*****

Неудобно быть евреем в своем отечестве… Утро как утро. То же одесское солнце. То же небо. Спокойное море. И – страшный мрак. Мрак насилия. Осуществление царской свободы. Это так неожиданно после вчерашнего дня радости! Город замер в ожидании чего-то… Пустынная улица. Городовой. Но что с ним? Почему он топает ногами и размахивает руками? Он танцует? Подойдите поближе. Что такое? Он поет? Нет, он кричит – надрывно, истошно: – Бей жидов! Бей жидов! Люди бегут. С неестественной от страха быстротой. – Бей жидов! – орет городовой-запевала, и за поворотом уже нестройный хор диких голосов отвечает: – Бе-е-ей жидов! Из-за угла появляется человек. Высокий, светловолосый, усы сливаются с бородкой. Страдальческий взгляд и струйка крови у рта. Он силится бежать, но может только переставлять ноги, подтягивая одну к другой. Из-за поворота появляется процессия. Два огромных верзилы несут портрет царя и образ Христа. Но что это? На кого похож Иисус? – Да вот на этого страдальца со струйкой крови у рта, бессильно переставляющего ноги. – Бей жидов! – Удар – и образ спокойно взирает с высоты на распластанное тело. В который раз. Плохо богу в Одессе. (Из книги Л.Утёсова ”Спасибо, сердце”, 1976 год – А.З.

Комментарий: В книге «Леонид Утесов» Валерий Сафошкин пишет: «Не могу обойти стороной еще одну проблему, которая всю жизнь не давала покоя Утесовым. Конечно, в первую очередь от нее страдали дочь и отец, ежедневно выходя на сцену и будучи на виду у публики. Как-то во время выступления перед больными и ранеными к Леониду Осиповичу обратилась женщина, известная партизанка: – Товарищ Утесов, а кто по национальности ваша дочь Эдит? – Еврейка. – А жена? -Тоже еврейка. – А кто же тогда вы? – Я тоже еврей. – Ой, товарищ Утесов, ну что вы на себя наговариваете!
Утёсов так любил Одессу, что однажды приревновал к ней своего друга Соломона Михоэлса, который с триумфом там гастролировал. Он послал из зала записку: «Соломон, ты покорил Париж, Вену, Берлин, Прагу. Одессу оставь мне. В случае отказа встречаемся на рапирах в субботу вечером у Дюка. Не целую. Утёсов». Природная склонность евреев и одесситов, в частности, к насмешке, иронии, юмору, сатире, видимо, и определила их весомое представительство в этой области российского искусства. В. Хенкин, И.Ильф, М. Гаркави, братья Набатовы, Е. Березин («Штепсель»), Л. Миров, А. Новицкий, Л. Ауэрбах, А. Райкин, А. Менакер, Р.Карцев, А. Ширвинд, Е. Шифрин, К. Новикова, А. Арканов, Г. Горин, М. Жванецкий, М. Мишин, Л. Измайлов, С.Альтов, М. Галкин, Е. Соловей – это далеко не полный, но вполне доказательный перечень артистов и писателей, подтверждающий этот тезис. Этот артист всю свою жизнь воплощал на сцене весёлого одессита, одного из тех, кто были так любимы советским народом за их жизнерадостность, оптимизм, сметливость и специфический одесский юмор.
P.S. Прочитайте – ”Размышления об Утёсове”

One Response to “

Утёсов Леонид Осипович /Вайсбейн Лейзер Иосифович/ (1895-1982), советский певец, актёр театра и кино.

  • Однажды Леонид Осипович Утесов засиделся в гостях у режиссера Московского цирка Арнольда Григорьевича Арнольда. Тот стал уговаривать Утесова остаться: чего, мол, переться через всю Москву на ночь глядя — вот тебе кушетка, ложись и спи. Утесов ни за что не соглашался: мол, боится огромной собаки Арнольда, на которую и днем-то смотреть страшно, а ночевать с ней в одной квартире — тем более. Да еще проблема с кушеткой, которую хозяин предлагал для ночлега: Утесов знал, что обычно на ней спит собака и не без оснований опасался, что зверюга будет недовольна. И только когда Арнольд пообещал, что запрёт собаку в чулан, Утесов согласился остаться. Ночью раздался грохот, и на спящего Утесова обрушилось нечто громадное и тяжелое. Собака вырвалась-таки из заключения и прыгнула на законную кушетку. Она устроилась в ногах Утесова и всем видом показывала, что не уйдет ни за что. Перепуганный Утесов сдавленным голосом позвал Арнольда на помощь, причем на идише. Хозяин пришел, прогнал собаку, долго озадаченно смотрел на Утесова и, наконец, спросил: «Леня, никак не могу в толк взять: почему ты меня по-еврейски позвал, мы же с тобой никогда в жизни на идиш не общались?» На что Утесов ответил: «Чтобы твоя чертова собака не поняла, зачем я тебя зову!»

Leave a Reply for Anatoliy Zelikman

*