Евреи глазами именитых друзей и недругов

 *****

На заседаниях я часто оппонировал Жириновскому. Например, он несколько раз активно заступался за сербов, грозился разбомбить страны НАТО. « Мы же православные ! » – кричал он. Я сказал: « Господин Жириновский, говорю вам как православный православному: не позорьте нацию».

*****

Сегодня я надел кипу, хотя имею право и не делать этого. Я не имею права с неуважением относиться к религии евреев, русских, американцев или китайцев… Б-г един и для иудеев, и для мусульман, и для буддистов, и даже для атеистов. Я считаю, где родился, там и пригодился. Я никого не осуждаю. Лично я креститься уже не буду, обещаю… Можно сказать, что я — экстремист. Мирной инициативы не поддерживаю и на месте израильтян ничего бы палестинцам не отдавал. Израильтяне построили “вкусное, жирное” государство, но устали от взрывов. И, к сожалению, у них нет другого выхода, кроме мира. Как человек восточный, я не доверяю ни одному арабскому лидеру. Это, правда, не означает, что являюсь националистом и прав арабского народа на существование не принимаю категорически. Это глупость, нет плохих народов.

*****

Жалею, что не знаю идиш. Мне стыдно за то, что был лишен еврейской культуры. Раньше синагога в Баку была одна, бедная и старая. Мацу на Пасху привозили, как издания подпольной типографии. Приходил вечером человек и говорил: “Соломон Моисеевич, вам маца”. И папа ел свою любимую мацебрайку — яичницу с мацой и бульон с мацболами, то есть с шариками из мацы… Я приехал в Москву и поразился, как тщательно здешние евреи маскируют свои родные отчества! Хаимовичи и Исаковичи становятся Аркадьевичами, Ивановичамиѕ Конечно, их можно понять, но лично мне как-то не приходило в голову переделать папино имя на что-нибудь более “уместное”…Я счастливый человек – мне повезло почти не сталкиваться с антисемитизмом впрямую. Может, по мне видно, что я любого антисемита убью на месте? Конечно, я испытывал определенные трения, но большую часть этих трений воспринимал как очередную идиотскую нелепость советского строя. Помню, когда моего брата завалили в МГИМО, поставив четверку по английскому, разъяренная мама пришла разбираться с проректором. “Мамаша, – сказал он ей, – все родители жалуются, все не верят комиссии, если дети недобрали балл…” – “Видите ли, молодой человек, я не только мамаша. Я завкафедрой института иностранных языков и по совместительству автор учебника, по которому вы экзаменуете абитуриентов…” Тогда он молча достал из стола бумагу – закрытую инструкцию, предписывавшую не принимать евреев в МГИМО. Со мной тоже была история. Я сдавал картину “Не бойся, я с тобой” – мой самый главный любимый фильм. Куратор Касатонов, сидя у экрана, меня хвалил: “Вот Юлий Семенович сделал замечательную картину!” Я шепчу: “Соломонович!” – “Что, Юлий Семенович?” – “Соломонович!!!” Лицо у него кислое сделалось. “Ну, и дурак же ты, – читалось на его физиономии, – мало проблем, что ли”… Надо сказать, что Дом кино был в те времена местом совершенно нееврейским, там обитали в основном партийцы и гэбэшники. Роскошное место, жирное, и тут появляется Гусман, бакинский еврей… Даже когда меня утвердили директором, я еще год не мог получить московскую прописку.

*****

Иудаизм, на мой взгляд, — суровая религия. Служители этой религии — люди, читавшие Тору, знающие ее досконально. Как правило, это люди, облаченные не только властными духовными полномочиями, но и большими знаниями, глубокой мудростью. Не все из них не очень любят такие легковесные понятия, как юмор, ирония, сатира. Я встречал много современных раввинов, ортодоксальных, молодых, а также представляющих другие направления в иудаизме и обладающих различными оттенками еврейской души. Но никогда не видел человека более доброго, милого, открытого людям, полного печали и сострадания, чем Адольф Шаевич. В моем представлении именно таким должен быть настоящий духовный отец, который не подавляет своими знаниями и своим могуществом, не приводит тебя в трепет по отношению к силам Высшего суда, не мучает тебя вопросами, на которые порой и сам не знает ответа. Адольф Соломонович — человек, который понимает, что и раввины тоже люди, он понимает меру и силу доброго слова, удивительно настроен на волну твоей души, твоего сердца и твоей памяти. Я не очень религиозный человек, но когда я думаю о том, кому бы я хотел довериться в трудный час, перед кем бы стал исповедоваться, с кем мне хотелось бы поплакать и с кем порадоваться, я думаю о Адольфе Шаевиче, моем раввине. (Слово в честь 70-и летия Шаевича – А. З)

*****

Антисемитизма на экране я не вижу. Вне всякого сомнения, в нашей стране, к сожалению, немало антисемитов — режиссеров, актеров, инженеров, мореплавателей, академиков и плотников. Но я вырос в самом интернациональном городе мира, городе Баку. Эти слова — не фигура речи, не пафос. Трудно себе представить, но это на самом деле было так. Приехав в Москву, я сохранил гордое отчество Соломонович, хотя тогда все Соломоновичи были Семеновичами, а Моисеевичи — Михайловичами. И когда я встречал таких людей, как Григорий Израилевич Горин и Леонид Исаакович Ярмольник, то поражался, что есть такие смельчаки. Но в Баку в этом никакой смелости не было. Я никогда не ощущал, что быть евреем хоть чуть-чуть ущербно — никакого антисемитизма, ни бытового, ни государственного там не ощущалось. Мои родители, Соломон Моисеевич Гусман и Лола Юльевна Барсук, были профессорами. Я знал, что всегда могу дать по башке — ногой, рукой, бутылкой — если кто-то вдруг скажет «жидовская морда». Хотя я себе даже представить не мог, что кто-то может такое сказать. И в Москве я никогда с этим не сталкивался — то ли потому, что большой, то ли потому, что много занимался карате, и от меня исходила какая-то уверенность. В кулуарных разговорах кто-то, наверное, может позволить себе моего «ребенка», «Нику» назвать «жидовской премией». Хотя это будет не только несправедливо, но и глупо. Однако антисемитизм, по моему мнению, существует тогда, когда он или открыто декларируется, или де-факто зафиксирован. А так — есть понятие «презумпция невиновности», и я его исповедую. Мне лично никто ничего подобного не говорил, а если бы сказали — пожалели бы. Мне кажется, антисемитизм — не главное. В кинематографе сейчас другая проблема: последовательно и давно из «еврейского дела» — кинематографа — выжимаются евреи. В списке Союза кинематографистов в советский период евреи занимали второе по численности место после русских. И многие классики советского кино — Козинцев, Ромм, Рошаль, Трауберг — евреи. Понимаете? Есть некоторые «еврейские» дела — лечить зубы, играть на скрипочке или в шахматы. Так же и с кино. Думаю, в нашем профессиональном сообществе такого откровенного антисемитизма быть не может. И на экране я этого не вижу. Правда, бывают глупости, как например в фильме под названием «Гитлер капут». Кроме того, что эта картина в художественном отношении — дерьмо, она еще и начинается пародийно-издевательской сценой расстрела Рабиновича. Я считаю, что с тех пор, как фашисты уничтожили шесть миллинов рабиновичей, не время шутить… Но не думаю, что сегодня можно всерьез обсуждать антисемитизм в кино. Как и антисемитизм в обществе. К моему радостному удивлению, ни президент, ни премьер-министр у нас не являются антисемитами. Это видно по их командам, по их людям. Гнилой, тяжелый запах любой ксенофобии, любого расизма, любого неприятия другого человека всегда чувствуется. Не важно, касается ли это геев, лесбиянок, черных, евреев, балетмейстеров, дизайнеров или абстракционистов. Я считаю, что это ужасно. Могу сказать еще одну вещь. Я еврей в поколениях на много тысяч лет назад, чистейший такой еврейский еврей. Но я никогда не считал, что быть евреем — какая-то исключительная привилегия. Например, при приеме на работу. Много раз мне звонили с рекомендациями и говорили: «Вы знаете, он хороший мальчик, еврей». Не думаю, что я кого-то из своих друзей — Рустама Ибрагимбекова, Рому Балаяна, Юру Кобаладзе — променяю на еврея просто потому, что он еврей. Я считаю, что еврей — это не награда, не позор, не должность, не премия. Еврей — это значит: ты родился евреем. Мне повезло, я в курсе всех этих дел, я вхожу в число основателей Российского еврейского конгресса и поддерживаю все это, потому что считаю правильным. Но я также вхожу в Российский азербайджанский конгресс и вошел бы в любой — японский, английский — куда позвали бы. Простите, я скажу банальность, которая известна каждому школьнику. На этой маленькой планете и так полно всяких кошмаров: цунами, войн, боли, страданий. Еще и делить людей по признаку: он черный, он белый, он рыжий, он синий — это плохо. (Из интервью на сайте Jewish.ru 18.12.2009 – A.З.)

             Комментарий: Юлий Соломонович, кавээнщик, телеведущий, бывший директор Дома кино, родился в Баку. Его отец, Соломон Моисеевич Гусман, был офицером, во время войны занимал должность главного терапевта Каспийской флотилии. Мама, Лола Юрьевна Барсук — переводчица, профессор Института иностранных языков Азербайджана, начинала как актриса. Юлий Соломонович окончил лечебный факультет Азербайджанского мединститута, затем аспирантуру в Институте усовершенствования врачей имени проф. Азиза Азизова. Диссертацию, правда, не защитил, поскольку поступил на Высшие курсы кинорежиссеров и сценаристов при Госкино. Снял семь фильмов, поставил множество спектаклей, в том числе в Америке, Японии и Китае. Наиболее известный фильм Гусмана — “Не бойся, я с тобой!”

3 Responses to “

Гусман Юлий Соломонович (р.1943), российский режисёр, директор Дома кино и телеведущий.

”