Евреи глазами именитых друзей и недругов

Нельзя не отметить, что троцкистские группы на Западе в большей части состояли из лиц еврейского происхождения. Поэтому у нас возникла необходимость в агентуре, которая имела бы связи с их родственниками, знакомыми и так далее. Пришлось использовать выходы на еврейские мелкобуржуазные и социал-демократические организации, в общение с которыми входили интересовавшие нас лица…То же самое можно сказать и о разгроме еврейского националистического подполья на территории СССР накануне войны. Сейчас всё это преподносится с позиций антисемитизма.

Нередко можно услышать, что в борьбе Сталина с Троцким имели место антисемитские мотивы. Однако это не совсем так. Шла борьба за власть, было личное соперничество, а уж потом ко всему этому добавлялись антисемитские нюансы, если они действительно имели место. По крайней мере, в 30-е годы не могло быть и речи о каких-либо антисемитских установках или настроениях в работе советского разведывательного аппарата. Сейчас нередко можно услышать наивный вопрос: как удалось натравливать евреев на евреев? При этом подразумевается убийство Троцкого. По этому поводу могу сказать, что в работе разведки ставка всегда делалась на внутренний раскол и соперничество в среде противника, что было характерно для националистических организаций.

Нельзя не учитывать и того, что сионистские организации и еврейские группы социал-демократического толка, примыкавшие к социалистическому Интернационалу, вели смертельную борьбу друг с другом. В годы войны доходило даже до того, что сионистские лидеры в неофициальных секретных беседах с советскими представителями, в частности с М. Литвиновым. К. Кукиным и сотрудником разведки В. Хангуловым, ясно давали понять, что они не рассматривают расстрел советскими властями лидеров Бунда – еврейской социал-демократической партии – Г.Альтера и В.Эрлиха, ныне реабилитированных, как проблему «преследования евреев» и не в коей мере не участвуют в антисоветской пропаганде Бунда по этому вопросу.

*****

Успех поездки Михоэлса в Америку сразу же сделал его подозрительным в глазах Сталина. Еще бы, ведь он, представитель еврейской культуры, стал подлинным героем, известным во всем мире, поэтому ему была уготована судьба Эрлиха и Альтера. Поговаривали, что Михоэлсу может быть предложен пост председателя Верховного Совета в еврейской республике. Кроме Молотова, Лозовского и нескольких ответственных сотрудников Министерства иностранных дел, Михоэлс был единственным человеком, знавшим о существовании сталинского плана создания еврейского государства в Крыму. Таким путем Сталин рассчитывал получить от Запада 10 миллиардов долларов на восстановление разрушенной войной экономики. Мне с самого начала было ясно, что, помогая, казалось бы, евреям, на самом деле мы ставили своей задачей создание собственной агентурной сети внутри сионистской политической и военной структуры. Евреи стремились к независимости и были тесно связаны с Америкой. Но у нас не было уверенности, что мы сумеем влиять на них, как в Восточной Европе.

Во второй половине 1946 года Сталин занял позицию активного противодействия деятельности международных еврейских организаций и британо-американской политике по палестинскому вопросу — он был раздражен требованиями советских евреев по улучшению условий их проживания, когда они вернулись из эвакуации. Он стал подогревать антисемитскую кампанию в СССР: начались чистки в партийном аппарате, дипломатической службе, военном руководстве и разведке. Кульминацией кампании стал «заговор врачей» и обвинения врачей-евреев в сионизме. Антисемитская кампания стала повторением чисток 30-х годов, еще одним сталинским маневром для перетасовки всего партийного и советского аппарата, с тем чтобы заменить старое руководство — Молотова, Микояна, Берию и других новыми людьми, которые не угрожали бы его положению единственного правителя страны. В октябре 1946 года впервые был поднят жупел еврейского буржуазного национализма в качестве угрозы коммунистической идеологии. Председатель Еврейского антифашистского комитета Михоэлс всячески старался защищать интересы евреев в имущественных и жилищных вопросах. Абакумов же стремился доказать, что попытка комитета защитить интересы евреев-беженцев была проявлением еврейского буржуазного национализма. Его письмо отражало обеспокоенность местных партийных руководителей, которым приходилось заниматься этими проблемами. Поведение Михоэлса, выступавшего от имени возвращавшихся домой евреев, не просто встревожило Сталина — оно усилило его подозрительность. И действительно, только представьте себе: в советской системе, со строгой иерархией, неожиданно появляется человек, пользующийся международным авторитетом и безупречной репутацией, и начинает действовать по своей собственной инициативе.

Ситуация еще более ухудшилась в 1947 году. Я помню устное указание Обручникова, заместителя министра госбезопасности по кадрам, не принимать евреев на офицерские должности в органы госбезопасности. Я не мог себе представить, что такой откровенно антисемитский приказ исходил непосредственно от Сталина, и считал, что все это дело рук Абакумова. Мне стало ясно, что грандиозный план использования советской еврейской интеллигенции для укрепления международного сотрудничества со всемирным еврейством был отвергнут. Эйтингон, все время жаловавшийся на притеснения его родственников в университете и в медицинских учреждениях, был убежден, что антисемитизм являлся существенным элементом государственной политики. Оглядываясь назад, я признаю, что он понимал ситуацию куда лучше, чем я.

С наступлением «холодной войны» наши надежды на получение еврейских капиталов улетучились. Руководству страны стало ясно, что полагаться на поддержку еврейских деловых кругов за рубежом и их инвестиции уже не приходится. Михоэлс был ликвидирован в так называемом специальном порядке в январе 1948 года. К моему счастью, к этой операции я не имел никакого отношения. Подробности убийства мне стали известны лишь в апреле 1953 года. Помнится, что непосредственно этой операцией на месте руководили заместитель Абакумова Огольцов и министр госбезопасности Белоруссии Цанава. Михоэлса и сопровождавшего его Голубова заманили на дачу Цанавы под предлогом встречи с ведущими белорусскими актерами, сделали смертельный укол и бросили под колеса грузовика, чтобы инсценировать бандитский наезд на окраинной улице Минска. За рулем грузовика сидел сотрудник транспортного отдела МГБ по Белорусской железной дороге…Внутренняя борьба за власть в период с 1948 по 1952 год вызвала новую волну антисемитизма — возникло «дело врачей». Хотя оно и было частью антисемитской кампании, одними евреями не ограничились. Скорее можно сказать, что «дело врачей» явилось продолжением борьбы, в которой сводились старые счеты в руководстве страны. Сталин с помощью Маленкова и Хрущева хотел провести чистку в рядах старой гвардии и отстранить Берию. Главными фигурами в пресловутом «деле врачей» должны были стать Молотов, Ворошилов и Микоян, эти «последние из могикан» в сталинском Политбюро. Однако вся правда в отношении «дела врачей» так никогда и не была обнародована, даже в период горбачевской гласности. Причина в том, что речь шла о грязной борьбе за власть, развернувшейся в Кремле перед смертью Сталина и захватившей по существу все руководство.Принято считать, что «дело врачей» началось с истерического письма Сталину, в котором врачи-евреи обвинялись в вынашивании планов умерщвления руководителей страны с помощью неправильных методов лечения и ядов. Автором письма была приобретшая скандальную известность Лидия Тимашук, врач кремлевской поликлиники. Письмо Тимашук, однако, было послано Сталину не в 1952 году, накануне арестов врачей, а в августе 1948 года. В нем утверждалось, что академик Виноградов неправильно лечил Жданова и других руководителей, в результате чего Жданов умер. Тогда реакция Сталина выразилась в презрительном «чепуха», и письмо пошло в архив. Там оно и оставалось без всякого движения в течение трех лет, пока его не извлекли в конце 1951 года. Письмо понадобилось как орудие в борьбе за власть.

               Комментарий: П. А. Судоплатова, верного советского опричника, умершего без покаяния, уже при жизни считали асом шпионажа, а вернее сказать, гроссмейстером сталинской политической разведки. Личность эта – воистину легендарная, на счету которой немало громких дел: спецоперации (в т.ч.убийство Троцкого) организация боевой работы в тылу врага, обеспечение ценнейшей информацией наших ученых-атомщиков. Судоплатов был женат на еврейке, о которой с большой теплотой, любовью и уважением вспоминает в своих книгах. С уважением и восхищением Судоплатов пишет о своих непосредственных учителях, руководителях иностранного отдела НКВД, безвременно погибших Слуцком и Шпигельгласе – выдающихся советских разведчиках, стараниями которых советская разведка тех лет по единодушному признанию многочисленных западных экспертов была одной из лучших, если не самой лучшей в мире. Плоды их деятельности пожинаются до сих пор, а еврейские фамилии говорят сами за себя. Как крупнейшего стратега, организатора и экономиста преподносит он известного невозвращенца Льва Фельдбина (Орлова, Никольского), числящегося до сих пор в “предателях родины”, хотя он после своего бегства на Запад, а затем в США, не раскрыл ни одной явки, ни одного имени, несмотря на то что вел всю европейскую резидентуру. В отличие от многих своих сослуживцев Судоплатов придерживается принципиальной позиции, давая положительную оценку деятельности только недавно ставшего известным Анатолия Гуревича – одного из руководителей “Красной капеллы”, вокруг имени которого ходило много нелицеприятных домыслов и слухов, который подвергался несправедливым репрессиям, но в конце концов был полностью реабилитирован. Он совершенно справедливо упрекает министерство обороны России за отказ от выплаты пенсии этому чудом оставшемуся в живых 84-летнему ветерану. Особенно много внимания Судоплатов уделяет совместной работе и дружбе со своим многолетним заместителем, генерал-майором Наумом Эйтингоном, которого он тщательно оберегал и защищал от интриг и произвола часто меняющегося руководства ведомства. Но Судоплатов не только ограничивается признанием заслуг и высокой оценкой людей еврейской национальности, что в условиях животного антисемитизма, проникшего во все сферы российского общества, уже само по себе является если не подвигом, то по крайней мере Поступком и характеризует его с наилучшей стороны. Он практически первый из руководителей подобного ранга признает на страницах своей книги наличие государственного антисемитизма, правящего бал в стране “победившего социализма”.

One Response to “Судоплатов Павел Анатольевич (1907 – 1996), советский разведчик, генерал-лейтенант. Один из руководителей разведывательно-диверсионной службы НКВД во времена сталинизма.”