По моему убеждению, нет народа в мире, которому человечество было обязано такою благодарностью, как евреям. Достаточно сказать, что из среды их вышло христианство, которое произвело переворот во всемирной истории, какого бы мы ни были мнения насчет религиозных вопросов, нет сомнения, что книга, которая служит насущною духовною пищею многих и многих миллионов людей, принадлежит к высшему цвету человечества, Библия – еврейского происхождения. От греков мы получили светское образование, но греки исчезли, а евреи, несмотря на неслыханные гонения, рассеянные по всей земле, сохранили неприкосновенными свою народность и свою веру. В этом я вижу залог великого призвания. Думаю также, что государство обязано оказывать защиту и покровительство всем подданным, которых Провидение поставило под его руку… В практическом отношении могу сказать по собственному опыту, что, управляя в течение двадцати лет двумя имениями, одним в Тамбовской губернии, где нет ни одного еврея, а другим в Полтавской, где все ими полно, я вижу, что в последнем крестьяне денежнее и состоятельнее, хотя в первой они, пожалуй, смышленнее и деятельнее, да и условия лучше… Вообще я с глубокою скорбью вижу, что многие мои соотечественники стоят в этом вопросе не на точке зрения христианской любви к ближнему, а на точке зрения чисто языческой и даже варварской. Антисемитическое движение составляет позор нашего времени. Дорого бы я дал, чтобы смыть с своего отечества это пятно.( Из письма В.С. Соловьёву, 1890 – А.З.)
Комментарий: Оголтелый антисемитизм Николая II привел к тому, что вопрос еврейского равноправия в начале ХХ века приобрел значительную остроту. Одним из первых в указанный период высказался известный историк Б.Н. Чичерин. Он выступал за гражданскую свободу евреев. В противовес ряду чиновных предложений о постепенном уравнивании евреев в правах с коренным населением Чичерин призывал к предоставлению им равноправия не постепенно, а сразу. Он говорил, что если основной закон российского государства провозглашает веротерпимость, то на каком основании ограничиваются права людей, “причастных к определенному вероисповеданию.”
