*****
Насколько я знаю, у меня в роду все были евреями. Во всяком случае, я не слышал, чтобы кто-то из моих прямых предков отклонялся от еврейской линии. Это уже новые поколения семьи женились и выходили замуж за русских, украинцев, узбеков, англичан. Но, насколько я могу судить, моя кровь чиста от всяких примесей, уж не знаю, хорошо это, или плохо. Говорят, что смешение дает иногда интересный результат. Но уж как вышло, так и вышло — тут изменить ничего невозможно… Да, это было в обычной советской школе, в третьем классе (я тогда носил фамилию Гандельсман). Многие, кто жил в то время в СССР, помнят инквизиторскую процедуру, когда учительница называет фамилию ученика, а он должен назвать свою национальность. Непонятно, зачем это делалось: все документы лежали в отделе кадров, никто даже не пытался что-то скрывать. Начинается перекличка. Очередь доходит до меня. Я встаю. Все понимают, что будет что-то необычное. “Еврей!” – говорю я. Начинается гомерический хохот. Я стою красный, как рак, не знаю, куда деваться от стыда. После уроков группа одноклассников подходит ко мне и начинает в лицах изображать самый комичный момент сегодняшней переклички. Все хором на разные голоса, прямо мне в уши, в глаза, в нос: “Еврей! Еврей!”. Я пытаюсь сопротивляться, но это бесполезно – их много, а я один, и меня душат слезы обиды: ведь я ни в чем не виноват, такой же, как они, хочу быть таким, как они, но это невозможно исправить, это будет всегда, я другой, и они будут смеяться. Униженный и заплаканный, я убегаю домой, встревоженные родители спрашивают, что случилось, но я ничего им не говорю, так как знаю, что они помочь не смогут…
*****
Я русский еврей, живущий в Америке. Где все три слова равно важны. Если отбросить любое из них – картина будет неполной. Просто русский, просто еврей или житель Америки – это не я. Моя “персона” находится на пересечении этих трех векторов. И в жизни мне приятнее всего общаться с людьми именно этого “розлива”. Потому что мне в разговоре с евреями не хватает русской широты и страсти, с русскими – не достает еврейской иронии и скептицизма. В американцах нет ни страсти, ни иронии, зато они практичны, рациональны, пекутся о своем здоровье и прекрасно организованны.
*****
Задолго до “Дибука” я написал три больших произведения на еврейском материале: “Закат” по Бабелю, “Блуждающие звезды” по Шолом-Алейхему, которые до сих пор идут в Москве, и “Шалом, Америка, или Дядюшка Мозес” по Шолому Ашу — это произведение в России почти не ставилось. Недавно я понял, что созрел для следующей темы. Хотелось сделать что-то очень серьезное. И тогда, как положено, посыпались случайности из разряда закономерных. Придя как-то в Еврейский культурный центр на Большой Никитской в Москве, я увидел новую книгу “Полвека еврейского театра”, в ней было шесть-семь пьес, среди которых был и “Дибук”. Я был просто зачарован. Буквально через несколько дней звонит мне один приятель: “Знаешь, — говорит, — напиши что-нибудь на еврейскую тему, деньги мы найдем”. Вот такое совпадение! Я понял, что “Дибук” мне, по-видимому, завещан. (Из интервью Ежемесячному Международному Еврейскому журналу ”Алеф” 3.10.2008 – А.З.)
*****
Гены действуют, наверное. Меня в родне со всех сторон окружают евреи. Впрочем, к самой теме я обратился уже в позднем возрасте. СССР был антисемитской страной, слово “еврей” нельзя было произнести ни со сцены, ни по радио, ни по ТВ. Были, конечно, специальные издания вроде “Советише геймланд”, где допускались вкрапления еврейской культуры, но не более.
Запрет на еврейство был снят лишь во время перестройки, и тут вдруг выяснилось, что в стране живут много евреев. Даже те люди, которые никогда не говорили по-еврейски, носили русские фамилии, оказались евреями по бабушкам-дедушкам. Для меня тоже открылась эта стезя: я вдруг неизвестно откуда обнаружил в себе залежи еврейских мелодий, интонаций, музыкальных тем — может, кто-то из прадедов был клезмером, как знать? Один дедушка был юристом, другой бухгалтером, все остальные родственники были в основном инженерами. Правда, мама моя, дай ей Б-г здоровья, пела и до сих пор поет. Она живет в Израиле. Недавно мы отмечали ее 85-летие, и она при гостях, ко всеобщему удивлению, исполнила несколько песен очень чистым, хорошим голосом. Мои способности, видимо, от нее.
