стоять на лыжах. «Вы дали себе только труд родиться». Это, конечно, не значит, что всякий одессит – Ильф или Жванецкий, а каждый итальянец – Карузо. Там тоже идет жесткий отбор. Просто это уже другой счет, другая конкуренция – в команде мастеров.
Путать «личную шерсть с национальной» – дело известное. Но слишком легкое, а потому – вредное. И только человек, совсем уж лично на себя не надеющийся (как старушка у Войновича) ищет спасения в национальных успехах. Пока же ты хоть немножко болен ЛИЧНЫМ тщеславием, тебе совершенно невыгодно тщеславие НАЦИОНАЛЬНОЕ, ГРУППОВОЕ.
Но это – эмоции.
Между тем, «вылавливание евреев» представляет и объективный интерес.
Высокая конкурентоспособность евреев общеизвестна. Тем не менее, во-первых, всегда полезно проверять это фактами. Во-вторых, любопытна динамика этой конкурентоспособности – по оси времени, по странам, по профессиям. В-третьих, интересны механизмы взаимодействия евреев, которые бешено конкурируют прежде всего друг с другом, не стесняясь и любых запрещенных приемов. Иногда в ходе этой злой конкуренции затачивается общая конкурентоспособность этноса, а иногда мы видим взаимоистребление евреев (скажем, «Яблоко» – СПС, Троцкий – Зиновьев, «олигархические войны»).
А вообще, составлять «рейтинг конкурентоспособности разных национальных элит» столь же увлекательное, сколь и неприличное занятие…
«ЕВРЕЙСКОЕ СЛОВО», №4 (374), 2008 г. – http://www.e-slovo.ru
