Евреи глазами именитых друзей и недругов

Светлана Аллилуева: «Еврей не устраивал моего отца»

А. Зеликман
3 Апреля 2007

Окончание.
Начало в № 775

Появление у юной Светланы возлюбленного Алексея Каплера (по её словам) было встречено отцом неодобрительно: «Это тебе сионисты подкинули. Уж не могла себе русского найти!» То, что Каплер еврей, раздражало его, кажется, больше всего. Узнав о намерении выйти замуж за Григория Морозова, Сталин предупредил дочь, что её муж никогда не переступит порога его дома. «Он был еврей, и это не устраивало моего отца».
Об этом более подробно можно прочитать в посмертно изданных воспоминаниях непотопляемого члена политбюро, хорошо информированного Анастаса Микояна: «Когда Светлана вышла замуж за студента Морозова, еврея по национальности, к этому времени у Сталина антиеврейские чувства приняли острую форму… Затем он поставил условие дочери: если она не разойдётся с Морозовым, того арестуют. Светлана подчинилась, и они разошлись».
То же самое подтверждает и Никита Хрущёв: «Некоторое время Сталин его (Морозова – А. З.) терпел. Потом разгорелся приступ антисемитизма, и Светлана была вынуждена развестись». Дочь Сталина пишет, что отец часто ругался с матерью, когда та защищала кого-либо из гонимых евреев. Сталин, утверждает С. Аллилуева, не раз говорил, что история партии – это история борьбы с евреями. Выдавая свои, не афишируемые чувства, он даже принципиальную конфронтацию окрашивал в национальные тона, видя в своих противниках не просто врагов, но врагов-евреев. Для Сталина было величайшим унижением, что большинство его политических оппонентов выше его по части образования, эрудиции, знаний и культуры. Сталин знал, что эти евреи умнее его и что они тоже знают об этом. Всесильное божество не могло им этого простить. И они были наказаны, поплатившись жизнью. Большевики-евреи совершили переворот, они сделали своё дело. В них больше не было необходимости. Они мешали «верному ленинцу» считать себя богом. И они должны были уйти.
В этом смысле Сталин опередил Гитлера. Фюрер как-то ответил венгерскому адмиралу Хорти на его вопрос о том, что ему делать с евреями: «Можно прекрасно обойтись и без евреев. Зачем щадить бестий, которые несут нам большевизм?» А в июле 1942 года за ужином в ставке Верховного главнокомандования под Винницей он сказал: «Сталин в беседе с Риббентропом не скрывал, что ждет лишь того момента, когда в СССР будет достаточно специалистов, чтобы полностью покончить с засильем в руководстве евреев, которые на сегодняшний день пока еще ему нужны».
В то же время Сталин мог как бы невзначай бросить реплику, подтверждающую якобы его доброжелательное отношение к евреям. Но не будем забывать, что Сталин на встречах с людьми прислушивался к своему разговору со стороны, понимая, что играет ведущую роль на сцене в театре одного актёра. Вспоминает поэт Константин Симонов: «Когда начали обсуждать роман Ореста Мальцева «Югославская трагедия», И. В. Сталин резко спросил: «Почему Мальцев, а в скобках Ровинский? В чём дело? До каких пор это будет продолжаться? В прошлом году уже говорили на эту тему, запретили представлять на премию, указывая двойные фамилии. Но, видимо, кому-то приятно подчеркнуть, что это еврей. Зачем это подчёркивать? Зачем это делать? Зачем надо насаждать антисемитизм»?
Первенец Сталина Яков Джугашвили, к которому он относился безразлично, не по-отцовски, тоже (вот уж опять – ирония судьбы!) был женат на женщине «нечистых кровей». Сохранились протоколы допросов пленного Якова немцами: «Я лично, если хотите, я сам могу Вам сказать, что русский народ всегда питал ненависть к евреям… О евреях я могу только сказать, что они не умеют работать, что евреи и цыгане одинаковы».
То, что отвечал Джугашвили по затронутым еврейским вопросам, – отвратительно. Он клеветал на еврейский народ, желая, видимо, угодить немцам. Обвинения, которые бросал сын вождя в адрес евреев, звучат пошло и ничем не отличаются от расхожих антисемитских штампов. Сам он не мог быть антисемитом, хотя бы уже потому, что, вопреки воле Сталина, женился на одесской еврейке Юлии Исааковне Мельцер, которая была на десять лет старше, чем он, и уже имела в прошлом трёх или четырёх мужей, то есть женился отнюдь не по принуждению, а как свидетельствуют хорошо его знавшие люди, по любви. В сбивчивых выражениях он отрицал брак Сталина с сестрой Кагановича – Розой, что соответствовало действительности, утаив, правда, что, как считают многие, сын у вождя от этой красивой и неглупой женщины всё-таки был и звали его Юрием. Следует отметить, что последнее фактически ничем не подтверждено и существовало на уровне слухов.

Главное – классовая принадлежность

Вот воспоминания очевидца, бывшего какое-то время личным секретарём Сталина, Бориса Бажанова: «Мы стоим и разговариваем с Мехлисом. Выходит из своего кабинета Сталин и подходит к нам. Мехлис говорит: «Вот, товарищ Сталин, получено письмо от товарища Файвиловича. Товарищ Файвилович очень недоволен поведением ЦК. Он протестует, ставит ЦК на вид, требует, считает политику ЦК ошибочной и т. д. (Файвилович – четвёртый секретарь ЦК комсомола -А. З.) Сталин вспыхивает: «Что этот паршивый жидёнок себе воображает!» Тут же товарищ Сталин соображает, что он сказал что-то лишнее. Он поворачивается и уходит к себе в кабинет…
Сталин был антисемитом. В 1952 – 53 гг. он обдумывал план полного уничтожения евреев в России, и только его неожиданная смерть спасла евреев от истребления. Общеизвестна и история с еврейским «заговором белых халатов».
Сталин внёс особый вклад в теорию и практику антисемитизма. Он объединил три его разновидности: этнический, бытовой и политический. Впервые в истории он объединил ещё и коммунизм с антисемитизмом, то есть сделал то, что коммунизму противопоказано по определению. Генерал КГБ Судоплатов, который по должности хорошо разбирался в правительственной кухне, писал: «Он (Сталин), в сущности, являлся антисемитом не более, чем антимусульманином. Другое дело – бытовой антисемитизм, традиционные подозрительность и неприязнь к «еврейству».
У него были предшественники – Маркс и Энгельс. Вспомним отца-первопроходца коммунистических догматов: «Эмансипация евреев в её конечном счёте есть эмансипация человечества от еврейства… Еврей может относиться к государству только по-еврейски, т. е. относиться к государству, как к чему-то чуждому, противопоставляя действительной национальности свою химерическую национальность… уповая на будущее, не имеющее ничего общего с будущим всего человечества, считая себя членом еврейского народа, а еврейский народ – избранным народом».
Вчитаемся в выразительный текст его мецената-единомышленника: «Я начинаю понимать французский антисемитизм, когда вижу, как эти евреи польского происхождения с немецкими фамилиями пробираются повсюду, присваивают себе все, повсюду вылезают вперед». Это пишет в 1892 году один из основоположников интернационала – Фридрих Энгельс другому видному интернационалисту Полю Лафаргу (зятю Маркса). Говорит ли это о том, что Энгельс был антисемитом? Не знаю. Но он был против проникновения евреев «повсюду».
Что касается Владимира Ильича, то он, безусловно, не был антисемитом. Для него были важны классовая принадлежность, социальное происхождение, верность идее. Ленину была безразлична национальность соратников и отличать их в зависимости от этого для него было немыслимо. Несмотря на то, что Ленин был убеждённым сторонником ассимиляции евреев, он подчёркивал их заслуги в революции и незаурядные способности.
Сравним свидетельства соратников Сталина-Молотова и Хрущёва, не забывая, что последний, мягко говоря, евреев не жаловал. Молотов (из беседы с Ф. Чуевым): «Сталин не был антисемитом, как его порой пытаются изобразить. Он отмечал в еврейском народе многие качества: работоспособность, спаянность, политическую активность. У них активность выше средней, безусловно. Поэтому есть очень горячие в одну сторону и очень горячие в другую… В 1939 году, когда сняли Литвинова, и я пришёл на иностранные дела, Сталин сказал мне: «Убери из наркомата евреев».
В то же время, по утверждению Молотова, у Сталина было «недоверие к сионистским кругам» (что обозначало – ко всем евреям), и, объясняя причину ареста своей жены Полины, он уточняет, что «тут могли быть антисемитские настроения». Хрущёв: «Вообще большим недостатком, который я видел у Сталина, было неприязненное отношение к еврейской нации. Он вождь, он теоретик, и поэтому в своих трудах и в своих выступлениях он не давал и намёка на это. Когда ему приходилось говорить о еврее, он всегда разговаривал от имени еврея со знакомым мне утрированным произношением. Так говорили несознательные, отсталые люди, которые с презрением относились к евреям, коверкали язык, выпячивали еврейские отрицательные черты. Сталин это тоже очень любил, и у него выходило неплохо».
В дополнение к сказанному небезынтересна тирада верного большевика Лазаря Моисеевича Кагановича («Я русский человек, во мне нет ничего еврейского») в беседе с Зоей Касаткиной в 1988 году, которая опровергает аксиому, что нельзя быть «более верующим, чем Папа Римский»: «Евреи всегда мутят воду, потому что они меньше зависят от традиций страны и больше поддерживают узы с зарубежными сородичами. Мы вполне разгромили еврейский буржуазный национализм, все эти сионистские организации ещё в 1920-е годы. Однако после войны, когда Красная Армия спасла евреев от Гитлера, и когда советское правительство помогло евреям, пережившим трагедию гитлеровского геноцида, образовать Государство Израиль в Палестине, еврейский буржуазный национализм в нашей стране снова поднял голову. Хорошо зная психологию и тактику сионистов, я обеспокоился и сообщил о своей тревоге Сталину». Кагановичу случилось выжить в мясорубке 30-х и 40-х годов, ибо хозяин ценил его как единомышленника и верного пса, а также, не в меньшей степени как собутыльника. Лизоблюд и высокомерное ничтожество! Согласимся без сожаления, что в нём действительно ничего еврейского не было.

Юдофоб со стажем

Юдофобом Сталин стал еще до революции в бытность свою уголовником, специалистом по ограблению банков и агентом-провокатором по совместительству. Из выступления перед батумскими рабочими, 1905: «В самом деле, что это за народ! Мартов, Дан, Аксельрод – жиды обрезанные… Поди и работай с ними. Ни на борьбу с ними не пойдешь, ни на пиру не повеселишься. Трусы и торгаши». Или: «Вопрос о национальной автономии для русских евреев принимает несколько курьёзный характер – предлагают автономию для нации, будущность которой отрицается, существование которой нужно ещё доказать!» (Из статьи «Марксизм и национальный вопрос», 1913).
Воистину! Убеждённый марксист не может не быть антисионистом. В беседе с А. М. Коллонтай в ноябре 1939 года Сталин заявил: «Сионизм, рвущийся к мировому господству, будет жестоко мстить нам за наши достижения… По свидетельству Вячеслава Малышева, заместителя председателя Совета министров СССР, Сталин на заседании президиума ЦК 1.12.1952. сказал буквально следующее: «Любой еврей-националист, это агент американской разведки. Евреи-националисты считают, что их нацию спасли Соединенные Штаты. Они считают себя обязанными американцам. Среди врачей много евреев-националистов».
Вот что говорит профессор Я. Этингер, узник сталинских и гитлеровских концлагерей, о своих беседах с Н. А. Булганиным: «Я сказал, что «меня прежде всего интересует вопрос об антисемитизме Сталина» и связанное с ним «дело врачей». Булганин ответил, что, по его мнению, Сталин был «бытовым и политическим антисемитом, хотя в его окружении и были такие евреи, как Каганович и Мехлис; не забывайте, что главными противниками Сталина в руководстве партии были евреи – Троцкий, Зиновьев, Каменев и некоторые другие. Среди троцкистов было много евреев». Булганин вспомнил, что, как ему рассказывал в свое время один старый большевик, еще в сибирской ссылке Сталин «разводил антисемитизм». По словам Булганина, антисемитские настроения Сталина особенно усилились после войны; он «неоднократно говорил в узком кругу, что евреи – пятая колонна американского империализма». Сталин считал, что «евреи заправляют в Америке, и отсюда антисоветская политика США в послевоенный период».
Интересна история с еврейством Ленина, которого в школе мы «проходили» как настоящего арийца, т. е. «истинно русского». После смерти Ленина ЦК партии поручил его сестре Анне Ильиничне Елизаровой собирание документов по истории семьи Ульяновых. В архиве департамента полиции ей сообщили, что Бланк был крещеным евреем, уроженцем Житомира. Она добивалась у Сталина согласия на публикацию этого великого открытия: «Для вас (обращение к И. В. Сталину – А. З.) вероятно, не секрет, что исследование о происхождении деда показало, что он происходит из бедной еврейской семьи, был, как говорится в документе о его крещении, сыном житомирского мещанина Мошки Бланка… Но в последние годы я, слыша, что антисемитизм у нас проявляется опять сильнее, прихожу к убеждению, что вряд ли правильно скрывать от масс этот факт, который, вследствие уважения, которым пользуется среди них Владимир Ильичи, может сослужить большую службу в борьбе с антисемитизмом, а повредить, по-моему, ничего не может… Мне думается, что так взглянул бы и Владимир Ильич. У нас ведь не может быть никакой причины скрывать этот факт, а он является лишним подтверждением данных об исключительных способностях семитического племени, что разделялось всегда Ильичом, и о выгоде для потомства смешения племен. Ильич высоко ставил всегда евреев. Очень жалею, что факт нашего происхождения, предполагавшийся мною и раньше, не был известен при его жизни».
Но говорят, тиран ответил, что это не прибавит народной любви ни Ленину, ни евреям, уймись, дескать, дура, чтоб я тебя больше не видел. Действительно, дед Ленина по матери – еврей Израиль Бланк крестился, после чего был принят в Медико-Хирургическую Академию в Санкт-Петербурге и по окончании сделал вполне успешную карьеру. Его дочь, Мария Александровна, и все внуки были христианами, о чём знали все советские школьники, видевшие в хрестоматиях и учебниках фотоснимок «Аттестата зрелости» выпускника Симбирской гимназии Владимира Ульянова с указанием его вероисповедания и с отметкой «4» по предмету «Закон Божий» (по всем остальным предметам были «пятёрки»).
Еврейские корни вождя большевизма были самой большой тайной ВКП (б) и КПСС, нечаянно раскрытой писательницей Мариэттой Шагинян, рывшейся в архивах, за что она нещадно преследовалась и унижалась: «Они не могут мне простить то, что я написала о национальности Ленина, о еврейской примеси в его крови. Теперь это непоправимо. Это навсегда».

*********************************************************************************************************************************************

One Response to “Светлана Аллилуева: «Еврей не устраивал моего отца»”