Расскажу вам один интересный факт. Несмотря на то, что у нас было очень много репрессированных евреев — в искусстве, в поэзии, в литературе, тем более, в науке, Исаак Дунаевский у «них», то есть у партийных чиновников высшего ранга, не ассоциировался с евреем. Можно сказать, что тогда существовала одна национальность — советская. Исаак Осипович Дунаевский в русской душе никак не ассоциировался с евреем. Это был наш русский советский композитор, популярнейший песенник. Когда он выходил на улицу, его окружали толпы поклонников. Его узнавали, несмотря на то, что в то время не было телевизоров и таких средств массовой информации, как сейчас. Это поразительно! И, я думаю, что это в какой-то мере останавливало наших кровожадных правителей. Говорят, Исаак Дунаевский даже был в списке, о котором мне рассказывал в свое время Аркадий Исаакович Райкин. Не знаю, легенда это или правда, но якобы существовал некий сталинский список из шестидесяти евреев, которых нельзя было трогать. Правда, отец и многие, такие же, как он, об этом не знали и ждали, когда за ними придут. Был арестован брат отца — Лев Исаакович Дунаевский — знаменитый хирург, другие его родственники. Поэтому он тоже ждал ареста, но, к счастью, этого не произошло. Хотя здоровье он из-за этого, конечно, подорвал. Было впоследствии какое-то пренебрежение. В частности поэтому он так и не получил звание народного артиста СССР, что в пятьдесят лет для человека такого уровня, как он, само собой разумелось… Я не испытывал давления по национальному признаку. Настало абсолютно другое время. Я был дитя оттепели. (Из интервью на сайте jewish.ru 14.04.2009 – А.З.)
